Пусть морские офицеры сидят на корабле, здесь им нечего делать. Фортом и укрывшимся в нем отрядом я должен был заняться сам. Глупо было добираться сюда два месяца для того, чтобы повести людей на штурм и потерять убитыми с обеих сторон десятки моряков.

   Раненых отправили на корабль. Я смотрел в след уходящим лодкам и ломал голову над тем, как стоит поступить с десантниками Бада, если они не согласятся сложить оружие.

   Ко мне подошли Хот с интендантом.

   - Какие будут приказания, господин супер-лейтенант?

   Я достал карту и сел на поваленное дерево, знаком показывая офицерам, чтобы они располагались рядом.

   - Вот что господа, - сказал я, - по моим подсчетам, в форте сейчас забаррикадировались около двадцати человек. Командуют ими отпетые заговорщики, лейтенанты Жен и Мас, лейтенанта Тара они держат в качестве заложника. Наша задача - постараться избежать бессмысленного кровопролития, склонить на свою сторону десантников и спасти пленного офицера. Как нам все это осуществить я пока не знаю. Поэтому приказываю, подойти к форту с восточной стороны, вот здесь, - я показал точку на карте, - закрепиться, приготовиться к штурму, но до моего особого распоряжения никаких действий не предпринимать.

   - Слушаюсь, - ответил Хот, интендант кивнул.

   Мы вернулись в опустевший лагерь и двинулись через лес в сторону форта. С этой стороны подобраться к базе незамеченным было практически невозможно, но напротив восточной стены, насколько я помнил, была довольно высокая сопка, на которой можно было расположить стрелков.

   Десантников я разместил в кустах на вершине. Теперь можно было осмотреться и подумать, как быть дальше. С высоты хорошо было видно часовых на вышке и у ворот, стоящие во дворе телеги и дымящуюся полевую кухню. Подзорную трубу я не доставал, чтобы солнечные блики на стекле не привлекли внимания охраны.

   Лежа на животе в кустах, я думал о том, что адмирал Толь выбрал не самое лучшее место для лагеря. При желании мы могли, без особых проблем, обстреливать часть двора и казарму.

   Я огляделся. Одно отделение закрепилось на вершине, а второе терпеливо ждало моего решения внизу.

   Я съехал по песчаному склону и подозвал Хота.

   - Принимайте командование, - сказал я, снимая с себя планшетку, - я пойду в форт, как парламентер и проведу переговоры.

   Лейтенант хотел возразить, но я предостерегающе поднял руку.

   - Надеюсь меня не убьют сразу и захотят выслушать, это займет некоторое время. Если я не вернусь до темноты или Вы увидите, как меня убивают, сразу уходите на корабль и доложите обо всем капитану Халу.

   Хот набычился и покачал головой.

   - Господин супер-лейтенант, мы не трусы. У нас отличная позиция. Мы можем захватить этот форт в два счета.

   Я улыбнулся. Мальчишке не терпелось проявить себя. Наверно лейтенант Хот был молодцом, возможно его даже научили воевать. Вот только сейчас это умение может не понадобиться. Я очень надеялся на то, что сумею убедить Жена сложить оружие. Лейтенант был истерик и сволочь, но далеко не дурак.

   - Нет задачи захватить форт, - примирительно сказал я, - мы должны убедить людей сдаться добровольно, а если из этого ничего не получиться, то сравнять лагерь с землей. Для этого не нужна кровопролитная наземная операция, на много проще расстрелять его из корабельного орудия.

   Хот приготовился возражать, но, выслушав меня, успокоился.

   - Я понял. Но, если мы увидим, что Вам грозит опасность и поймем, что сможем помочь, Вы разрешаете открыть огонь?

   Ну, что ты будешь с ним делать. Я снял фуражку и вытер мокрый лоб. В конце концов я не собирался умирать. Если лейтенант не побоится поддержать меня огнем в трудную минуту, пусть попробует. Почему-то я подумал, что Хот все равно не уйдет на корабль, чтобы не случилось.

   - Разрешаю. Но хочу напомнить, что офицер отвечает за вверенных ему людей. Когда придет время, подумайте о том, что спасение одного человека не стоит жизни целого взвода. Это простая армейская арифметика, боюсь, что в академии Вам ее не преподавали.

