-- Внимательно слушаю. Не тряситесь, вы можете довериться мне, -- съязвила Джулия. Стивенс сверкнул на неё злобным взглядом, но тут же осёкся.

-- Приказ вашей мачехи для нас необсуждаем. Долгие годы клиника Нуттглехарт существует, в том числе, и на деньги, перечисляемые со счётов различных фирм, которые являются частью большого конгломерата Ван Дарвика. Как вы понимаете, любая правда, всплывшая в вашей истории, для нас чревата серьёзными последствиями. Просто хочу быть честным с вами -- вы тут, в Нуттглехарте, навсегда. Или можете выбрать иной вариант.

-- Какой? -- посерев от злобы, спросила Джулия.

-- Выпустим, как всегда, сонный газ, и пока вы спите, введём внутривенно хлорид калия. Обещаю, за остальным прослежу лично и распоряжусь, чтобы всё было красиво.

-- Нет! -- отрезала Джулия. -- У меня есть предложение.

-- Сомневаюсь, что оно станет вехой в наших переговорах, но ради интереса выслушаю, -- Стивенс вынул из внутреннего кармана пиджака мышиного цвета платок и вытер пот со лба.

-- Парнишка Алан кое-что сделал для меня.

-- Исключено! -- перебил её Стивенс. -- Считаете, мы настолько недальновидны, что позволили бы ему хоть как-то повлиять на ваше дело? Нет, нет и нет! Все письма, которые Алан отправлял родным, тщательно изучались, звонки прослушивались, его контакты проверялись. Признаюсь, нам было бы проще его сразу изолировать от вас, но больно любопытно было наблюдать, что из ваших встреч сложится. И не прогадали. Как он ловко таскал к вам грызунов! И при этом прятался, хитрил. Забавный мальчуган. В конце концов, он никого не беспокоит.

-- С ним всё хорошо?

-- А то, прекрасно. Трёт полы в Первом Секторе и не жалуется. Скоро отправится в отпуск. Мы провели с ним ряд безобидных процедур, так что он вряд ли вспомнит вас.

-- Если вы мне врёте, -- со злобой начала Джулия, но Стивенс её опять перебил.

-- Пациент Джулия Фокстрот, вы заперты в Нуттглехарте и не сможет его покинуть. И либо вы примите данность, либо мы будем вынуждены вас усыпить. Через год состоится очередной "Большой бой". Позвольте кому-нибудь набрать баллы, Фокстрот. Тогда ваша смерть обретёт мизерный смысл.

Стивенс вальяжно развалился в кресле. Его нервозность и неловкость улетучились.

-- Могу я спросить?

-- Ваше право, пациент, -- ухмыльнулся Стивенс.

-- Скажите, кем был тот последний старик с густой бородой?

Джулия будто забыла о только что нависшей безысходности, решив разобраться с ней чуть позже, после более важного дела.

-- Ах да, -- осклабился Стивенс, -- а что за глупости он нёс перед тем, как вы проткнули его ножницами?

-- Сначала ответьте вы, -- не поддаваясь закипающей злобе, попросила Джулия.

-- Без проблем, -- отчеканил Стивенс и лёгким отточенным касанием оживил оранжевую сенсорную клавиатуру и монитор на столе. Стивенс пролистывал файлы, пока не нашёл нужный. Открыв его, он глянул на Джулию. -- Кармен Девилья Постолос. Попал к нам сравнительно недавно. Твердил, будто побывал на дне Шрама Земли.

-- И вы за это упекли его в Третий Сектор?

-- Что вы, нет, -- качнул плешивой головой доктор Стивенс, -- совсем за другое. Сошёл с ума. Предпринимал попытки стереть в порошок руины крепости Заентог -- культурного наследия не только илейцев, но и первых детрийцев, между прочим. Ну и после его поимки Крыло Внутренней Безопасности озаботился тем, чтобы камера Постолоса пребывала в Третьем Секторе.

-- Где находится Заентог?! -- почти выкрикнула Джулия.

Стивенс откровенно засмеялся:

-- Какая разница? Всё равно экскурсии вам не видать.

-- Где?! -- настаивала Фокстрот.

-- Северо-западней Олос-Марка, близ поселения Рахни. Я там бывал однажды, и отмечу, что место скверное: грязно и как-то недружелюбно. Поэтому радуйтесь, что не заносила вас судьба в такие дебри. Разве что к нам, -- его ехидная гримаса в очередной раз приняла глобальные масштабы. -- Ваш черёд. О чём трепался с вами старик?

-- Неважно, -- парировала Джулия.

