Что-то шелестело в тихой степи, и Фрисс решил, что на шорох травы этот звук не похож. Неохотно выбравшись из прохладной тени, он побрёл на шелест - и вышел к пологому холму, обнесённому символической оградой.

  У подножия были натыканы острые колышки из толстых соломин, но стояли они редко, и ни одна дощечка или травинка не соединяла их. Фрисс поднялся на холм, туда, где мерно раскачивались и звенели погремушки, развешанные на шестах, и отчего-то ему стало не по себе.

  Пять боевых копий были вбиты в землю, и на цепи, соединяющей их, висели наконечники стрел - не настоящие, из обожжённой глины. С каждого копья свисала широкая коса из кожаных полос - многоцветное знамя, почему-то не выгоревшее на солнце. Под копьями в красной траве блестело что-то металлическое, Фрисс наклонился и охнул - там лежали обломки тлакантского огнемёта или очень большого бластера, а один шест торчал из пробитого шлема, слишком большого для человеческой головы. Он поднял взгляд на плетёные косы и охнул ещё раз - к одной из них, выкрашенной в синий, голубой, белый и красный, был привязан осколок ракушки... и обрывок алой ткани, очень похожий по цвету на плащи Речников. Фрисс потрогал узкую, аккуратно отрезанную ленту и твёрдо решил, что это кусок плаща. Может быть, даже его плаща, пропавшего в ночной степи под Йилгвой.

  Он склонил голову в печали. О назначении холма он мог лишь догадываться, но здесь ему было грустно, и холодная рука сжимала сердце, когда он смотрел на поникнувшие знамёна. К каждому из копий, кроме корабельных подвесок, крепились склеенные из дерева и перьев крылья, а среди висюлек на знамёнах Речник увидел стеклянные шарики - такие же, как в Пустыне Молний, у разбитого корабля. Фрисс положил рядом пять перламутровых створок от мелких ракушек и медленно спустился с холма. Так или иначе, до Тикении оставалось уже недалеко... не сами же выросли в степи эти копья и знамёна?..

  Речник оказался прав и уже на рассвете следующего дня ступил на дорогу, петляющую меж Деревьев Ифи и рощ краснолиста, мимо кружевных деревьев и пустующих полей. По дороге нескончаемой вереницей шли навьюченные вилороги и пешие носильщики. Вороха съедобных трав, так и не созревшие початки сарки и колосья Минксы, связки плодов Кими и ванкасы - всё, что можно было съесть, люди несли в город. А вокруг города, задолго до первых шатров и пограничных патрулей, струился запах скошенной травы и варёного мяса. Фрисс принюхался и ускорил шаг.

  На опустевших полях вокруг Тикении стояли бесчисленные стога, а между ними - шатры, палатки и навесы. Пар поднимался над сотнями котлов, в дыму коптилен Речник видел туши килмов, разрубленные на куски и развешанные над кострами, вереницы навьюченных вилорогов сновали туда-сюда, а за ними - сотни жителей степи, кто в боевой раскраске, кто просто в саже с головы до ног. Среди шатров мелькали широкие шляпы джайкотов, красные повязки на головах руйев, странные хохолки на макушках кеу, тугие блестящие косы нарасков. Поддавшись общей суете, по дороге носились здоровенные чанки, тревожно вскрикивая и вертя головами. А между котлами и коптильнями, осторожно помахивая крыльями и раздувая шары, стояли десятки небесных кораблей. Засмотревшись на них, Фрисс чуть не налетел на городскую стену.

  - Силы и славы воинам Тикении! - крикнул Речник, проскользнув в слишком узкие ворота, где его чуть не вдавили в стену шарахнувшиеся вилороги. Воины кеу не услышали его - так увлечены были пересчётом вьючных животных и их хозяев.

  - Я ищу сирлавен по имени Джауанаквати, - обратился он к джейгону, который стоял поблизости. Змеиный жрец мигнул и перевёл на Речника усталый затуманенный взгляд. Веки у него были красные, сильно припухшие, как будто он не спал много ночей.

  - Все на лётном поле, воин, - пробормотал он. - Торопись, до отлёта осталось немного.

