- Тикения?! - Речник встрепенулся, разом вспомнив давнюю встречу в Доме-на-Перекрёстке и свои обещания. - Ты знаешь, где...

  - На северо-восток от Йилгвы не то два, не то три дня пути, если пешком, - сказал Гедимин, подбирая с земли все детали и вешая на плечо сфалт. - Дай мне немного времени, Фриссгейн. Я почти починил эту штуку. Если в Йилгве найдётся обеднённый уран и кусок сингита, мы сможем долететь до Тикении за несколько секунд. А сейчас нам пора. Идти можешь?..

  Бесконечное тлакантское здание тянулось и тянулось по левую руку от Речника. На привалах он прижимался спиной к поблекшему рилкару и скрывался в тени развалин от беспощадного солнца Аркасии. Жара не спадала, к чёрной траве после полудня так же опасно было прикасаться, как и к броне Гедимина, и геза, не выдерживая небесного огня, на глазах превращалась в пыль. Сквозь многочисленные проломы в стене здания Фрисс заглядывал внутрь, но тут уже порылись до него - выломали из стен всё, что могли, раздробили сами стены и выдрали ипроновую фольгу и уцелевшие обломки накопителя. Это был крытый туннель - дорога для диковинного тлакантского транспорта, стремительного, как небесные корабли сарматов. "Хельдов поезд" - так называли его, по имени древнего строителя Хеледа, о котором даже Гедимин ничего не мог сказать.

  - Серые всё тут обшарили, нечего и искать, - сказал сармат, оттеснив Речника от ненадёжных стен туннеля. - Одна из старых дорог Йилгвы. Сейчас она никуда не ведёт.

  Между тем Йилгва приближалась, Фрисс уже мог попытаться пересчитать окна в высоченных тёмных башнях. Их верхние этажи раскрошились, обсыпались и образовали груду обломков у подножия зданий, и чем ближе Речник подходил, тем яснее понимал, что по этим завалам ему не пройти. Тени Старого Города дотянулись до путников и скрыли их, шелест травы под ногами сменился шорохом битого камня и рилкара. Своды разгромленного туннеля вдруг сомкнулись и нырнули под землю, уходя куда-то под развалины. Гедимин остановился.

  - Надень шлем, Фриссгейн. В Йилгве добывают ирренций и обращаются с ним небрежно. Да и станция... - он поморщился и проверил, все ли пластины брони сомкнуты.

  - Тут ещё станция есть? - удивился Речник, пристёгивая шлем. - А кто...

  - Кажется, тарконы, - с большой неохотой ответил сармат. - Серых к себе ни одна станция не подпустит. Я тут не был, Фриссгейн. Не был с тех пор, как строили убежище Илгвен. Спускаемся, надо где-то спрятаться до темноты...

  Речник посмотрел на город, попробовал разглядеть трубы и передающие мачты, но ничего не увидел - старые здания были слишком высоки, станция за ними спряталась. Он взял фонарь и поспешил по тёмному туннелю за сарматом.

  Здесь стены ломали аккуратно - только изнутри, и потом укрепляли выломанными откуда-то плитами. Под ногами блестел рилкар и темнели длинные выбоины - из пола тоже что-то выдирали. Где-то на полпути Речник замедлил шаг и огляделся по сторонам. Ему вдруг стало тревожно и даже страшно.

  - Гедимин, ты чувствуешь что-нибудь? - неуверенно спросил он, когда ощущения стали яснее. Сейчас Фриссу казалось, что стены еле заметно вздрагивают, и в такт им гудит в ушах и ноют кости. Ему вспомнился Старый Город у Реки и хранитель "Идис", умоляющий о помощи. Только Глаз Стен не хватало...

  - Что там, знорк? - сармат остановился и убрал тёмный щиток с глаз. Тут же он стиснул виски, глухо застонал и задвинул щиток обратно так, что прозрачный фрил захрустел. Неслышный вой стал тише, Фрисс с тревогой смотрел на сармата и думал, не пора ли прятаться.

  - Хранитель зовёт на помощь, - сказал Гедимин, глядя мимо Речника. - С ним неладно. Что же у них тут творится...

  Он развернулся и пошёл дальше, Речник еле успевал за ним и очень сомневался, стоит ли туда вообще идти. Хранитель замолчал, но Фриссу всё равно было не по себе.