   - Я понял, - Хот кивнул, очень серьезно посмотрел на меня и зачем-то отдал честь.

   Выступать в роли парламентера мне еще не приходилось. По правилам полагалось держать в руке белый платок или тряпку, но ничего подобного у меня с собой не было.

   Я отдал лейтенанту Хоту свою планшетку, награды и документы, и вышел из леса возле северных ворот.

   Форт словно вымер, часовые попрятались за частоколом, возле стены громоздились сухие ветки для разжигания костров в ночное время. Над крышей казармы курился дымок, наверно варили кофе или кипятили чайник, приближалось время завтрака.

   Немного не доходя до укрепления, я решил подать голос, чтобы часовой от страха меня не пристрелил.

   - Эй! - крикнул я, - есть кто живой!?

   На стене наметилось, какое-то движение, возможно меня рассматривали через бойницу.

   - Я супер-лейтенант Бур! Хочу помочь Вам вернуться домой!

   Последние слова я особенно выделил, чтобы меня услышали, как можно больше людей, сказанное одному, сказано для всех.

   Послышался шум, и на стене появился лейтенант Жен.

   - Господин Бур, - удивленно воскликнул он, - какая неожиданная встреча! Хотите войти?

   - Хочу, - ответил я. Смотреть на него снизу-вверх было не удобно.

   - Вы один?

   - Я с эскадрой.

   Лейтенант не нашелся, что ответить. Видя его замешательство, я крикнул, - открывайте Жен, я Вам не враг!

   Он пропал со стены. Через несколько минут ворота заскрипели и приоткрылись.

   В щель просунулся часовой и поманил меня.

   Я протиснулся через приоткрытую створку и оказался во дворе. Прямо передо мной стояли лейтенанты Жен и Мас в окружении моряков. Некоторые лица показались мне знакомы. Выглядели десантники не плохо, видимо успели захватить с собой кое-какие припасы и от голода не страдали. По сравнению с ранеными, которых мы нашли, они казались вполне довольными жизнью, если бы не настороженные бегающие взгляды.

   - Доброе утро господа.

   -Вы один? - еще раз спросил Жен.

   - Нет, - ответил я, - не один. Но пусть Вас это не беспокоит, атаковать форт, в ближайшее время, никто не собирается.

   Офицеры переглянулись. Когда-то они служили взводными в моей морине, участвовали в мятеже и помогали в моем пленении, так что ничего хорошего от нашей встречи не ожидали.

   Пауза затягивалась. Мне хотелось быстрей перейти к делу, поэтому я понял, что пора брать инициативу в свои руки.

   - У меня есть, что Вам предложить, господа. Если мы договоримся, Вы сможете вернуться домой. Может быть мы пройдем в штаб, и все обсудим?

   У меня не было тайн от нижних чинов, и про "дом" я говорил специально для них. Как бы не был велик страх перед справедливым наказанием за предательство, но другого шанса вернуться у них не будет. Чем быстрее они это поймут, тем лучше.

   Видимо, офицеры не хотели вести подобные разговоры при подчиненных, потому что, услышав мои слова, Жен заволновался.

   - Хорошо, - резко сказал он, повернулся и не оглядываясь пошел к штабу. По дороге Мас обогнал нас, открыл дверь, пропустил Жена и меня вперед, и вошел следом. Револьвер он не доставал, но я заметил, как он украдкой расстегнул кобуру.

   В кают-компании было накурено и душно. Здесь ничего не изменилось, только на столе высилась гора грязной посуды, которую давно никто не убирал, походные кровати исчезли, а углы заросли паутиной.

   Люди в форте были не на шутку напуганы. Артиллерийская канонада сделал свое дело. Старые страхи, отчаянное положение и полная неизвестность измучили остатки гарнизона. Не знаю на что они надеялись. Невозможно отсидеться в форте, когда дикие племена восстали. Даже если сначала аборигены занялись крепостью, то расправившись с отрядами Лоса, они очень скоро добрались бы до побережья. Бад бросил нового командира и сбежал. Он никогда не мог смотреть на несколько шагов вперед. Что им двигало, страх или забота о людях, я не знал и не у кого было спросить. Покинув крепость, он обрек подразделение на верную гибель. Если офицеры не сошли с ума, то мое появление они должны воспринимать, как единственную возможность спастись, как последний шанс.