Не дожидаясь приглашения, я сел за стол, лейтенанты расположились, напротив.

   Все молчали, поэтому я достал сигару и закурил. Мас не сводил с меня глаз.

   - Господа, - сказал я, - адмиралтейство прислало эскадру, сопротивление бесполезно. Если Вы добровольно сложите оружие, то я гарантирую Вам безопасность.

   Жен ухмыльнулся. Он плохо выглядел, похудел, кожа на лице обветрилась и огрубела.

   - Я не вижу никакой эскадры.

   - Вы слышите артиллерийскую канонаду? - спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжил, - это обстреливают Вашу крепость. Лос и его люди обречены, но у Вас еще остался последний шанс. Сдавайтесь и я обещаю Вам справедливый суд.

   - Справедливый суд! - нервно выкрикнул Жен, - о чем Вы говорите? Возвращение домой невозможно. Нас ждет трибунал и неминуемая смерть.

   Он говорил яростно и было ощущение, что во всех своих бедах лейтенант винит меня. Зная не устойчивую психику Жена я бы не удивился, если бы это действительно было так.

   - Всегда можно попробовать оправдаться. У Вас богатые и влиятельные семьи, они замолвят за Вас словечко.

   Офицеры молчали.

   - Подумайте хотя бы о своих людях, - продолжал я, - они-то в чем виноваты?

   - Я ему не верю, - сказал Мас. Он все-таки достал револьвер и положил на край стола.

   - Я думаю он блефует. На лагерь напали и Лос отбивается от дикарей, а мы слышим орудия нашего крейсера и крепостную артиллерию.

   Я совсем забыл про корабль, оставшийся на Диком острове. Конечно легкому крейсеру, который оставался под командованием адмирала Толя, "Великолепный" не по зубам, но при поддержке береговой артиллерии Орсу придется туго. Интересно, как там Пуи?

   Слова Маса разозлили Жена. Он вскочил со своего места и сердито сказал, - не говори ерунды! В крепости почти не осталось снарядов, даже если бы на них напали все аборигены Дикого острова, они не устроили бы такую пальбу.

   Взаимное недовольство офицеров было мне на руку. Слишком многое поставлено на карту. Сейчас каждый из них должен начинать думать о своей шкуре.

   Жен повернулся ко мне.

   - Кто напал на крепость?

   - Крейсера, присланные для уничтожения предателей и заговорщиков, - соврал я.

   Совсем не обязательно признаваться в том, что крейсер всего один. Каждый воюет, как умеет. В моем случае, немного вранья не повредит.

   Жен подошел вплотную и навис надо мной.

   - Сколько их?

   Я фыркнул в ответ.

   - Вы не в том положении, чтобы допрашивать меня. Я просто хочу сохранить жизни Вам и Вашим людям.

   Жен меня ударил. Признаться, такой реакции на свои слова я не ожидал. Сигара отлетела далеко в сторону, а я с трудом удержался, чтобы не упасть.

   - Это Вы не в том положении, - взвизгнул он, - у меня уже есть один заложник, теперь будет два. Если я не смогу договориться с Лосом, я договорюсь с Вашими командирами!

   Я вытер разбитые губы.

   Безграничная власть и страх сделали из нормального цивилизованного человека безумного дикаря. На какое-то мгновение мне стало не по себе. В любом случае, свое дело я сделал. Даже если они меня застрелят, часть людей, за которыми я вернулся, уже оказалась на корабле.

   - Вам не на кого надеяться. Поверьте, Лоса больше нет. Бредовая идея адмирала Толя о военном перевороте провалилась. Все заговорщики в столице арестованы. Если Вы будете упорствовать Вас просто уничтожат, и никакие заложники Вам не помогут.

   Говорить было больно, я чувствовал, что разбитые губы начинают опухать.

   Офицеры переглянулись. Мас хотел, что-то сказать, но Жен заговорил первым.

   - Я уйду из этого форта, и никакая эскадра меня не остановит. Нас с удовольствием примет любое дружественное племя. Со мной достаточно людей. Мы останемся здесь и, очень скоро, построим новую крепость.

   Я покачал головой.

   - Без припасов Вы никому не нужны. У Вас нет ни еды, ни патронов. Вы в полном иле, господа.

   Жен опять хотел меня ударить, но сдержался. Он сделал, какой-то знак и Мас прицелился мне в грудь.

