... Спустя четверть часа Иван стоял на том же пляжном берегу и смотрел на Озеро, на небо, как на что-то новое. Убегающее солнце окрасилось в такой густой цвет, что, казалось, с него вот-вот капнет горячая краска. Иван даже испугался, не задело бы оно верхушек деревьев: вдруг проткнётся, вытечет тогда с него весь сок. Но спелый шар спокойно осел за край земли, а на его место легли у горизонта прямо на холмы пышные облака, взбитые перед сном какой-то невидимой заботливой хозяйкой.

Озеро, густо-синее на закате, будто вбирало в себя всё, что видело и слышало за день, и теперь спокойно обдумывало, как старый мудрец, который мало говорит, но понимающе вглядывается в жизнь и с каждым днём всё легче и легче проникает в суть событий. Ему иной раз польстят: пророк, мол, а он просто сотни раз видел одно и то же и уже заранее предвидит исход всего, что бы ни произошло.

Вдруг донёсся какой-то шум, и, глянув вправо, Иван увидел, что со стороны деревни небо потемнело. Наползала грозовая туча. Бежать домой - не успеешь. Где-то рядом был шалаш, построенный мальчишками-фанатами рыбалки и купания, проводившими на Озере целые дни. Иван быстро нашёл его. Ловко построенный между двух рядом стоящих деревьев и раскидистого кустарника, шалаш имел добротную крышу из кусков клеёнки и веток и почти непроницаемые для взгляда стены. Пацаны натаскали внутрь всякого барахла, но не это заинтересовало Ивана. Он встал у входа и внимательным взглядом сосредоточился на уголке леса, который первым из того, что находилось в Ивановом поле зрения, должен был принять удар небесного

173

водопада. Захотелось хоть один раз в жизни спокойно, во всех деталях и не из окна дома, а вот так в открытую посмотреть, что же такое эта война неба с землёй, эта природная катастрофа - гроза.

Верхушки деревьев в страхе замерли. Лишь молодые листики, как беспечные дети, кое-где поигрывали, не чувствуя опасности. Это мертвелое ожидание совершенно не сочеталось с тем всё более нараставшим шумом, который волной цунами бежал с северо-запада. Так прошли две-три минуты.

Потемнело. Край тучи серой ширмой скрыл розовую часть горизонта, уничтожив память о солнце. Шум стихии всё нарастал, листья встрепенулись, задрожали разом, но дождя ещё не было. Он словно подкрадывался, а не летел вместе с тучей на крыльях холодного ветра. Гром оглушительно треснул совсем рядом.

И вот началось! Деревья резко застонали, заметались в панике; жестокий шквальный ветер, расчищая дорогу своему приятелю дождю, налетел с такой яростью, что понеслись по воздуху и листья, и мусор, и целые ветки; ударили первые капли - редкие, крупные; тут же зловещая фиолетово-жёлтая молния резанула небо, и ещё раз громыхнуло так, словно гигантская деревянная повозка с дикой силой ухнула с горы и разбилась о камни; сверху упал ливень. Забило, затарабанило, застучало так, что можно было оглохнуть. Никакой другой звук в этом грохоте не был слышен. Всё моментально промокало и сгибалось под ударами воды. Дождь хлестал прямо сверху, наискось, под углом. Казалось, цель его - уничтожить всё, всё сравнять с землёй, оставить после себя пустыню. Где-то треснуло дерево, и большая ветка, умирая, повалилась вниз, а дождь всё бил и бил, равнодушный к боли и страданию. То слегка стихая лукаво, то ускоряясь, он выплясывал по берегу, по озёрной воде какими-то вертикальными волнами, будто воздуха больше не существовало и всё - от земли до неба, до самой тучи и выше неё - заполнила вода.

Минут через десять бешеная сила грозы начала спадать. Небо лопнуло громом дальше, на той стороне Озера. Но дождь продолжался. Потоки воды всюду неслись в низины, сливались в мутные ручьи и захватывали с собой всё, что не могло вцепиться в землю. Посветлело. Снова показались исчезнувшие было в пелене дождя деревья по дальнему берегу.

Иван, не обращая внимания на морось, выбрался из шалаша и по мокрому,

174

прибитому песку, по растерзанным ветвям и листьям подошёл к Озеру. Оно сильно помутнело, но уже успокоилось: ни грозы, ни ливни, ни многомесячные ледяные оковы зимой не могли нанести ему какой-либо урон и хоть сколько-нибудь изменить.

"Какое оно доброе и величественное, наше Озеро, - подумал Иван умиротворённо. - Детям даёт радость от купания, взрослым снимает усталость. Сотни людей тянутся к нему и в выходные, и в будни..."

Ему захотелось в воду. Он разделся, быстро вошёл и долго плавал, лёжа на спине, радостно замечая то там, то здесь вспыхивающие звёзды. Ему никуда не хотелось, и он не боялся теперь думать об обычных своих заботах, словно гроза смыла с них лишнее и они стали мельче. Наконец, мысль о том, что родные могут встревожиться, заставила выбраться на берег. Иван постоял немного, чтобы обсохнуть - комары куда-то исчезли или ещё не появились - и ощутил прилив сил и лёгкость, словно не работал весь день в огороде и на ферме.

- Что, так и не скажешь мне, правильно ли живу, верно ли поступаю?..

Он спросил негромко и тут же забыл про свой вопрос, залюбовавшись полосой света, которая упала на Озеро от низкой луны.

"Ну, ничего, я ещё не старый, впереди много жизни. Вот скоро стану молодым отцом..." И с этой мыслью, вызвавшей улыбку и теплоту в груди, Иван пошёл домой не по тропинке, потерявшейся в ночном лесу, а по дороге и всё представлял себе, какой будет его дочка, как он будет с ней играть...

2004, 2016

175