— Есть, сэр! — И Байрон начал вызывать посты по порядку номеров.

— Вражеское судно в пяти милях от нас, капитан, — доложил главный оператор радара. — Двигается со скоростью пятьдесят пять миль в час.

Предельная скорость «Рекса» в спокойной воде и без попутного ветра была сорок пять миль. Только с помощью течения и ветра он мог развивать такую же скорость, как «Внаем не сдается».

— «Гуся» не видно пока?

— Нет, сэр.

Сэм взглянул на хронометр. Самолет, вероятно, все еще летит вдоль горной гряды над самыми верхушками деревьев и даже ниже, если возможно. Но «Рекса» в одиночку он атаковать не будет. Ему приказано дождаться момента, когда «Рекс» вступит в схватку с его кораблем. Вот когда команда Иоанна будет вести огонь по врагу, «Гусь» выскочит из-за деревьев, промчится над Рекой и атакует «Рекса» сбоку. Будь у Иоанна хоть что-то в голове, он и свой бомбардировщик придержал бы до настоящего боя.

Он, видно, полагал, что люди Клеменса будут так заняты воздушным боем, что налет захватит их врасплох.

— Вражеское судно в четырех милях, капитан. Прямо по курсу.

Сэм закурил новую сигару и попросил медика смазать чем-нибудь ожог на подбородке. Смоллетт помазал, и Клеменс стал у правого иллюминатора, глядя на дым пожара на левом берегу, в четверти мили впереди. Огонь пожирал бамбук, сосну и тис. Куски горящего дерева летели по ветру, падая на мосты и дома. Люди суетились, вынося пожитки из хижин и спасаясь по лестницам от пожара. Другие выстраивались в цепочки, передавая от Реки Граали и глиняные ведра с водой и заливая огонь. Это была безнадежная затея — ничто не помешает огню взять свое. Половина жителей, похоже, придерживалась как раз такого мнения — эти сгрудились на равнине, около немногих уцелевших домов, и ждали, когда сойдутся в бою корабли.

— Для начала мы сравняли с землей Вироландо, — сказал Сэм неизвестно кому. — Популярности нам здесь не видать.

— Враг в трех милях, сэр.

Сэм подошел к селектору, где Байрон все еще опрашивал посты. Позади маячила огромная туша Джо, и Сэм улавливал аромат бурбона, источаемый титантропом. Джо любил выпить глоток перед боем. Не потому, что это требуется ему для храбрости, объяснял он. Просто это полезно для желудка: брожение унимается.

— Кроме того, Зэм, мне требуетзя много энергии. Ты зам говоришь, что алкоголь дает энергию. А я ее зжигаю, как мотор — горючее. И я вон какой большой.

— Да, но не целую же четверть?

— Пока с поста никто не отлучался, — сообщил Байрон.

— А езли кто полизать отходил? — сказал Джо. — Мне взегда охота пизать перед боем. Даже замый большой храбрец — а я такой — чувзтвует напряжение. Это не нервы — прозто напряжение.

— И количество выпитого тут, конечно, ни при чем, — сказал Сэм. — Будь во мне четверть виски, я из гальюна бы не вылазил. И мне бы еще повезло, если б я его нашел.

— Визки прочищает мне почки. А когда почки чизтые, то и голова чизтая. Ничего, гальюн выдержит.

— У вас с гальюном много общего. У обоих недержание.

— Ты говоришь гадозти, потому что нервничаешь. — И Джо потрепал Сэма по плечу ручищей с пальцами, как бананы.

— Не фамильярничай с капитаном, — велел Сэм, но ему полегчало. Джо любит его и никогда не подведет. Ну что может случиться с Сэмом Клеменсом, когда его охраняет этакое страшилище? Может кое-что. Пароход могут потопить, будь таких Джо хоть десяток.

«Рекс грандиссимус» стал виден и походил на белую расплывчатую глыбу, идущую навстречу. Шли минуты, и его контуры делались четче. На миг Сэм Клеменс ощутил боль в груди. «Рекс» был его первым кораблем, первой любовью. Сэм сражался за металл для него, убивал, расправился даже со своим сторонником — где то теперь Эрик Кровавый Топор? — помогал разрабатывать его проект до последнего болтика — и вся борьба, вся пролитая кровь пропала впустую, когда король Иоанн увел корабль. И вот теперь «Рекс» воюет против Сэма. Жалко губить корабль — ведь таких всего два на целой планете.

