– Все это слишком надуманно, если хотите знать мое мнение, – покачал головой инспектор Росс.
– Есть кое-что еще, что вам следовало бы знать, – заметил Джек. – Венди намекала на то, что эти события действительно имели место в прошлом, но я, вполне естественно, отказался признать такую возможность. – Он подошел к росписи на стене, где был изображен мальчик, прячущийся за пнем. – Фэй, ты помнишь, как меня поразила тогда эта роспись? То, как этот мальчик похож на меня в детстве?
Фэй осторожно кивнула, не понимая, к чему он клонит.
– Я спросил Венди об этом, надеясь что-нибудь узнать о моем прошлом. Вы ведь знаете, детектив Росс, что я сирота. Я совершенно не помню первые годы своей жизни. В возрасте шести лет меня привезли в Лондон, в приют для мальчиков. И привезла меня туда Венди Форрестер.
У Фэй перехватило дыхание.
– Как оказалось, – продолжал Джек, – меня нашли на ступеньках ее дома. Именно этого дома. Видите ли, несколько раньше я нанял мистера Фарнсуорси, чтобы он нашел моих биологических родителей. Я не знал тогда, что леди, живущая наверху, и есть та самая женщина, которая основала приют для мальчиков. Все это больше, чем простое совпадение. – Джек приподнял брови. – Не говоря уже о том, что я вообще не верю в совпадения.
– Но Венди сказала, что она не знает, кто были твои родители, – воскликнула Фэй.
– На самом деле она тогда изрекла что-то весьма туманное о том, что я был потерян. Я воспринял это метафорически, разумеется. Но позже, – он замолчал и провел пятерней по волосам, сжимая в горсти свои кудри, – знаете, я понимаю, что это звучит безумно, но позже она сказала мне, что я не был потерян в обычном смысле этого слова. Венди сказала, что я был одним из тех самых потерянных мальчиков Питера Пэна и именно Питер привел меня к ней, чтобы я нашел свою семью.
– Довольно, Джек, – резко оборвала его Фэй. – Я не могу больше это слушать.
– Это все относится к делу, мэм, – вмешался Фарнсуорси. – Видите ли, мы сейчас работаем над версией, что миссис Форрестер многие годы жила в плену своих иллюзий. Разрабатывая эту тему, я заглянул в личные дела мальчиков из этого приюта. Многие из них отказники, дети из распавшихся и неблагополучных семей, все как обычно. Но некоторые из них… – Он протянул Россу пачку бумаг. – У некоторых не было никаких записей, никаких историй семей. Казалось, они пришли из ниоткуда, точно так же, как доктор Грэхем. Все они просто были найдены на ступенях дома Венди. Вам не кажется это очень странным?
Инспектор Росс пошелестел бумагами, затем поднял голову. Его лицо стало тревожным.
– И много там таких записей?
– Целая куча, – кивнул Фарнсуорси.
Лицо инспектора Росса стало суровым.
– Мы должны сначала рассмотреть все эти случаи, один за другим. Если все повернется так, о чем вы намекаете, это будет скандал века. Это поставит страну с ног на голову, от мала до велика. Случится вселенская катастрофа. Придется известить Скотленд-Ярд. – Он потряс листками и покачал головой. Проклятье! Кто бы мог подумать!
Джек сощурился и с подозрением посмотрел на инспектора.
– О чем подумать, детектив?
– Мы тоже не верим в совпадения, доктор Грэхем. И мы не можем игнорировать очевидную связь между Венди Форрестер и тайной вашего детства. Кроме того, тот факт, что все другие дети, о прошлом которых ничего не известно, были обнаружены на пороге этого дома, с очевидностью наводит на мысль о том, не были ли и вы сами, доктор Грэхем, жертвой похищения? И не только вы, но и десятки других детей?
Фэй прижала руки ко рту, подавляя невольно вырвавшийся крик ужаса.
– И кто из нас сейчас безумен? – закричал Джек, пришедший в ярость от того, в каком направлении двинулось следствие. – Я говорил о расщеплении личности. О том, что могло бы объяснить фантазии Венди и помочь нам понять, где сейчас могут быть дети. Скорее поверю, что я сам был одним из потерянных мальчиков Питера Пэна, чем тому, что Венди занималась похищением детей!
