— Вам удалось узнать что-нибудь о том, откуда их клиенту становилось известно о передвижениях Лэнигана?

— Нет. Об этом мы думали часами. По одной из гипотез, их клиент тоже по непонятной для нас причине преследовал Лэнигана. Возможно, это был кто-нибудь из ФБР — человеку потребовались деньги. Вторая версия, наиболее вероятная, заключалась в том, что их клиента знал Лэниган, доверял ему, но он почему-то решил предать, вернее, продать Лэнигана. Как бы то ни было, я вместе с собственным клиентом пришел к выводу, что мы не можем предоставить Лэнигану новой возможности скрыться. На поиски ушло почти четыре года, но они ни к чему не привели. Мы уже знали, что в Бразилии полно мест, где есть возможность спокойно пересидеть любую опасность, а Лэниган умел прятаться.

— Вы выбрались из тупика?

— Они. В августе этого года они внезапно решились на новую инициативу — самые последние снимки Лэнигана в обмен на те же пятьдесят тысяч. Мы сказали «да». Деньги ушли переводом. Снимки они вручили мне в Вашингтоне, в моем собственном офисе. Три штуки, черно-белые, восемнадцать на двадцать четыре.

— Могу я на них посмотреть?

— Пожалуйста. — Вытащив из кейса фотографии, Стефано бросил их на стол.

На первой Лэниган стоял в рыночной толпе — снимок, очевидно, был сделан с большого расстояния с помощью телеобъектива. Глаза скрыты солнечными очками, в руке — нечто напоминающее помидор. На другой фотографии его запечатлели мгновением раньше или позже: он шел по тротуару с полным бумажным пакетом. Одетый в джинсы, Патрик Лэниган ничем не отличался от окружавших его бразильцев. Самым выразительным был третий снимок: в шортах и спортивной майке беглец мыл капот своего «фольксвагена». Номерного знака камера не захватила, да и дом едва вошел в кадр. Очки сняты, отчетливо видно лицо.

— Ни названий улиц, ни номерных знаков, — заметил Оливер.

— Ничего. Мы долго изучали снимки, но не нашли абсолютно ничего. Как я уже сказал, тут работал настоящий профи.

— И что же вы сделали?

— Согласились заплатить миллион долларов.

— Когда?

— В сентябре. Деньги были доставлены доверенному лицу в Женеве, которое должно было хранить их до тех пор, пока обе стороны не известят его о том, что сумму можно переводить. В соответствии с условиями сделки их клиент в течение пятнадцати дней обязывался предоставить нам название города и адрес, по которому проживал в то время Лэниган. Все эти пятнадцать дней мы изнывали от нетерпения, а на шестнадцатый, после настоящей словесной битвы, получили то, за что платили. Город назывался Понта-Пору, улица — Тирадентис. Мои люди кинулись туда. К тому времени мы испытывали к Лэнигану настоящее уважение за способность продвигаться вперед, постоянно контролируя тылы. Мы нашли его и еще неделю потратили на наблюдение, чтобы полностью увериться. Звали его Денило Силва.

— Неделю?

— Да. Понта-Пору он выбрал не случайно. Это лучшее место, чтобы скрыться от кого бы то ни было. Местные власти всегда пойдут навстречу, если не обмануть их ожиданий. Городок открыли после войны немцы. Один неверный шаг — и полиция, получив мзду, становится на защиту беглеца. Поэтому мы ждали, строили планы и в конце концов схватили его за городом, на небольшой дороге, без единого свидетеля. Работа была проделана очень чисто. Затем его мгновенно перебросили в надежное укрытие в Парагвае.

— Где и проводились пытки?

Стефано помедлил, сделал глоток кофе и взглянул на Оливера.

— Что-то вроде того, — сказал он.

Патрик, энергично взмахивая руками, расхаживал у стены небольшого конференц-зала госпиталя, а Сэнди сидел, слушал и время от времени что-то писал в блокноте.

Принесенные сестрой на подносе пирожные остались нетронутыми. Сэнди восхищенно подумал: «Многим ли убийцам приносят пирожные? У многих ли существует личная охрана? К кому из них заходит судья, чтобы вместе полакомиться пиццей?»

