Фэй почувствовала, как закипает ее ирландская кровь, хотя внешне оставалась невозмутимой.

– Миссис Ллойд, прежде всего хочу сказать, что если дети не слушаются, это потому, что миссис Джеркинс не может с ними справиться. Если помните, именно вы порекомендовали мне ее.

– Уверена, на миссис Джеркинс вполне можно положиться. Я пользуюсь ее услугами уже многие годы. Однако у нее руки связаны, поскольку именно вы разрешаете своим детям навещать миссис Форрестер.

– Я разрешаю детям навещать миссис Форрестер с шести часов вечера до моего прихода. Такова договоренность между мной и Венди. – Фэй почувствовала, что невольно повышает голос, и одернула себя.

– Именно об этом я и говорю!

– Миссис Ллойд, – снова начала Фэй уже более спокойным тоном, – полагаю, ваша мать даже более дееспособна, чем вы сами. Она просто переполнена жизненной силой. Дети доставляют ей радость, а она им. Это идеальная ситуация для всех.

– Ничего подобного! – воскликнула миссис Ллойд. – Вы просто не представляете всей серьезности положения!

– Может быть, есть что-то, чего я не знаю о вашей матери? Вы, случайно, не о ее одержимости Питером Пэном говорите? Если мне не изменяет память, вы сами утверждали, что это вполне безобидное увлечение.

На лице миссис Ллойд вдруг промелькнул испуг.

– Это все дурацкие сплетни. Я говорю о другом. Понимаете, уже были неприятные случаи…

Фэй внезапно охватило тревожное чувство.

– О каких неприятных случаях вы говорите?

– Ничего страшного пока не случилось, но… Это сложно объяснить. Понимаете, когда дети общаются с ней, у них возникает желание летать.

– Летать?

– Поверьте, это вовсе не смешно. Просто чудом обошлось без несчастных случаев.

– Надеюсь, дети не пытались выпрыгнуть из окна или совершить что-то подобное?

– Бог миловал, этого не произошло. Однако кто его знает, чем это может кончиться? Дети непредсказуемы. Они могут прыгнуть с высоты – стула или кровати – и набить себе шишки. Все это чревато неприятностями.

– Но пока все складывается просто замечательно. Дети вашу мать обожают. Ей они тоже очень нравятся. Почему бы вам не подняться к ней и не убедиться собственными глазами?

– Нет нужды, я и так все знаю, – почти зашипела миссис Ллойд. – Дети всегда обожают Венди. В том-то вся и проблема.

– Почему вы считаете, что это проблема? Это же божья благодать.

– Понимаете, моя мать… Достаточно сказать, что, когда она попадает в компанию детей, она как бы проваливается в воображаемый мир. Полностью теряет связь с реальностью. Сама впадает в детство, играет в разные детские игры, планирует различные приключения и бурно веселится, что весьма странно для женщины столь преклонных лет. И в таких случаях она не слышит никаких доводов разума, проявляя необычное упрямство. – Миссис Ллойд замолчала, чтобы сделать глубокий вдох и попытаться обуздать свою возрастающую тревогу. – В таком возрасте она должна вести себя достойно и проявлять мудрость. Ей следовало позволить мне заботиться о ней.

– Миссис Ллойд, ваша мать самая мудрая и достойная женщина, которую я только встречала. И она вполне способна позаботиться не только о себе, но и об окружающих.

– Не думаю, что вы обладаете достаточной квалификацией, чтобы судить о ее поведении.

– То же самое можно сказать и о вас.

– Я ее дочь.

– Разумеется. Я вовсе не хотела вас оскорбить, миссис Ллойд, но, пожалуйста, не вмешивайтесь и не препятствуйте ее встречам с моими детьми. Не ради меня, но ради них. Обещаю, я буду тщательно следить за ситуацией, и если дети набьют шишки, я не буду подавать в суд, уверяю вас!

Миссис Ллойд расправила плечи и посмотрела прямо в глаза Фэй. Та увидела ледяную решимость в светло-голубых глазах пожилой дамы и поняла, что миссис Ллойд – одна из тех, кто всегда настаивает на своем. В ней взыграло чувство противоречия, и она одарила ее столь же вызывающим взглядом, заставляя первой отвести глаза.

Миссис Ллойд стукнула каблуками.

– Не хотелось бы говорить о неприятных вещах. Но если вы будете настаивать на своем, мне придется проконсультироваться со своим адвокатом и попросить вас покинуть мой дом.

