-- Где стреляли? - спросил я караульного.

  -- Кажется, там, - он махнул рукой.

  -- Я за сумкой в лазарет, - сказал доктор.

  -- Давайте.

   Я почти бегом поднялся на восточную стену, здесь лес не был вырублен и деревья подходили к частоколу достаточно близко. Стрелки рассредоточились у бойниц и всматривались в подлесок.

  -- Сколько было выстрелов? - спросил я сержанта.

  -- Два, господин супер-лейтенант-моринер, из карабина.

   Именно сюда, на восток, я отправил Бада. Примерно в километре от форта на карте были обозначены старые развалины. Неужели нарвались на дикарей? В такие минуты всегда хочется действовать, поднять по тревоге взвод и прочесать окрестности. Может быть Бад так бы и сделал, но я остался на месте. Сейчас в лесу две группы, двадцать человек, десять с Бадом и столько же с лейтенантом Таром. Если одна группа попала в засаду, другая уже услышала стрельбу и затаилась или пришла на помощь, если оказалась по близости. Незачем бегать всей мориной в незнакомом лесу, только перестреляем друг друга.

   Внизу со стороны склада раздался, какой-то шум, хлопнула дверь и из-за угла появился Кос. Он увидел меня, махнул рукой и, не торопясь, поднялся по лестнице.

  -- Говорят, в лесу стреляют?

  -- Говорят, - кивнул я.

   Интендант закурил папиросу и встал рядом. Он был совершенно спокоен, револьвер в кобуре.

  -- Думаете, началось? - с интересом спросил он.

   В ответ, я только пожал плечами.

   Время шло, в лесу было тихо, больше не стреляли. Моринеры расслабились, стали переминаться с ноги на ногу.

   Кос докурил папиросу и выкинул вниз.

  -- Может быть часовому померещилось? - спросил он.

  -- Не думаю. Я разрешил Тару поохотиться, может быть это он подстрелил нам на обед косулю.

  -- Ага, - Кос потер руки, - не откажусь от отбивной.

   Вскоре прибыли обе группы. Я оказался прав, стрелял Тар. Ему удалось убить небольшое животное похожее на оленя. Он обещал сам его освежевать и объяснить поварам, как приготовить жаркое. Следы Аси привели к указанным на карте развалинам. Среди, давно заброшенных, каменных построек оказалось несколько домиков, вполне пригодных для жилья, по крайней мере, у них были стены и крыша. В одном из них обнаружили следы пребывания человека, свежее кострище и папиросные окурки. Группа Бада оставила в заброшенном храме продовольствие и боеприпасы и, возле развалин, встретилась с отрядом Тара. Они вместе обследовали территорию, никого не обнаружили и вернулись в лагерь.

   Тар был возбужден приключением и удачной охотой, говорил много, красочно описал поиски следов ученного, преследование животного и свой меткий выстрел. Бад говорил мало, четко и сухо, что называется по-военному. После доклада я отпустил офицеров отдыхать.

   Ситуация прояснилась. Конечно, десантники не следователи, они не могут определить, кто жег костер в заброшенном строении и чьи окурки лежали на земле, но этого и не нужно. Мои опасения подтверждались, Аси соврал. Он не ходил к реке, а всю ночь провел неподалеку. Встречался он с кем-нибудь или просидел до утра в одиночестве, не важно, главное, что он скрытно ушел из расположения части и попытался меня обмануть.

   До самого обеда я просидел в кают-компании один. Бад старался не попадаться мне на глаза, офицеры занимались обычными делами. Я заполнил судовой журнал, написал докладную записку, в которой изложил свои подозрения по поводу смерти ученного, составил график дежурств на ближайшую неделю, написал письмо Эн, почистил карабин и револьвер, и выкурил сигару.

   На обед мы получили ароматное жаркое. Хотя мясо оказалось жестковатое, но все остались довольны, благодарили Тара и просили его почаще добывать такие трофеи. От традиционного рыбного супа все отказались. Я распорядился выставить возле кухни блюдо с мелко нарезанным жаренным мясом для всех желающих. Рядовые подходили пробовать, но как мне доложили, десантники сошлись во мнении, что рыба вкуснее.

