-Вы еще и поэтому не хотели, чтобы о нашей встрече кто-то знал, милорд.

-Именно,- кивнул Сигвард,- ты не хуже меня знаешь, как наши короли не любят когда в Уинтенагемоте появляются новые лица. Ярлы Заката давно хотят в Уинтенагмот, но до сих пор мои предшественники противились этому. Противился и я- до тех пор пока не понял, что это меньшее зло, по сравнению с тем, что нам предстоит.

-Так когда мне отплывать?

-Как можно скорее,- хмыкнул Сигвард,- тебя уже ждет корабль в Честере. Ты поплывешь не северным путем- через Рэйвенланд и Фрисланд - не к чему, чтобы твой брат раньше времени узнал о твоем назначении. Говорят, что ярл Рэйвенланда его давний друг.

-Скорее приспешник,- усмехнулся Эдмунд.

-Ну, тем более. Ты обогнешь с юга Ирландию и через открытое море направишься прямо в Винланд. Этот путь открыт недавно - никто не подумает, что ты выбрал именно его.

-Я поеду к Честеру через Тамворт,- спросил Эдмунд,- сопровождая королеву?

-Через Тамворт,- кивнул Сигвард,- тебе нужно там показаться ведь Освальд наверняка уже все разболтал. Что же до королевы, то она вернется со мной, но чуть позже,- взгляд Сигварда на мгновение ушел в сторону,- ее еще кое-что... держит в Бургхагене.

-Кое что...или кое-кто?- Эдмунд посмотрел в глаза оферэлдормену.

-Кое-кто,- неохотно согласился Сигвард,- но не тот о ком ты подумал.

Ночевал Эдмунд в башне Йотунхейма, посвященной его собственному королевству,. Иных из островитян оскорбляло, что их Королевство соотносят с владениями великанов, но Эдмунд относился к этому как к забавному курьезу былых времен, когда люди верили, что за Островами кончается мир людей и начинается темный Утгард, Мир-за-Оградой.

Иные верят в это и по сей день.

Тощий нортумбриец с шрамом через все лицо принес ему блюдо с куском холодной говядины и буханкой хлеба, а также большую кружку пива. Проголодавшийся Эдмунд быстро управился с нехитрым, но сытным ужином, после чего решил отойти ко сну- благо его ждала лежанка с матрасом набитым соломой. Положив под подушку королевский скрамасакс, а собственный меч- справа от себя, у стены, принц постарался заснуть. Однако сон не шел к нему - в голове его все время крутились мысли о собственном назначении: он то предавался честолюбивым мечтам о славе и высоком положении, что дарует ему власть над Закатом, то боялся, что не сможет выполнить поручение оферэлдормена, не сумеет добиться расположения островных ярлов. Так или иначе сон не шел - проворочавшись полночи, он плюнул и решительно поднялся с лежанки. Подпоясавшись мечом, он вышел за дверь и направился вверх по каменной лестнице, в надежде, что небольшая прогулка поможет развеять тревожные мысли.

Приподняв небольшой люк, он вышел на крышу, зажмурившись от лунного света. Почти сразу он заметил стоявшую спиной к нему тощую фигуру, мигом обернувшуюся на стук люка. Эдмунд признал в стражнике еще одного нортумбрийца из числа самых доверенных гезитов Сигварда. Рыжие усы уже дернулись, словно стражник, был готов изрыгнуть ругательство, но тут же глаза гезита удивленно расширились- он узнал Эдмунда.

-Все в порядке, воин,- успокаивающе произнес принц,- можешь спуститься вниз. Я сам тут подежурю немного.

- Я...я не могу,- выдавил гезит,- вам нельзя тут находиться,- вдруг выпалил он.

-Как тебя зовут? - уже более суровым тоном произнес Эдмунд.

-Мой отец назвал своего сына Рольфом.

-Твой отец дал тебе достойное имя, но не научил, как надо разговаривать с лордом,- раздраженно сказал Эдмунд,- перед тобой принц Островов, эта башня носит наш герб и ее привечают духи-хранители нашего королевства. Как ты думаешь, они отнесутся к тому, кто хочет прогнать с башни принца Островов? А как ты думаешь, должен отнестись к этому я? - Эдмунд как бы невзначай положил руку на рукоять меча.

