Это был Мишка. Он до сих пор не мог вернуть Ивану деньги, которые занял в день обвала рубля на лекарства, и всё время извинялся и обещал вернуть с процентами.

- Так, ну, показывай свои убытки! Слышал, слышал, как тебя соседи подпалили!

- Да они сами погорели...

- Сами не в счёт! Такие должны были или сгореть, или утонуть! Слава Богу, на одну воровскую семью в деревне стало меньше! Ну, что думаешь делать?!

- Завтра поеду за шифером. Жена предлагает взять Колькин участок. Если сельсовет позволит...

- Им-то что?! Шушера ж не приватизировался?!

- Нет, конечно.

- Ну, и всё, флаг тебе в руки! Только шифер надо к чему-то прибивать! "Пятёрки" у меня нет, а необрезной на тридцать возьмёшь, сколько требуется! Вот и верну свой долг! На всю крышу хватит, а на циркулярке обрежу тебе досок на фронтон! Закроешь ту сторону!

- Ты же сам хотел что-то строить?

- Хотел и буду! Что, не видел, сколько у меня было брёвен?! Всё разогнал на доски! Куба три! Ты меня выручил в трудную минуту, теперь моя очередь отплатить тем же! Кстати, возьмёшь и опилок на крышу, сколько надо! Ну что, по рукам?!

- Конечно. Мне лучше доски, чем деньги и искать где-то, машину нанимать...

- Всё обсчитай! Придёшь, выберешь, и я тебе на тракторе перевезу! И не стесняйся! Такому человеку грех не помочь! Моя только услышала про

165

пожар, сразу говорит: "Поделись материалом, всё равно и за два года не используешь, а весь двор и пол-огорода захламил!" У меня ж шурин на заготовке леса работает, так что брёвен я всегда себе достану!

...Когда Иван, наконец, отправился к восстановленной им с напарником ферме, где теперь подрастало несколько сотен гусят, Орлов уже возвращался со "смены" в деревню. Машина ехала со скоростью не менее пятидесяти километров в час, а ещё месяц назад здесь и трактор проходил с трудом и на пониженной. Пока засевали с Орловым своё поле, с которого осенью всё село возило солому, подремонтировали дорогу к полю; когда привезли гусят, встали перед необходимостью привести в порядок километровый кусок дороги к бывшему совхозному коровнику. Теперь знающие люди проезжали к Озеру именно по этому участку, который местные уже окрестили "фермерской дорогой".

Иван знал, что товарищ по бизнесу торопится по каким-то семейным делам в город, и потому махнул приветственно рукой: мол, проезжай, смену на следующие сутки принял. Однако Орлов затормозил и выпрыгнул их кабины своего невысокого грузовичка.

- Ну, как ты?

Иван вздохнул и коротко рассказал о пожаре.

- А я, как назло, всю ночь прохрапел, закрывшись внутри. Это правда, что Шушериха сваливает из села?

- Уже упорхнули.

- Иван, ты сейчас успокойся. Птичек вон наших с сыном попаси. Твой Юрка уже там. А потом бери и отстраивай сгоревшую половину дома. И будет у вас приличное жильё. У меня дядька в Алексеевке - двадцать пять километров от города в сторону Морска - давно продаёт под снос старый дом. Снизу, конечно, подгнило, но остальное - отличный материал, тебе на шушеринскую половину будет достаточно. Когда гусей продадим, сделаешь водяное отопление, и хватит одной печки. Если купишь, я тебе бесплатно всё перевезу. За то, что покупателя нашёл, дядька мне пару своих племенных овец продаст. Давно выпрашиваю, да жена у него прядёт, вот и жадничает... И не расстраивайся из-за этого пожара. Народ поможет, ты только не стесняйся обращаться. Такому человеку никто не откажет. Я сейчас в город:

166

у племянницы родины. Увижу там своего дорогого родственника - уточню, сколько просит за дом. Поторгуюсь. А с меня тебе, как погорельцу, пять килограммов гвоздей. Сегодня же и привезу.

- Да вроде не я погорелец...

- А те чудища давно уже сгорели, просто никто не замечал. Я ведь тоже выпить не откажусь, когда делу не мешает, но так жрать самогон, как мой одноклассник Шушера, - это финиш... Да, и поговорю-ка я тут с двумя мужиками, которые помогали мне строить баню и гараж. Люди с совестью. С пострадавшего от пожара много не затребуют. А то одному трудно строить, да и долго.

- Спасибо тебе, Сергей.

- Спасибо на новоселье скажешь. Если будет, за что. Там почините в одном месте загородку? Я твоему сыну показал. Видать, коровы лезли...

