Видимо действие наркотиков еще продолжалось, потому что после ухода Жена, я впал в странное забытье. Я лежал на циновке, меня знобило, и, хотя сон не шел, передо мной вставали странные видения. Промучившись до рассвета, я наконец заснул.

   Утром ко мне зашел адмирал. Сегодня он надел балахон красного цвета, седые волосы были убраны назад и смазаны, каким-то маслом, а глаза подведены черной тушью. Если бы он явился ко мне вчера в таком виде, я бы его не узнал. Мальчишка принес складной стульчик, установил его, подождал пока Толь сядет, вышел и прикрыл за собой дверь.

  -- Доброе утро, - сказал адмирал.

  -- Здравствуйте, - ответил я, вставая.

  -- Сидите, - Толь махнул рукой и указал на циновку, - пожалуйста, мне трудно смотреть на Вас снизу в верх.

   Я опустился на циновку, скрестив ноги. Сидеть было не удобно. Между нами было около двух метров и, если бы я захотел, то мог бы одним прыжком оказаться рядом. Только зачем? Я понимал, что за нами наблюдают и любое резкое движение, может стать для меня последним.

  -- Как Вы себя чувствуете? - спросил Толь.

  -- Уже лучше, спасибо.

   Мы с интересом разглядывали друг друга. Адмиралу было лет шестьдесят, еще сильный мужчина с крупными чертами лица. Зачесанные волосы и подведенные глаза могли бы выглядеть довольно комично, если бы не холодный волевой взгляд, не располагающий к веселью. Молчание слишком затянулось, и я заерзал.

  -- Вы помните, что с Вами произошло? - спросил он.

   Адмирал Крол любил почтительных и вежливых офицеров, по слухам, Мецу нравились решительные, смелые люди, адмирал Она окружал себя веселыми подхалимами. Каких подчиненных предпочитал Толь, я не знал. Если бы мы разговаривали в адмиралтействе, в тиши уютного кабинета, можно было бы попробовать подстроиться под собеседника и продумать линию поведения, но здесь ничего этого не потребуется. Я подумал, что лукавить не имеет смысла.

  -- Я знаю, что мой заместитель поднял мятеж, захватил власть и передал меня Вам. Почему он это сделал я не знаю. Что Вам от меня нужно, я тоже не знаю.

   Адмирал кивнул, каким-то своим мыслям, и по-стариковски пожевал сухими губами.

  -- Формально, лейтенант Бад не сделал ничего плохого, он выполнил приказ старшего по званию. Согласитесь, что я имею право приказывать и ему, и Вам.

  -- Это спорный вопрос, - дерзко ответил я, - если Вы адмирал Толь командующий экспедицией, то я с радостью буду выполнять Ваши приказы, но если Вы Босху, верховное божество Дикого острова, то не знаю. Все зависит от того, что мне прикажут.

   Во взгляде адмирала мелькнул живой интерес. Он ободряюще улыбнулся, как бы давая понять, что моя прямолинейность его вполне устраивает.

  -- Вижу, что Вам многое известно, - радостно сказал он, - ну что же, так даже лучше, значит обойдемся без долгих объяснений. Я являюсь адмиралом флота объединенных островов и по совместительству верховным богом здешних мест. Что первично, а что вторично, как вы говорите, спорный вопрос. Вам надо понять, что для десятков тысяч людей, населяющих Дикий остров мое слово закон, все кто с этим утверждением не согласны либо мертвы, либо скоро умрут.

   Я был поражен, с каким спокойствием Толь говорил об этом. За время службы я привык к тому, что для адмиралов человеческая жизнь не стоила ничего, но это было на войне. Слушая его, я невольно, представил глубокую яму в лесу, полную человеческих останков.

  -- Я говорил с Вашим заместителем и с другими офицерами. Они сказали, что Вы не знали о том, что происходит на Диком острове. Это правда?

  -- Да.

   Из складок балахона адмирал достал свои странные бусы и защелкал деревянными кружочками.

  -- Скажите,Бур, - спросил он, в упор глядя на меня, - Вы друг или враг?

   Если он спрашивал, готов ли я поддержать его божественный статус и право отдавать приказы, то особенного выбора у меня не было. Сейчас я хотел сохранить свою жизнь и жизнь людей, которых мне доверило адмиралтейство. Как бы мне не было страшно за свою судьбу, но я не мог не думать о рядовых и офицерах оставшихся в форте.

  -- Я Вас не понимаю, господин адмирал, - честно признался я.

   Толь задумался. Он сидел совершенно прямо, грузный и величественный, и я подумал, что он наверно неплохо смотрится в роли местного божка. Наконец Толь хрюкнул, прочищая горло, и сказал, - насколько я понимаю, Вас отправил адмирал Мец. Что он просил мне передать?