– Все понятно, – ответила Фэй, сцепив на груди руки. Она вспомнила, что сказала Мэдди в тот вечер, и вдруг осознала, что, на какие бы ухищрения ни пускалась миссис Ллойд, Венди имела явный перевес сил в их отношениях.

– Пожалуй, стоит обсудить сложившуюся ситуацию с Венди.

– С моей матерью? – Голос Джейн дрогнул, выдавая волнение. – Зачем беспокоить ее по такому поводу?

– Просто я думаю, что ваша мать расстроится, если дети больше не будут навещать ее.

– Я вас прошу, даже настаиваю, чтобы вы положили конец этим визитам.

Но Фэй уже приняла вызов и решила твердо стоять на своем.

– Я не буду этого делать.

– Значит, вы продолжаете упрямиться? Даже после моих запретов?

– Пусть миссис Форрестер сама решает, что делать, а мы поступим в соответствии с ее решением.

Миссис Ллойд стояла, беззвучно открывая и закрывая рот, ее глаза сверкали от гнева. Но Фэй уже знала, что одержала победу.

– Предупреждаю вас, миссис О’Нил. От этого общения будут одни неприятности. И если они случатся, вся вина ляжет на вас! Прощайте, миссис О’Нил. Я найду выход из положения.

Фэй молча наблюдала, как закрывается дверь за миссис Ллойд, а потом прижала ладонь ко лбу, недоумевая, что на нее нашло. Она хотела сначала успокоить пожилую даму и все решить миром. Но вместо этого встала в позу и принялась настаивать на своем. Как же давно она этого не делала. Фэй опустила руку и потрясенно несколько раз помотала головой, а потом глубоко вдохнула, чувствуя необыкновенное облегчение. Какое же это прекрасное чувство! Даже несмотря на то, что этот разговор грозил еще больше настроить миссис Ллойд против нее. Та, наверное, в данную минуту спешила домой, чтобы позвонить адвокату и попросить его найти какую-нибудь правовую лазейку в заключенном договоре, которая позволит выставить ее семью вон из этого дома. Что-нибудь насчет поведения детей.

Она поставила свой портфель у стены, думая, что нужно было быть мудрее и промолчать, соглашаясь на все условия Джейн. Она ведь пыталась сдержаться, сжав волю в кулак. Но сорвалась, когда услышала, в каком тоне Джейн Ллойд говорит о Венди, отзываясь о ней, как о недееспособной сумасшедшей старухе. Это было так жестоко, подло и несправедливо! Конечно, Венди отличалась изрядной эксцентричностью, но при этом была такой вежливой, такой доброй, великодушной и мудрой. К тому же она умеет дружить. По мнению Фэй, мир стал бы значительно лучше, если бы было больше таких людей, как Венди Форрестер. В глубине души Фэй знала, что общение с этой доброй старушкой – лучшее лекарство от того недуга, которым страдал Том. И она была готова сражаться с целой армией Джейн Ллойд, чтобы помочь своему сыну.

Она взглянула на часы и увидела, что еще только половина седьмого. Дом казался тихим и пустынным, как Техас после того, как по нему пронесется торнадо. Фэй вдруг вспомнила о неком простодушном пареньке, выросшем на ферме, который наверняка одобрит исход ее бурной стычки с Джейн Ллойд. Она представила, как он расплывется в довольной улыбке, и ей так захотелось это увидеть.

– В конце концов, почему бы и нет? – произнесла она вслух, переполненная необыкновенной уверенностью в правильности своих действий. По какой-то необъяснимой причине одобрение Джека Грэхема было для нее чрезвычайно важно.

Она плеснула в стакан немного бренди – для бодрости духа, как говорят англичане, опрокинула его и быстро вышла из двери, пока решимость не оставила ее. Трясущейся рукой она три раза постучала в дверь Джека. Через мгновение она услышала приближающиеся шаги. Рука Фэй взметнулась к волосам, чтобы пригладить прическу, и она затаила дыхание, изобразив на лице улыбку.

Дверь распахнулась, но на пороге стоял вовсе не Джек. Молодая, поразительно красивая брюнетка в темно-сером шелковом платье смотрела на нее свирепым взглядом хищной птицы. Она выглядела так великолепно, что Фэй вдруг почувствовала себя серой мышкой, которую вот-вот съедят.