Даже при свете Луны можно было видеть, как побледнел гезит, облизнувший пересохшие губы. Без сомнения, он слышал об Эдмунде и вступать в спор, а тем более в потасовку с защитником Иггенсбурга не желал совершенно. Пробормотав извинения, он посторонился, пропуская Эдмунда и стремглав кинулся вниз по лестнице. Принц пожал плечами и подошел к парапету. Мимоходом погладил голову каменного морского змея, кусавшего себя за хвост- символ королевства, после чего посмотрел перед собой. Вокруг не было ни души- похоже, незадачливый гезит был единственным, кто решился дежурить. Рогатый месяц серебрил вершины башен и в его призрачном свете чудовища, символизирующие королевства казались особенно устрашающими.

На башне Асгарда вдруг что-то зашевелилось - какие-то темные крылатые тени, заскользили вдоль стены, будто выбираясь из щелей между камнями. Поменявшийся ветер донес приглушенное карканье и тени взмыли вверх, закружив над башней, словно в причудливом хороводе.

Вороны? Ночью?

Раздался негромкий смех и, словно вырастая из крыши (поднимаясь из люка, понял Эдмунд), появилась тонкая белая фигура. Эдмунд никогда не жаловался на глаза и теперь не знал радоваться ему или бояться. С одной стороны, не часто во время ночной прогулки встретишь столь красивую, да еще и обнаженную женщину. Эдмунд без труда различал белую грудь, крутые бедра и темный треугольник между ними. Длинные волосы окутывали тело до талии и каждое движение преисполняло одновременно необычайной грации и животной похоти.

С другой стороны- принцу с Островов негоже видеть в таком виде собственную королеву.

Вновь послышалось песнопение и на крыше появились еще две фигуры- обнаженная девушка со распущенными светлыми волосами. Появление второй красивой женщины уже не радовало Эдмунда , узнавшего жену Сигварда, Азелинду. Она держала веревку, другой конец которой охватывал шею молодого раба, тоже обнаженного. Жрица вывела его в центр башни и оставила стоять - неподвижного, глухого и безучастного ко всему.

Вновь послышалось громкое карканье и в такт ему, в два голоса, зазвучали гортанные песнопения, не намного более благозвучные. Вновь закружили, замелькали крылатые тени- много больше и темнее обычных ворон. На небе не было ни облачка и все же вокруг башен стало ощутимо темнее. Женщины разошлись в разные стороны и в их руках блеснула сталь, -Эдмунд узнал искривленные тонкие кинжалы триста лет назад завезенные с востока, - и две кровавые полосы пролегли на теле раба. Гибкие тела двигались в некоем ведомом только им одним ритме, чувственно изгибаясь, то приближаясь друг к другу, то резко отстраняясь. Белоснежные груди и бедра соприкасались друг о другом, алые губы встречались в мимолетном и в то же время страстном поцелуе, а руки...руки словно жили собственной жизнью. Клинки сверкали в опасной близости от женских тел, но кровоточащие раны появлялись только на теле раба.

Карканье становилось все громче, сплетаясь с гортанными выкриками женщин в слова хорошо знакомого Эдмунду мрачного песнопения:

Сделаем ткань

Из кишок человечьих;

вместо грузил

на станке - черепа,

а перекладины -

копья в крови,

Крылатая тень, чернее самой ночи, врывалась из кружащейся вокруг башни стаи, взмыла вверх и с хриплым карканьем обрушилась на Эллу. На миг Элла словно слилась с призрачной птицей: тело королевы облеклось вороньими перьями, по бокам поднялись и опустились черные крылья, вместо рта проклюнулся острый клюв. Однако тут же Элла предстала вновь сияя ослепительной белизной обнаженного тела . Призрачная птица растаяла без следа, но все новые тени срывались с места, чтобы устремиться на одну из женщин..и войти в ее тело, словно канув в воду. На губах Эллы заиграла демоническая улыбка, зеркально отразившись в лице Азелинды. Сверкнули оба меча- и раб без звука осел на крышу, из его рассеченной брюшины вываливались кишки. Хитро переглянувшись женщины опустились рядом, но почти сразу же поднялись. Сначала Эдмунду показалось, что они просто целуются, но потом присмотрелся...