Сэм еще сильнее ненавидел Иоанна за то, что тот вынуждает его топить такого красавца. Но, может быть, еще удастся взять «Рекс» на абордаж. Тогда корабли поплывут до истока Реки вдвоем.

Сэму всегда было свойственно перескакивать от глубочайшего пессимизма к глупейшему оптимизму.

— Две с половиной мили, — доложил оператор радара.

— «Гусь» не просматривается?

— Нет… да, сэр! Появился! В трех милях от правого борта, над самыми холмами! Вражеское судно разворачивается правым бортом, сэр, — добавил оператор.

Сэм посмотрел в носовой иллюминатор. Точно — «Рекс» разворачивался, показывая подходящему «Внаем не сдается» корму.

— Какого дьявола он делает? Ведь не драпать же он собрался? Каким бы ублюдком ни был Иоанн, трусом его не назовешь. Да и команда не позволила бы ему. Нет, он задумал какую-то пакость.

— Может, у него какие-то неполадки? — предположил Детвейлер.

— Если и так, нам они неизвестны. На радаре — определить его скорость.

— Вражеское судно идет при тридцати пяти милях в час, курсом на вест, сэр.

— Это его предельная скорость против течения и ветра. У них все в порядке — на глаз по крайней мере. С какой же такой стати они бегут? Спрятаться-то им все равно негде. — Сэм закатил глаза, ища ответа. — Сонар! Посторонних объектов не замечено? Вроде мины, скажем.

— Нет, сэр. Под водой все чисто, не считая рыбьих косяков.

— Это как раз в духе Иоанна — понаделать мин и раскидать их у нас на пути. Я бы и сам это сделал на их месте.

— Да, но ведь он знает, что у наз езть зонар.

— Я бы все равно попробовал. Спаркс, передайте Андерсону — пусть не подходит, пока мы не вступим в бой или не передадим дальнейших указаний.

Радист передал распоряжение пилоту «Гуся», Йену Андерсону — шотландцу, летавшему на британском торпедном бомбардировщике во время второй мировой войны. Его стрелок Теодор Заимис, грек, летал в том же качестве на «галифаксах», совершая ночные налеты на Францию и Германию — тоже во вторую мировую.

Андерсон доложил, что понял приказ. Радар продолжал следить за «Гусем», идущим примерно на том же уровне на восток.

Солнце медленно клонилось к закату, а «Внаем не сдается» сокращал расстояние между собой и «Рексом».

— Может, Иоанн не знает, как быстро ходит наш пароход, — бормотал Сэм, шагая взад-вперед и глядя на толпы, собравшиеся по обоим берегам, облепившие скалы и мосты. — Ну чего они тут торчат? Не знают, что ли, что на них вот-вот посыплются ракеты и снаряды? Иоанн мог бы хоть предупредить их!

Показался огромный красно-черный собор, приблизился и снова стал уменьшаться. Теперь между преследователем и бегущим осталось всего полмили. Сэм приказал Детвейлеру сбавить ход.

— Я не знаю, что он замышляет. Того и гляди влетим на полном ходу в какую-нибудь западню.

— Он, похоже, направляется в пролив, — сказал Детвейлер.

— Следовало ожидать.

Горы сужались, почти смыкаясь в миле по ходу судна. Там черные и белые, меченные красным утесы образовывали отвесные стены, между которыми бурлила Река. «Рекс», хотя и шел, видимо, на полной мощности, стал делать всего двадцать миль в час. Он будет продвигаться еще медленнее, войдя в этот узкий и темный проем.

— Ты действительно думаешь, что он намерен провести пароход на ту сторону? — Сэм хлопнул кулаком о ладонь. — Разрази его гром, так и есть! Он хочет подкараулить нас на выходе из пролива!

— Но ты же не назтолько глуп? — отозвался Джо Миллер.

Сэм, не обращая на него внимания, велел радисту:

— Вызови мне Андерсона!

Пилот «Гуся» изъяснялся с сильным нижнешотландским акцентом.

— Ладно, сейчас слетаем поглядим, что там этот поганец задумал. Только нам понадобится время, чтобы перевалить через гору.

— А ты не переваливай — лети прямо через пролив. И если представится случай — атакуй! Есть что-нибудь новое? — спросил Сэм у Байрона.

— Я сообщу, как только будет, — немного раздраженно ответил тот.