  -- Ничего. Мне было приказано найти Вас. По плану Вы должны были вернуться в столицу, а я остаться здесь и ждать дальнейших распоряжений.

  -- Интересно, - казалось удивлению адмирала не было предела. Он встал, сделал несколько шагов по комнате и замер уставившись в окно. Теперь я знал на что он смотрит. Внизу расположился военный лагерь. Походные шатры и палатки заполнили долину, раскинувшуюся у подножия холма, на котором стояла моя темница. Все утро, я смотрел на море колышущихся на ветру флажков и знамен. Как я был слеп, думая, что высадился на пустынный берег.

  -- Значит он считает, что я должен вернуться в столицу?

  -- Да.

  -- Интересно зачем и как? - сварливо спросил адмирал и повернулся, - как я могу вернуться, когда вместо эскадры пришел всего один десантный корабль?

   Толь не смотрел на меня, поэтому я не сразу понял, говорил ли адмирал сам с собой или этот вопрос был адресован мне. Адмирал сурово посмотрел на меня.

   - Я задал вопрос.

   - Извините, господин адмирал, я не знаю.

   Он нахмурился. Меня не оставляло ощущение, что я участвую в каком-то нелепом спектакле. Мы словно разговаривали на разных языках. Казалось, что адмирал ждал от меня каких-то слов или признаний, но я совершенно не понимал о чем идет речь. Для того, чтобы вернуться домой десантного судна было вполне достаточно. У меня мелькнула крамольная мысль, что адмирал скопил на острове столько имущества, что для его отправки понадобилась бы целая эскадра.

   - Хорошо, - Толь сердито покачал головой, - я готов поверить в то, что Вы ничего не знаете.

   Он неожиданно замолчал и хлопнул в ладоши. Погруженный в свои мысли, я вздрогнул.

   Дверь открылась и мальчишка принес высокий запотевший стакан, с поклоном отдал напиток и быстро вышел. В дверном проеме мелькнула фигура стражника. Адмирал сделал несколько маленьких глотков и поставил стакан на подоконник

   - Тогда, что мне с Вами делать? Чем Вы можете быть мне полезны, супер-лейтенант Бур?

   Признаться такого поворота я не ожидал, поэтому выпалил первое, что пришло в голову.

  -- Я боевой офицер господин адмирал. Меня ценят в адмиралтействе.

   Прозвучало это довольно глупо. Толь поморщился.

   - Я ненавижу адмиралтейство, - сказал он, - ненавижу всю эту прогнившую систему. Меня раздражают тупые адмиралы и чиновники, поэтому я долгие годы мечтал отправиться на Дикий остров. Все офицеры, принявшие участие в экспедиции, согласны со мной. Они стали моими соратниками и надежными помощниками. Вместе мы создали новое государство. Оно уникально. Такого нет нигде. Бескрайние земли, тысячи послушных граждан.

   Он сел на стул и закинул ногу на ногу.

  -- Они признали меня богом, пускай. Я вынужден проводить нелепые церемонии, но не это главное. Я получил безграничную власть над множеством племен, которые раскиданы по побережью. Здесь создается новая, совершенная армия. Подумайте Бур, хотите ли Вы присоединиться ко мне? Если Вы со мной, то перед Вами открыты все пути, если против, Вас растопчут.

   Признаться, я все еще ничего не понимал и стал уставать от бесконечных угроз. Иногда командиры затерянных в океане гарнизонов начинали сходить с ума. Удаленность центральной власти создавала у них иллюзию безнаказанности, они начинали чувствовать себя единоличными владельцами вверенного им имущества. Обычно такие заблуждения стоили своим хозяевам довольно дорого, первая же комиссия из столицы отдавала их под суд. В случае с адмиралом добраться до него было и правда затруднительно. По сути, он мог долгие годы жить в своем выдуманном мире и изображать из себя бога. Хотя здесь тоже было много странностей. Часть его людей сбежала на десантном судне, часть погибла и лежала сейчас на берегу в яме, так что было не очень понятно, какую армию Толь имеет в виду? Неужели он считает, что аборигены, вооруженные холодным оружием, смогут защитить его от следующего десанта. Я ни минуты не сомневался в том, что рано или поздно адмиралтейство пришлет сюда проверяющих и созданное адмиралом государство рассыпется, как карточный домик. Говорить все это Толю я не собирался. Совершенно очевидно, что передо мной сидит выживший из ума старик, спорить с которым бесполезно. Чтобы не случилось, умирать в этой темнице я не собирался, значит нужно со всем соглашаться. Рано или поздно мой обман раскроют, но пока нужно было выиграть время. Нельзя сразу сдаваться, это может выглядеть подозрительно и я решил немного поторговаться.