От слов инспектора Росса Фэй охватил холодный озноб, но когда она услышала, как Джек защищает Венди, кровь ее закипела.
– Ты что, хочешь сказать, что сказки о Питере Пэне и о том, что ты его потерянный мальчик, или бред о корабле инопланетян под названием «Нетландия» гораздо более правдоподобны, чем способность безумной женщины спланировать и осуществить похищение?
– Да, безусловно, – твердо сказал Джек. – Ты же знаешь, я не отвергаю никакие идеи, пока не будет доказана их ошибочность. Я верю, что…
– Откровенно говоря, мне плевать, во что ты веришь, – резко бросила Фэй, рубанув ладонью воздух. Должно быть, она сошла с ума, прежде всего потому, что позволила ему втянуть ее в свои игры разума. Джейн Ллойд была права. Ситуация вышла из-под контроля. Она своими руками создала невыносимую для неокрепшего детского ума обстановку, сбивающую детей с толку. Она должна была настаивать на правильности и разумности, отвергающей фантастические мечты, и удерживать своих детей в границах реального мира, в котором нет места беспочвенным фантазиям. Она больше не позволит Джеку дурить ей голову, смущать ее детей и запутывать следствие.
– Я бы посоветовала тебе держать свое мнение при себе, – холодно сказала она ему. – Это мои дети, и то, что с ними случилось, тебя совершенно не касается.
У Джека вытянулось лицо и открылся рот от изумления.
Его реакция холодной змеей проникла сквозь всю так тщательно возводимую защиту Фэй. Даже сейчас, когда она винила его во всех грехах, со всеми своими недостатками он мог без труда пробить ее доспехи и добраться до сердца. Она презирала себя за привязанность, которую к нему испытывала, ненавидела свое нежное сердце, все еще полное любви к нему. Она решительно отбросила нежные чувства и позволила накопившемуся напряжению вырваться на волю.
– Ах, какой ты умный, – с издевкой бросила она в лицо Джеку, – предлагаешь здесь свои алогичные варианты! Надо же, как гениально! Просто зачаровывает! Но я вижу тебя насквозь, Джек Грэхем! Мы имеем дело с реальными фактами! И они далеко не изящны и не забавны! Поэтому уходи! Улетай! Ну, как Питер Пэн. Такой же беспечный и беззаботный. Лети куда-нибудь и играй там в свои заумные игры и продолжай тешить себя иллюзией, что мои дети сейчас где-то от души веселятся. Но я больше не буду притворяться. – Ее голос сорвался, она прижала дрожащие пальцы к своим губам. – Я выхожу из этой дурацкой игры.
Джек шагнул к Фэй, но она оттолкнула его.
– Нет! Убирайся! Ты свободен! Снимаю с тебя ответственность и за меня, и за моих детей. – Она обхватила себя руками и повернулась к нему спиной. – Пожалуйста, Джек. Я не хочу, чтобы ты здесь оставался. Просто уходи. Улетай сегодня. – Она бросила быстрый взгляд через плечо. – Как ты и планировал.
Джек застыл, принимая удар. Затем зажмурился, кивнул и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.
Внизу, в своей квартире, Джек побросал в чемодан носки и рубашки. Искусством укладывать вещи в дорогу он овладел в совершенстве и сейчас действовал на автопилоте, прокручивая в голове причины, по которым он должен уехать. Она не хочет, чтобы он здесь оставался. Она хочет, чтобы он уехал. Он не может с ней спорить. Возможно, она права. То, что предположил он, невозможно. Как он мог быть таким бесчувственным? Таким бестактным? Какой же он дурак! Чертов идиот!
Захлопнув чемодан, он положил руки на его кожаный бок и наклонился вперед, надавив на чемодан своим весом, словно таким образом пытаясь подавить приступ паники, острый и безжалостный, как меч, вонзившийся прямо в живот. Голова его пошла кругом. Меньше, чем когда бы то ни было прежде, он сейчас знал о том, кто он такой и во что ему верить. Он чувствовал себя абсолютно одиноким, потерянным.
Что хорошего сделал он для Фэй и ее детей? Он просто мешал им, путался под ногами. Сделал ее жизнь еще труднее! У него не было никакого права вмешиваться в их жизнь. Да, решил Джек, посильнее прижимая крышку чемодана, защелкивая замки и спуская его с кровати на пол. Он должен уехать.
