Идея Шри Ауробиндо о нисхождении супраментала не является чем-то новым. Понятие Ануграхи – беспричинной, нисходящей, просветляющей энергии абсолютного Источника, манифестации божественного самораскрытия, часто встречается во множестве тантрических традиций. Под Ануграхой в Лайя-йоге подразумевается просветляющий импульс безграничного Источника, природы нашего «Я», который находится за пределами усилий и эгоистических устремлений. Находясь в естественном, расслабленном состоянии, отбросив надежду и страх, мы сначала, благодаря передаче Гуру-йоги, обнажаем Ясный Свет недвойственного сознания, и наша исконная саморожденная Мудрость начинает сиять. По мере практики мы все более ослабляем наши эгоистические цепляния, отсекаем привязанность к индивидуальному «я», его маленькие надежды и страхи. Именно на этой стадии вступает в силу импульс силы Ануграхи.
По мере того, как наше индивидуальное «я» под воздействием этого импульса все более растворяется и ослабляет свои путы, происходит самотрансценденция, где йогин узнает самого себя как безграничный, бесконечный Источник, само абсолютное Бытие. Йогин понимает, что он всегда был тем, кто он есть – абсолютным всевышним Источником, безграничным Бытием. Такая самотрансценденция в традиции тантрийского вайшнавизма именуется «предание себя Атману» (Атма-ниведана), а в кашмирском шиваизме используется термин «отбрасывание себя» (прапатти). В Лайя-йоге мы предпочитаем термин «самотрансценденция», поскольку термин «самоотдача» предполагает отдачу себя чему-либо внешнему и этот термин больше подходит учениям Вишишта-двайты или Двайты. С точки зрения самоузнавания Адвайты, некому отдавать себя или не перед кем отбрасывать, скорее, происходит самотрансценденция или выход «Я» за пределы самого себя. Подобно тому, как пространство выходит за условные пределы самого себя в момент, когда кувшин разбивается, и обнаруживает, что оно всегда было одним и тем же пространством – внутри и снаружи, а отделенность была лишь фикцией, возникшей благодаря стенкам кувшина. Таким же образом наше маленькое «я», самотрансцендируясь, объединяется с нашим вселенским «Я», однако даже такая самотрансценденция и объединение обнаруживаются как иллюзорные, поскольку единство существовало всегда, было лишь неведение в отношении этого единства.
