- Давай отравим Вешателя, - внезапно предложил Кроль.
Гусь так же внезапно согласился: "Давай".
***
Солнце уже высветило все уголки в осиротевшем доме Пелоны. Над её телом жужжали мухи. Приятели даже не содрогнулись, потому что улицы города с дрыхнувшими после праздничной ночи людьми были более неприглядны, чем самоубийца. Кроль хлопал ящиками шкафов, а Гусь размышлял. Где могла храниться эссенция, которой Пелона сдобрила сахар для пастилок? Под одеждой? Вряд ли, хотя обшарить покойницу Гусю ничего бы не стоило. Там, куда могут дотянуться руки подмастерьев, не стоило искать вовсе. Стало быть, это не подвал, не кладовые. Прибирает дом служанка, значит, в комнатах тоже делать нечего. Гусь поднял отколовшееся донышко стакана и понюхал. Запаха нет. Едва ощутимое благоухание шло от чёрных, искривлённых смертной судорогой губ. Ох ты... Проглотила крохотную склянку и запила водой.
- Кроль, иди сюда! - позвал Гусь.
Где-то в комнатах загрохотала мебель, и через миг объявился Кроль, с надеждой глянул на приятеля.
- Пелона, кажется, проглотила эссенцию вместе со склянкой. Теперь яд в её желудке и крови. Тащи сюда горшок с крышкой и большой нож. Только я, знаешь, не смогу... - сказал Гусь.
- Почему? - удивился Кроль. - Ты же недавно работал у мясника? Ладно, сам попробую. Только скажи, как.
Когда бурая жижа хлынула в горшок из лежавшего на боку тела, аромат морской лилии перебил нутряную вонь распотрошённого тела.
За окном послышались голоса, и Гусь с Кролём кинулись прочь.
Кроль, прижимая к пузу горшок, завёрнутый в прихваченное полотенце, вдруг остановился и спросил:
- А куда сейчас? Где искать этого Вешателя? Никто не знает, откуда его выводят.
- Знает тот, кто не боится смотреть, - туманно ответил Гусь. - Идём к ратуше.
- Она же на площади! - воскликнул Кроль. - Кругом лавки, цеха...
- А что под ними? - задал ещё более невнятный вопрос Гусь и повелительно добавил: - Идём. Хотя лучше дождаться вечера. А пока скоротаем время у меня.
Но скоротать время в ожидании вечера не получилось.
Раздались крики, топот бегущих и визгливый вопль молочницы:
- Вон они! Выродки проклятые!
Подростки повернули было назад, но оказались окружены изрыгавшей ругательства толпой. Среди неё было несколько стражников в чёрных масках. Народ просыпался и подтягивался на звуки скандала.
- Это они, они! - исходила в визге молочница. - Принесли пастилки! Все, кто съел, мертвы! Исмус... Наш начальник стражи!
- Пустите! Пустите меня! - Женщина с охрипшим от перепоя голосом растолкала собравшихся.
Перед Кролем и Гусём стояла взлохмаченная тётка в переднике, с которого были оборваны завязки, с корсажем, который держался на одной пуговице. Её громадная желтоватая грудь с синими венами колыхалась в такт неровному дыханию.
- Гадёныш... Говорила Исмусу, что тебя нужно гнать из города... На галеры к купцам... Чтоб ты сгинул да пропал... - еле выговорила она.
Мачеха Кроля сжала кулаки и бросилась на пасынка, молочница поспешила ей на помощь.
Приятели мгновенно переглянулись и прибегли к старому и верному приёму: втянули головы в плечи и ринулись тараном на толпу, не забывая несколько раз резко повернуться, чтобы было трудно схватить их. Правда, они лишились клочков волос и целостности одежды, но вырвались. Чтобы остановиться перед копьями, нацеленными им в грудь.
- К градоначальнику! - взревел из-под маски стражник.
- Кроль, горшок привяжи, - тихо сказал Гусь, шмыгая носом, жалостно глянул на стражника и утёрся от якобы подступивших слёз. Потом взвыл, закатил глаза, плюхнулся на землю и изобразил припадок.
Раззявив уродливый рот, Кроль перекинул через плечо полотенце и завязал узлом концы. Он внимательно следил за тем, как Гусь закатывает глаза и раздирает лицо ногтями. Стражник нагнулся к Гусю и хотел приподнять его голову за лохмы. Но Гусь вдруг схватился за копьё, отвёл в сторону. Стражник рванул оружие вверх. Гусь, крепко уцепившись за древко, оказался на ногах. Кроль, который был посильнее иного взрослого мужчины, попытался повторить трюк с копьём. Но на затылки подростков обрушились удары железных рукавиц.