   После обеда я вышел поговорить с дежурным офицером и проверить посты. Сегодня для заготовки дров откомандировали отделение первого взвода. У остальных десантников было свободное время, взвод отдыхал в казарме. Большинство моринеров отсыпались перед ночной вахтой, остальные сплетничали, чинили одежду, или писали письма домой. При моем появлении десантники вставали и отдавали честь, но делали это неохотно, словно через силу. Лейтенант Мас выглядел плохо, был небрит и неопрятен. Я сделал ему замечание и попросил внимательнее отнестись к своим обязанностям. Нужно будет проследить за первым и вторым взводом. Последнее время я все свое внимание уделял людям Тара и егерям. Расхлябанность раздражала.

   Бада нигде не было, и я зашел проведать интенданта. У Коса на складе был идеальный порядок. На недавно сколоченных, еще пахнущих смолой, стеллажах разместились ящики с консервами, упаковки с папиросами, галетами и чаем. На походном столике стояла початая бутылка рома, спиртовка, маленький кофейник и алюминиевая кружка.

  -- Не помешаю? - спросил я.

  -- Нет, что Вы, - интендант встал, - проходите, садитесь.

   Табуретка была только одна, поэтому я остался стоять.

  -- Как Вы тут? Что-то в последнее время совсем не заходите в кают-компанию, только на обед и ужин.

   Кос явно был чем-то озабочен. Он хмурился и казался уставшим.

  -- Много дел. Хочу сперва все закончить, пересчитать и расставить по местам, а потом уже жить спокойно.

  -- Ну-ну, смотрите не надорвитесь, мы без Вас не справимся, - сказал я, разглядывая бутылку. Это был хороший ром, дорогой, рюмки не было, поэтому можно было предположить, что интендант прикладывается прямо к горлышку.

   Кос проследил за моим взглядом.

  -- Все в порядке, - ответил он, - я почти закончил. Выпить хотите?

  -- Нет, спасибо.

   Я уже собрался уходить, когда Кос неохотно сказал.

  -- Извините господин супер-лейтенант-моринер, Вам не кажется, что нижние чины стали вести себя странно?

   Я остановился, как вкопанный. Удивительное совпадение, как раз сейчас я думал о том, что поведение десантников из первого взвода мне не понравилось, было в нем что-то неестественное. Когда идет война, различия стираются и возникает некое подобие дружбы, офицеры спят и едят в одном блиндаже с рядовыми и делятся с ними пайком, потому что каждая минута в окопе может стать последней. В мирное время офицеры держат четкую дистанцию. У нижних чинов своя жизнь, у нас своя. Меня неприятно удивило панибратское отношение моряков из первого взвода. Оно было едва уловимо, я даже подумал, что мне показалось. Значит не мне одному.

  -- Что Вы имеете в виду?

  -- Вчера я сделал замечание десантнику из первого взвода, сегодня из второго, в первом случае, меня не приветствовали, во втором не уступили дорогу. Вы знаете, что я не самый строгий офицер, но я люблю порядок.

   Я внимательно посмотрел на него. Первый раз в жизни Кос заговорил со мной о дисциплине. Интендант обычно был занят своими делами и мало обращал внимание на то, что происходит вокруг. Если уж он говорит мне такое, значит дело серьезное.

   В штабе меня ждала записка от Бада.

   "Я был не прав, извини. Если Аси действительно предатель и встречался с кем-то в развалинах, значит наши враги могут появиться там еще раз. Я отправляюсь назад с тремя десантниками из второго взвода, чтобы устроить засаду. Ухожу без предупреждения, чтобы не вызвать подозрений, возможно у Аси есть сообщники."

   Я повертел записку в руках и сунул в карман.

   Глупо вести себя, как герои шпионского романа. Признаться, я сам подумывал о засаде, но потом вспомнил, что место, где ночевал Аси обследовали два десятка человек, наверно перевернули там все вверх дном, набросали окурков и натоптали, поэтому даже если у аборигенов был в развалинах оборудован наблюдательный пункт, вряд ли они захотят туда вернуться.

   Бад всегда был человеком действия, если ему не сидится на месте, пускай. Засада лучше, чем хандра.