— Все меняется, Сэнди, — проговорил Патрик, глядя в сторону. — Нам нужно двигаться быстрее.

— Двигаться куда?

— Она здесь надолго не останется.

— Как обычно, я ничего не понимаю. Мы удаляемся друг от друга. Вы с ней общаетесь на каком-то странном языке.

Ну да, ведь я — адвокат, на кой черт мне что-то знать?

— У нее папки с бумагами и записи, у нее все. Тебе необходимо увидеться с ней.

— Я сделал это вчера вечером.

— Она ждет тебя.

— Да ну? Где?

— В коттедже, в Пердидо-Бич. Она там.

— Значит, я должен все бросить и мчаться туда.

— Это важно, Сэнди.

— Другие клиенты мне тоже важны, — раздраженно сказал Сэнди. — Неужели нельзя было предупредить заранее?

— Извини.

— После обеда у меня дело в суде. Дочь идет на футбол. Или я требую слишком многого?

— Но ведь я не мог знать, что ее отца похитят, Сэнди. Согласись, обстоятельства сейчас не совсем обычные. Постарайся понять меня.

Сэнди глубоко вздохнул и опять черкнул что-то в блокноте. Патрик присел на край стоявшего рядом стола.

— Прости меня, Сэнди.

— О чем пойдет разговор в коттедже?

— О Бенни Арициа.

— Арициа… — задумчиво повторил Сэнди. Кое-что о нем он уже прочел.

— На это потребуется некоторое время. Я бы на твоем месте взял с собой сумку с самым необходимым.

— Хочешь сказать, мне придется остаться в коттедже на ночь?

— Да.

— С Лиа?

— Да. Места там хватит.

— А что я скажу жене? Что заночую в коттедже вместе с обольстительной бразильянкой?

— Я бы сказал, что у меня деловая встреча.

— Великолепно!

— Спасибо, Сэнди.

После небольшого перерыва на кофе к Оливеру присоединился Андерхилл. Они уселись рядом, за их спинами высилась на штативе направленная на Стефано видеокамера.

— Кто допрашивал Патрика? — спросил Андерхилл.

— Я не могу назвать имен моих сотрудников.

— Этот человек обладал каким-нибудь опытом проведения допросов с методами физического воздействия?

— Некоторым.

— Объясните, что там происходило.

— Я не уверен…

— На снимках мы видели ожоги, мистер Стефано. И ФБР предъявили иск за то, что здоровью Лэнигана нанесен урон. Рассказывайте, что вы с ним там делали.

— Меня там не было. Схему проведения допроса строил не я: в этой области у меня совсем незначительный опыт. В самых общих чертах я знал, что отдельные участки тела мистера Лэнигана подвергнутся воздействию электрического тока. Это и произошло. Но я и подумать не мог о таких серьезных ожогах.

Оливер и Андерхилл обменялись недоверчивыми взглядами. Стефано не обратил на это никакого внимания.

— Как долго это продолжалось?

— От пяти до шести часов.

Сверившись с документом в папке, фэбээровцы пошептались, после чего Андерхилл спросил про идентификацию личности Лэнигана. Стефано описал процедуру снятия отпечатков пальцев. Оливера больше интересовала последовательность действий: он почти час дотошно выспрашивал, когда именно захватили Лэнигана, как далеко отвезли и сколько времени допрашивали. Затем Стефано пришлось подробно рассказать о дороге из джунглей до аэропорта в Консепсьоне. Когда вопрос был исчерпан, они около минуты молчали, затем перешли к сути дела:

— Что в ходе допроса мистера Лэнигана вы узнали о деньгах?

— Очень немногое. Он сказал нам, где хранились деньги и что там их больше нет.

— Предполагаю, это было результатом пытки?

— Разумное предположение.

— А вы сами уверены в том, что он не знал, где в тот момент находились деньги?

— Меня там не было. Однако человек, который вел допрос, сказал мне, что, по его твердому убеждению, мистер Лэниган действительно не знал этого.

— Ход допроса не записывался на видео- или аудиотехнику?

— Конечно, нет.

— Не говорил ли мистер Лэниган, что у него есть помощник?

— Мне об этом неизвестно.

— Что это означает?

— То, что я не знаю.

— А как насчет человека, который вел допрос? Может, он слышал имя помощника?