- А, Фрисс! Ты что, только прилетел? Так поздно? Видел уже нового менна, который у Морнкхо гостит? Странные они всё-таки, не находишь? - выпалил Форк после приветственных возгласов.
- Погоди, Форк, куда же ты опять понёсся?! - у Речника Фрисса слегка зазвенело в ушах, и вспомнились пронзительные вопли Крыс Моджиса. - Помнишь, мы договорились вместе выбраться в Фаггейт, если не будет войны? Ты готов?
Речник Форк с сокрушённым видом поцокал языком.
- Ну, Фриссгейн, ты спохватился... В этом году Фаггейт пуст, как дырявая бочка. Не так давно я там был. Ни одного торговца, даже следов нет. А ведь сейчас им самое время там собираться. Боюсь, ничего не выйдет, разве что подойдут через месяц, но я бы на это не сильно рассчитывал. Увы, Фриссгейн, не в этом году...
- Вот как... - озадаченно протянул Фрисс. - Что их, интересно, так напугало?
- Войны, я думаю. Два года подряд! Кто это выдержит? Они вернутся, Фрисс, - поспешно заверил Форк, посмотрев на Речника, - точно вернутся. Можно проверить ещё раз, но не раньше Иттау... или даже в конце лета...
- Ладно, Форк, подождём до следующей весны, - поспешил прервать его Фриссгейн. - Пешком похожу. Ты не видел Астанена?
- Правитель у меннов, - махнул рукой Форк и снова оживился. - Слышал новость? Он запретил собирать больше восьми кун с жителя и не разрешил брать едой. Два года войн, и опять год, который урожайным не бывает, и Астанен боится голода...
- Новая напасть, - невесело удивился Фрисс. - А чем брать, он не сказал? Подумай сам, что, кроме еды, могут отдать жители?
- Даже и не знаю, что придумать, - кивнул Форк. - Извернуться-то можно, только боюсь, что в следующем году мы уже обычный налог не соберём. Сигюн уже говорила с Астаненом - и разругались они вдрызг, а ты ведь знаешь, правитель редко сердится...
- Весело у вас тут, - вздохнул Речник. - А где сейчас Сигюн?
- Вроде в Подвалах Ракушек, но что она там забыла весной, понятия не имею, - пожал плечами Форк. - Зачем она тебе сдалась? На участке встретитесь, там и погрызётесь вдосталь. Лучше иди посмотри на менна, пока он обратно не ушёл.
- Я в этом году на участок не попадаю, - покачал головой Фрисс. - Можно попросить тебя о помощи?
- Фрисс! Конечно, можно. А почему не попадаешь? Уже получил задание? Когда успел? - Форк обрушил на Речника лавину вопросов.
- На Запад иду, - коротко ответил тот, оглядевшись по сторонам - не слышат ли молодые Речники. - Так слушай, Форк, на тебя одна надежда...
Речник дослушал его молча, потом сделал несколько записей в пухлой карманной тетради.
- Фиос Хагет, Илс Раа и Танекс Натаи? Хорошо. Я тоже у них покупаю. Прошлогоднее не подсунут. Много как берёшь... Всё-таки женишься в этом году?
- Как получится, Форк, - вздохнул Фрисс. - Если осенью не вернусь, скажи Кельнису - он знает, куда везти бочки, и я с ним договорюсь.
- Фрисс, а с Западом - ты уверен, что надо туда идти? - спросил Речник, опустив взгляд к полу. - Подумай, там ведь сгоришь до костей...
- Уже думал. Надо, - ответил Фрисс. - Ты просто знай, где я, если что.
- Буду знать. Удачи, Фрисс, и помни чистую воду! - Форк помахал рукой и быстро пошёл к причалу. Фрисс огляделся, убедился, что никто не слышал их разговора, и направился к Подвалу Ракушек.
Проходя мимо драконьего двора, он краем глаза увидел мага Нильгека и окликнул его, но колдун сердито фыркнул и умчался прочь. Дел у него сейчас хватало - двор был переполнен, и даже на крыше сидел дракон, которому внизу не хватило места. В том году погибла пятая часть драконьего войска, и теперь Астанен искал новых воинов, а Белые Драконы откликнулись на его призыв и прибыли к Замку. Река у них считалась завидным местом службы, и Фрисс не сомневался, что крылатая армия вскоре станет больше, чем была.
Подвал Ракушек был приоткрыт - верный знак, что внутри не только Мирни Форра, но и посетители. Фрисс прислушался, но голосов не услышал и решил подождать Сигюн у дверей. Он сел у стены, задумчиво крутя в руках новое сокровище - амулет из древесины огненной Тунги, тёмно-алого граната и трёх драконьих зубов. Всё, кроме дерева, он привёз в том году из долгого похода в Хесс, и талисман, по словам Каменного Мага Эрсега, призван был уберечь его от лишних ран и приступов смертельной тоски. Фрисс тогда слушал и кивал, но в магию камней не слишком верил - она срабатывала далеко не всегда...