  Туннель вынырнул на поверхность в тени полуразрушенной башни, сразу за стеной из сплавленных воедино обломков рилкара, у хлипкой планки, перегораживающей дорогу. За шлагбаумом стояли двое Серых Сарматов - один с бластером, второй с длинноствольным огнемётом, оба в броне, больше похожей на кучу лохмотьев. При свете дня они не казались такими огромными и жуткими - Гедимин был куда выше ростом и шире в плечах...

  Древний Сармат вскинул руку, показывая стражам ладонь с растопыренными пальцами. Серые кивнули, опуская оружие. Тот, что стоял ближе, ссохшийся и исполосованный шрамами, впился взглядом в яркие полоски на броне Гедимина.

  - Ремонтник? Из Ураниума? - в скрипучем голосе слышалась тревога. - Прислали, наконец? Давно пора...

  - Сейчас - нет, - покачал головой сармат. - Дозиметрия. Нужно где-то выспаться в тишине. У вас за городом... неспокойно.

  - И-эхх... - Серый отошёл в сторону, бормоча что-то под нос. Второй страж повертел головой и сказал Гедимину:

  - Запишитесь у Ларса в будке и можете идти. Ла-а-арс!

  Белокожий таркон в тёмных очках из гнутой полосы прозрачного фрила выглянул из бывшего окна - сейчас это была дверь куда-то в недра тлакантского здания. Он улыбнулся безгубым ртом и помахал рукой, подзывая путников.

  - Итак... Как же вас записать? Двое сарматов или сармат и сулис? - таркон смотрел на Фрисса и силился разглядеть лицо за щитком. В руке его, к огромному удивлению Речника, был потрёпанный свиток толстого пергамента, исписанный почти полностью. Речник ожидал увидеть какую-нибудь машинку для записей, вроде передатчика Гедимина...

  - Я знорк, - сказал Фрисс, назвал своё имя и заглянул в свиток, но почерк таркона ему понять не удалось. - Ларс, скажи, Кев Джиен Най из племени кеу здесь не проходила?

  - Кеу? - таркон на секунду развернул начало свитка. - Да, была в конце весны... Ночевать можете вон там, на крыше, патрулю скажу, чтобы вас не трогали.

  Ларс забрался в окно и прикрыл за собой перекошенную дверцу. Путники переглянулись. Неподалёку оглушительно взвыла и тут же замолчала сирена, у Фрисса вновь заныли кости. Громкое и очень неприятное дребезжание прокатилось по улице, и следом захлопали двери и окна - все дома закрывались наглухо. Трое Серых Сарматов, с оружием в руках бредущих вдоль стены, остановились и уставились на чужаков. Двое стражей закрывали городские ворота, сваливая в кучу толстые плиты рилкара. Гедимин указал на широкие ступени, вырубленные в стене высокого здания. Тут, на крыше, путникам предстояло ночевать... Фрисс пожал плечами и полез наверх.

  Темнота никак не смыкалась над городом - горели цепочки светильников вдоль внешней стены, отделяющей посёлок Серых Сарматов от бескрайних развалин, ярко сверкали огни на передающей мачте станции, вдали сиял ярко освещённый порт летающих кораблей, а ещё дальше - низкие, но очень широкие здания, под которыми скрывались ирренциевые шахты. Фрисс лежал в углу, спиной к остаткам стены верхнего этажа, свет станции резал ему глаза, и он пытался спрятаться в тени Гедимина.

  - Какое-то проклятие на этих городах! - проворчал Речник, снимая с пояса фляжку. - Как одновременно может быть холодно и жарко?!

  Он хлебнул - и закашлялся. От воды тянуло гнилью, и вкус у неё был горький. Речник плеснул немного на ладонь и увидел в жидкости еле заметные жёлтые искры, постепенно всплывающие, как тонкая плёнка. Он взмахнул рукой, создавая водяной сгусток - те же пылинки были в воде, тот же гнилостный запах она источала. Речник стиснул зубы.

  - Волна осквернила воду - теперь все воды мира гниют, - прошептал он, глядя, как сквозь туман, на сармата, смыкающего "усы" всех приборов на золотящемся водяном сгустке. - Это золотень, речная гниль... Волна наверху, Гедимин, и всё бесполезно...

  - Ничего, кроме сильного ЭСТ-излучения, - с лёгким удивлением в голосе заметил сармат и осторожно встряхнул Речника за плечо. - Фриссгейн, очнись. Не знаю, чем закончится твой поиск, но в случае неудачи... Ирренциевый заряд устроен несложно. Если всё так плохо, я могу сам сделать их, вот только... не знаю, согласишься ли ты.