   Похоже, я напрасно рассчитывал столкнуть этих двоих лбами, они прекрасно понимали друг друга.

   Жен вытащил из моей кобуры револьвер и шпагу из ножен.

   - Вы останетесь здесь, пока мы не решим, что с Вами делать.

   Он передал мое оружие приятелю и пошел к двери.

   Мас выбрался из-за стола и двинулся следом, но на выходе остановился и сказал, - перед тем, как пустить тебе пулю в лоб, я расскажу, как застрелил лейтенанта Гата. Он долго умирал, это было весело.

   Мас вышел и хлопнул дверью. Окна были затянуты промасленной бумагой, поэтому рассмотреть, что твориться на улице у меня не было никакой возможности. Со двора доносились раздраженные голоса, но разобрать, о чем говорят не получалось. Похоже офицерам приходилось объясняться с нижними чинами, после моего появления у них появились вопросы.

   План не сработал. Отправляясь в форт, я был уверен в том, что офицеры послушаются меня. Каковы же были прегрешения этих людей, если они так боялись предстать перед военным судом? В столице семьи встали бы за них стеной. Конечно пришлось бы покаяться, и даже отправиться на каторгу, но через несколько лет они смогли бы вернуться к нормальной жизни. Я никогда не верил в то, что трибунал беспристрастно рассматривает такие дела. Большинству богачей всегда удавалось избежать наказания. В любом случае, мне нужно было действовать. От страха и безысходности эти люди способны на любые поступки, а мне еще нужно вернуться домой. Слава океану, что мне не стали связывать руки.

   Судя по всему, штаб использовали, как столовую и гостиную, но ночевали офицеры в другом месте. Значит оставалась надежда, что тайник, сделанный два года назад, не нашли.

   Я встал и открыл дверь в соседнюю комнату, которая все это время оставалась пустой. Когда-то мы обнаружили в ней мертвого офицера из команды Толя, и ни у кого не возникло желания здесь поселиться.

   Я присел и несколько раз стукнул кулаком по половицам, определяя местонахождение закладки.

   Доски прилегали слишком плотно, поэтому я стянул с себя ремень и поддел половицу пряжкой. Доска заскрипела и отошла. В темном провале показалась просмоленная холстина. Времени было совсем мало, поэтому я торопился. Если сейчас кто-нибудь войдет, замести следы уже не удастся. От волнения сердце бешено колотилось, и я весь покрылся потом.

   Я размотал тряпку, достал карабин и коробочку с патронами. В свое время, это оружие доктор Сол выкопал из ямы, в которую люди Толя побросали мертвых моринеров, а лейтенант Гат почистил и спрятал. Два года оно мирно лежало под половицами, и никто кроме нас троих ничего об этом не знал. Гат погиб во время побега, а Сол сейчас оперировал на корабле и ни о чем не думал.

   Я ссыпал заряды в карман галифе, думая о том, что все они мне вряд ли понадобятся, а один патрон зажал в зубах, чтобы не копаться, когда придется перезаряжать оружие.

   В свое время Гат потратил много времени, чтобы привести карабин в порядок, но проверить его мы так и успели, поэтому у меня не было никакой уверенности в том, что оружие выстрелит.

   Я подошел к двери и прислушался. Голоса на улице стали громче. Я услышал, как люди яростно заспорили и, в этот момент, Жен распахнул дверь. За его спиной мелькнули десантники, и стоящий ко мне спиной Мас. Наверно офицеры пытались убедить рядовых в том, что мне нельзя доверять.

   Не знаю, какие доводы они приводили, и что отвечали взволнованным морякам, но теперь это было уже не важно, потому что, когда открывающаяся дверь стукнула о плинтус, я спустил курок.

   Пуля попала Жену в грудь и отбросила его назад во двор. Я на ходу дернул затвор, схватил зажатый в зубах патрон и вставил в патронник. Все повернулись ко мне, а Мас судорожным движением схватился за кобуру. Лейтенант успел достать револьвер, но в тот момент, когда он уже поднимал руку, я вышел на свет и, почти не целясь, выстрелил. С такого расстояния промахнуться было нельзя, но ослепленный солнцем, я попал не в грудь, как хотел, а в левое плечо. Лейтенанта отбросило на землю. Оглушенный выстрелом и болью, он попробовал подняться. При падении револьвер он не выпустил, и мог попытаться пустить его в ход. Перезарядить я не успевал, поэтому перехватил карабин, как дубину и ударил Маса по голове.