Сигюн тихо вышла из сокровищницы, остановилась, пожимая плечами в недоумении, и громко хлопнула дверью. Фрисс поднялся с земли, и Речница резко обернулась.
- Ну кого... - начала она было, но тут же осеклась. - А, это ты, Фрисс. Живой?
- Что мне будет, Сигюн... - хмыкнул он, сжимая руку Речницы. - Что там в Подвале?
- А, это всё Астанен со своими нововведениями! Слышал уже, что налоги уменьшили? Так вот могу поклясться на Ожерелье, что и этого нам Фейр не заплатит, - возмущённо выпалила Сигюн, но сама себя оборвала на полуслове, заглянув Речнику в глаза. - А теперь говори, Фрисс, зачем ты меня искал, и куда тебя в очередной раз посылают.
- Я хотел попросить тебя - слетай за меня в Фейр! В другие года я отработаю за тебя, только скажи, - Речник отвёл взгляд. - Я иду на Запад, Сигюн, и не уверен, что вернусь к зиме. Жителям не говори, а если Кесса вернётся в моё отсутствие - помоги ей попасть к истокам Канумяэ, сама она дорогу не найдёт.
- На Запад?! - Сигюн остолбенела. - В Гиблые Земли?! Ты...ты в своём уме, Фриссгейн?!
- Понимаешь, надо идти. И так я слишком долго выжидал, - понурился Речник. - А вот теперь - пора. Так ты Кессу не оставишь?
- Не оставлю, - отмахнулась Сигюн, цепким взглядом скользнув по рукам Фрисса. Тонкие причудливые линии переплетались на его запястьях - поблекшая траурная раскраска и обновлённые узоры ожидания. Речник вычертил их ещё по осени и не собирался стирать, пока не вернётся Кесса. Речница покачала головой и нерешительно предложила:
- Слушай, тебе деньги не нужны? Я могу дать немного на дорогу, кое-что с зимы осталось. И если что надо найти на Реке - скажи, я поищу...
- У меня тоже кое-что осталось, могу сам за Фейр налоги заплатить, - покачал головой Фрисс. - А не можешь ли ты поискать...
Записи в тетради Речницы оказались гораздо длиннее, чем пара строчек Речника Форка. Фрисс опомнился и предложил забыть поручения, но Сигюн буркнула, что ничего сложного в них нет, и к концу лета всё купленное будет лежать в пещере Кегиных. И мелнок, и свёртки с тканями, и мотки нитей, и горшки и плошки. Мимо Глиняного Города и Девичьей Крепости так или иначе придётся пролететь, в первый же полёт Сигюн и выполнит все задания.
- Осторожнее там, на Западе! - напутствовала она Речника, спрятав тетрадь в сумку. - Говорят, что над Гиблыми Землями плавники у хиндикс загораются и отваливаются, а канаты лопаются. Такое там излучение! О безопасных путях болтают все, кому не лень, но никто этих путей ещё не находил. Так что опасайся... И я надеюсь через год увидеть тебя живым!
- И ты тут без меня не нарывайся, - усмехнулся Речник, вспомнив рассказ Форка и обычные манеры Речницы. Та фыркнула, крепко сжала на прощание руку Фрисса и пошла к "Кошатнику". Речник посмотрел в ту сторону и сразу понял, что ему в "Кошатник" нечего и соваться - все комнаты заняты, и даже в коридорах наверняка кто-нибудь ночует. Ну да ладно...
Когда Фрисс добрался до столовой, там осталось всего шестеро Речников, и те молча доедали свой обед, глядя исключительно в миски. Речник понял, что Морнкхо уже устал от желающих "посмотреть на нового менна", и начал выгонять непрошеных гостей. Он остановился в нерешительности у порога, но серебристый менн засиял от радости, заметив его.
- Хвала Отцу Змей, ты пришёл вовремя! - воскликнул он и повернулся к кому-то, выглянувшему из-за двери в кухню. - Ульминия, посмотри, Речник Фриссгейн пришёл к нам...
Из кухни, позвякивая колокольчиками на браслетах, выползла чужестранка-менни, и Фрисс удивлённо моргнул - он успел забыть, как ярко наряжаются менны в праздничные дни. Небольшие цериты и металлические бляшки украшали золотистую чешую менни, колькольчики и браслеты звенели при каждом её движении. Чёрные волосы, переплетённые алыми и белыми лентами, спадали на плечи и струились почти до змеиного хвоста, в который переходило человеческое тело. Хвост завершался "погремушкой", покрытой жёсткими подвижными чешуями, и громко шуршал при каждом движении. А глаза у менни были яркие, изумрудно-зелёные.