-- Постойте, это нечестно, -- задребезжал, то ли смеясь, то ли возмущаясь Стивенс.

-- Вам не душно? -- спросила Джулия.

-- Что вы несёте? -- сдвинул брови главврач.

Позади него что-то треснуло, надломилось и громко лязгнуло. Джулия повалилась на пол, когда осколки стекла разлетелись в стороны, вонзаясь в мебель, разбиваясь о стены. Обмякшее тело Стивенса крутанулось на своём кресле, вяло и как-то безынициативно. В него впились сотни тонких, иглоподобных осколков. Они пробили его горло, вонзились в глаза, глотку, грудь, пробив пиджак и рубашку. Только Джулия могла видеть, как маслянистые, змееподобные тени стекают на пол, облизывая паркет, а затем взбираются по ножке кресла, чтобы проникнуть в бездыханную тушу доктора Стивенса. Джулия встала на ноги, стряхнула с робы остатки стекла и довольно усмехнулась. На подобный номер она и не надеялась, собираясь на рандеву со Стивенсом. Но когда в ней вздыбился гнев, руки затряслись, а костяшки пальцев побелели, Зуверф, подсказал, как можно поступить. Джулия посмотрела в окно, и представила, как немедленный взрыв убивает всё живое, стирает с лица земли города, народы и Стивенса. И только она остаётся жива и невредима. И стоило ей об этом подумать, как чернила заструились по голубым стенам, подбираясь к окну, в котором весёлыми зайчиками играло солнце. Джулия знала, когда падать. Она сама выбрала нужный момент. И всё случилось почти так, как она замыслила. Скотина Стивенс подох, и это важнее всего. В дверь постучали и, не дождавшись приглашения, вошли.

-- Джулия, -- выпучив глаза, пробормотал красавец-брюнет Карл.

Он обвёл нерешительным взглядом место смерти, сам труп, ощутил дувший из разбитого окна ветер.

-- Карл, дорогой мой, -- взмолилась Джулия, -- я тут ни при чём, правда. Ну что я могла сделать, чтобы стекло так треснуло, что? Я говорила с доктором Стивенсом, смотрю за окном что-то красное, не разобрала что, и потом бац! И взрыв! Я плюхнулась на пол, Стивенс не успел.

-- Вызову санитаров, -- поторопился Карл, но Джулия остановила его, хватив за рукав рубашки.

-- Нет, не уходи. Помоги мне, Карл. Молю! -- она упала на колени и бросилась ему в ноги, обнимая и целуя их.

-- Встань, живо!

-- Нет, молю, -- причитала Фокстрот, -- помоги.

-- Как?

-- Найди Маятника. Он служит у моего отца. Пусть придёт ко мне. Один. И тайно. Так и передай. "Никому ни слова. Просто приди". Так и скажи. Молю тебя!

-- Никому ни слова. Приходи. Понял, -- наспех повторил Карл, -- теперь отпусти.

-- Мне больше ничего не нужно, Карл, -- обливалась слезами Джулия, -- пусть только он придёт. Один. Найди его, прошу.

-- Хорошо, сделаю.

Карл вызвал санитаров. Джулию увели обратно в Третий Сектор. Тело Стивенса отправили в морг Трезубца. Нуттглехарт решил не афишировать гибель главного врача. Лишь на паре-тройке ячеек Потусторонней Вязе всплыли некоторые детали, которые скоро были изъяты из общего доступа. Сердечный приступ стал официальной версией смерти. Карл Гуденмайер был назначен на место Стивенса. Будучи отличным психотерапевтом и аналитиком, врачом общей практики и практикующим хирургом, он также до некоторых пор являлся вполне честным илейцем. Потому просьбу Джулии выполнил.

Маятник пришёл через три дня. Облачённый в свой излюбленный наряд -- плащ, брюки, туфли и непроницаемая чёрная плотная повязка на глазах, -- он встал ровно в центре прозрачного стекла, заложив руки за спину и ожидая, когда Джулия заговорит. В паре метров от него топтался медбрат, который жал на кнопку двусторонней связи и прикидывался слепоглухонемым.

-- Безумно рада тебя видеть, -- заговорила Джулия, -- и подумать не могла, что когда-нибудь это признаю.

-- Говори, беглянка, -- пробасил Маятник.

-- Сделай кое-что для меня. Это важно, но весьма авантюрно.

-- Зачем мне помогать?

-- Хотя бы в память о моей маме. Это она вытащила тебя отсюда, помнишь?

-- Я сам себя вытащил, -- спокойно ответил Маятник.