  Двухэтажные дома с плоскими крышами, выкрашенные охрой, были поставлены друг к другу плотно и хаотично, и Фрисс долго блуждал в лабиринте извивающихся зданий, пасущихся повсюду стад и расставленных котлов, пока не увязался за спешащим куда-то патрулём. Очередной слишком длинный дом изогнулся спиралью - и Речник вышел на широкое лётное поле, окружённое мастерскими Покорителей Небес. Сразу же его оттеснили к стене - здесь собрался, кажется, весь город, от мала до велика, и все носились вокруг кораблей, как перепуганные чанки. Хиндиксы и хасены, маленькие лодки и корабли размером с дом, все цвета и узоры парусов, шаров и крыльев - сотни кораблей были здесь, и Речник даже не мог пересчитать их. Он выискивал взглядом в толпе тёмно-синюю кожу и маску водяного демона, но не находил, хотя на поле собралось немало сирлавен, и чёрных, и тёмно-зелёных, и даже тёмно-красных.

  - Гедимин вчера отбыл, так? - взволнованный мяукающий голос заставил Речника развернуться к ближайшей мастерской и во все глаза уставиться на кимею, двумя лапами держащую огромный свиток. - Кто же поведёт корабли на Ангалау? Неужели Хиниансиа? Джайкотский корабль?! Как кеу Тикении могли уступить первенство в таком деле?! И что они будут делать над Ангалау без Гедимина и лучемёта?!

  - Да ну, Конста, этому не бывать, - собеседник кимеи, рослый и широкоплечий, макушкой задевающий козырёк на крыше, забрал у неё свиток и оглядел поле. - Видишь, Альджаумаджиси ещё не взлетела? Чем не лучший вожак для сражающейся стаи? Альджаумаджиси и поведёт всех... ну, может, с Хиниансиа вместе.

  - Альджаумаджиси великолепна и на земле, и в небе, - кивнула кимея, занося несколько слов в потрёпанную книжку, - но как жаль, что Гедимин улетел! Лучшего корабля не найти у всех четырёх племён...

  - Он чересчур тяжёл и медленно разворачивается, - возразил её спутник. Это огромное существо с медно-рыжими волосами, увязанными в толстую косу, могло быть только нанном, и в иное время Фрисс непременно пробился бы к нему - наннов до сих пор он видел лишь на картинках - но сейчас Речник облегчённо вздохнул и продолжил обшаривать глазами поле. Двое летописцев говорили не о Древнем Сармате... кажется, в Тикении есть корабль, носящий имя Гедимина - и лучемёт заодно, где бы кеу его ни отыскали... интересно, знает ли сам Гедимин об этом?..

  Поблизости зарокотал барабан, и шум на лётном поле тут же утих. У большой ширококрылой хиндиксы стоял, взобравшись на перевёрнутый котёл, седой кеу в броне, обитой осколками фрила. Он держал над головой сине-белое знамя Моксецилана и красно-чёрное - воинственного змея Кимикти.

  - Стая Ангалау! Вылет завтра, с первыми лучами! Следуйте за "Альджаумаджиси" и "Хиниансиа", после - исполняйте то, о чём было сказано! Священные змеи видят нас и помогут нам в бою!

  Кеу спустился с котла, и все снова забегали и зашумели. Фрисс, улучив момент, успел на несколько шагов приблизиться к кораблям сирлавен - они стояли отдельной группой - но толпа снова отнесла его к ближайшей стене и чуть не швырнула на кимею. Дева-кошка, впрочем, ничего не заметила. Она снова спорила с нанном, запрокинув голову, чтобы видеть его лицо.

  - Ну уж нет, Гвинек. Знаю я, как ты ночью летаешь! Неужели прошлого раза тебе не хватило?!

  - А что делать, Конста? - пожимал плечами нанн. - Мы не можем уйти, не дождавшись его! И пропустить такую битву тоже не можем. Подождём до заката, а потом полетим.

  - Боги не ошибаются, Гвинек! Мы ещё встретимся с ним в Ангалау, - сказала кимея, убирая книжицу в заплечную суму. - Там и передадим послание. А лететь нам надо сейчас, и ночью, Гвинек, ты будешь спать, а не искать приключений!

  "Вылет в Ангалау... битва..." - мысли вихрем взвились в голове Речника, он еле усмирил их. "Значит, Кев нашла помощь! Возьмут ли меня на корабль, и будет ли от меня там прок?.."

  Покорители Небес, волокущие пустые котлы, заставили толпу расступиться, и Фрисс нырнул в освободившийся коридор и прорвался-таки к пёстро разукрашенному кораблю сирлавен. Некто в чёрной рогатой маске обернулся к пришельцу с удивлённым возгласом.