- Починим. Дохлых нет?

- Ты знаешь - ни одного. Подросли всё-таки. Я тебе ружьё оставил, смотри, чтоб коршун не потаскал наших цыпочек.

- Отобьёмся...от летучих хищников...

- Да, чуть не забыл. Я в дальнем углу, где навозная куча, обнаружил посадку конопли. А вчера к вечеру пожаловали и сами... "агрономы". Кто б ты думал?.. Романенков и Ждан. Короче, я им дал два дня всё убрать. Или сам выкошу. Сначала возмущались, даже грозили. Тут я над ними даже посмеялся. Говорю: таких дураков, если вы мне что сделаете, милиция через час найдёт. Обещали убрать.

- Ты их пожалел, а ведь они торгуют смертью...

- А мы? Везде пишут, что мясо вредно: холестерин. Так что мы с тобой тоже торговцы смертью. А если серьёзно, то я их понимаю. Совхозы государство уничтожило, фермерству не даёт подняться. Вот деревня и мстит такому государству. У нас человек десять выращивают коноплю на продажу и человек пять - для себя. И так в каждом селе. Власть же сама твердит: рыночная экономика, продавайте то, что пользуется спросом. А разве наши картошка, овощи, мясо, молоко пользуются спросом? Сам знаешь: в городе они никому не нужны. Вырастить - проблема, но продать - проблема из

167

проблем. А дурь сбывают легко.

- Государство не может допустить, чтобы разорились фирмы, которые везут из заграницы продовольствие. Я читал, что эти фирмы очень сильно влияют на наше правительство...

- Вот-вот. А если и наркоту повезут из-за кордона, то милиция наших коноплистов всех пересадит. Чтоб не составляли конкуренции.

- Да их тоже кто-то из города крышует. Сам же сказал: дураки. Куда им организовать такой сбыт...

- Конечно, крышуют. И агротехника у них проще, - усмехнулся Орлов. - Так что прибыль, точно, побольше, чем у тебя при продаже свиньи. Ну всё, пока!

... В два часа Иван вернулся домой и, пообедав, решил дождаться жену: ему не терпелось обсудить предложение Орлова. Паша отправился на "ферму" сменить брата, а Иван процедил и поставил в холодильник молоко, которое Дарья, очевидно, торопясь на похороны, оставила в подойнике. Разобравшись в доме, вышел во двор и, чтоб не терять времени зря, взялся за прополку грядки с морковью.

Обедал Иван с включенным телевизором и теперь с тяпкой в руках размышлял об одном из сюжетов в выпуске новостей. "Антон, Антон... Как же его фамилия?.. Не запомнил... Впрочем, таких антонов там, на Кавказе, уже сотни. Прикрыл товарищей. Потом отказался сдаваться бандитам. С разорванной осколком мины рукой продолжал отстреливаться, пока снайпер не поймал его в прицел. И этому сверхчеловеку двадцать один год. Вот про таких в старину и сочиняли сказки да былины... А тот офицер, старлей, кажется, что две недели шёл по снегу босиком к своим да ещё по пути машину с головорезами расстрелял? Разве он не чудо-богатырь?.. И кто-то ещё смеет говорить, что молодое поколение - тунеядцы и наркоманы. Да там, в горах, - цвет нации. Эти девятнадцати-, двадцатилетние мальчишки, грязные и смертельно уставшие, готовые в любую минуту отдать свою жизни за Родину - золотой фонд народа. Когда всё это закончится, президент обязан публично поклониться им в пояс. Мёртвым, раненым, уцелевшим... Не в поколении дело, а в том могучем духе, который разлит по нашей земле и впитывается лучшими из лучших..."

168

Залаяла собака во дворе и тут же стихла. Иван выпрямился, но никого не увидел и продолжил рубить траву. Его мысли перестали толкаться, опережая одна другую, потекли ровнее, спокойнее. "Обязательно нужно издать такую книгу, - думал он, - где будет написано о каждом погибшем ТАМ. Подробно написано, а не просто фамилия-имя. И большим тиражом. Чтоб в каждой школе была такая... Дети всегда ищут примеры для подражания. А им подсовывают всяких выдуманных суперменов, которые за два часа, пока идёт фильм-боевик, убивают десяток террористов, попутно гробят полсотни мирных людей, случайных зевак, а потом им вешают на грудь медаль, а на шею вешается красивая девушка. И в этот бред верят потомки Коловрата, Скобелева, Клочкова, Громовой и других наших реальных сверхлюдей..."