- Гусь... Гусь... - донёсся прерывистый шёпот. - Гусь, ты помер?
- Конечно. Лежу вот себе в богатом склепе. Рядом усопший дюк, - таким слабым голосом, что язвительность слов была незаметна, ответил Гусь.
- Умом повредился... - пришёл к выводу Кроль и залился жалобными, почти младенческими слезами.
Гусь вдруг сел так быстро, что взорвался болью зашибленный затылок.
- Горшок цел? - спросил он, преодолевая тошноту.
- Разбился, - ответил Кроль и всхлипнул.
- Эх... - только и смог произнести Гусь, а потом осмотрелся и поинтересовался: - Ты-то как? Здорово нас приложили - до беспамятства.
- Всякое бывало, - молвил Кроль и осторожно почесал шишкастую, многократно битую голову.
- В башне мы, что ли? - Гусь оглядел каменные стены и поднял глаза к решётке на потолке, сквозь которую лила призрачный свет полная луна.
В этот момент раздался конский топот, стук колёс и с потолка посыпались песок и мелкие камешки.
- В подвале, а над решёткой - мостовая, - решил Гусь. - Слышь, Кроль, а ведь если я встану тебе на плечи, то дотянусь до прутьев.
- Зачем? - спросил Кроль. - Их всё равно не выломать. Это тебе не сток для нечистот. Однажды слышал от... отца - Кроль с трудом произнёс это слово - про каменные мешки. В них Вешатель занимается своим делом.
- Ты что? - удивился Гусь. - Вешатель возносит людей в небо. И они сияют нам оттуда - звёздами сияют...
- Нет, - возразил Кроль, - Исмус по пьяни своему старшему ублюдку рассказал. Значит, это правда.
За стеной послышались шаги, звуки волочения и голос:
- Смердит-то как... тяжёлая, зараза...
А через некоторое время - шаги обратно, бряцанье оружия и тихие ругательства:
- Ну и мерзость. Пусть бы Намер сам тащил. Не успел начальником стражи стать, как постарался нам отомстить.
Гусь и Кроль посмотрели друг другу в глаза: похоже, не все пировавшие в саду градоначальника польстились на увеличение мужской силы. А может, Исмус заставил подлого и злопамятного Намера идти в дозор. И вот он уцелел.
В это время синеватые решётчатые блики на полу исчезли.
Подростки подняли головы. Чей-то чёрный силуэт заслонил луну и звёзды.
- Эй, кто там? - крикнул Гусь, а Кроль схватил его за руку, потом и вовсе уселся рядом, обхватив более храброго друга за плечи.
Гусь слышал, как быстро и громко билось сердце товарища.
Незнакомец, склонившийся над решёткой, молчал.
Резкий, невыносимый запах падали разил сверху.
- Кто ты? - уже тихо переспросил Гусь.
На чёрном лице вспыхнули багровые глаза.
- Вешатель... - просипел Кроль. - За нами пришёл.
Мощные руки тряханули решётку. Она устояла.
Угольная тень метнулась, и луна вновь заглянула в темницу.
- Он нас найдёт... Всё равно найдёт... - затрясся Кроль.
- Что ещё рассказывал Исмус о Вешателе? - спросил Гусь, которого тоже била дрожь. - Вспомни, Кроль.
- Он жрёт человечину. Не тех, кого выбирает на площади. Тех, кого тайком приводят к нему. Как меня и тебя... - еле выговорил Кроль. - А иногда сам выбирается на охоту...
У него зуб на зуб не попадал от страха. Гусь вспотел так, что его волосы заблестели в свете луны. Он стал снимать широкий пояс.
- Что... что ты делаешь? - нашёл в себе силы удивиться Кроль.
Гусь извлёк из пояса гибкую металлическую ленту.
- Это наше спасение, - сказал он. - Мы расколупаем раствор между камнями.
- И попадём в другую темницу, - возразил Гусь.
- Тогда сиди и жди, пока чудовище не явится сюда для позднего ужина, - ответил Гусь и ткнул концом ленты в щель между камнями.
Посыпался песок, и Гусь стал двигать своим орудием вперёд-назад.
Кроль уселся в угол, обхватил голову руками и что-то зашептал.
Пока Гусь выпиливал квадрат из четырёх камней, время казалось струйкой воды, которая вытекает из разбитого кувшина. А где-то рядом бродит чудовище...
