К тому времени Риссе уже исполнилось тринадцать лет и она превратилась в очаровательную девочку с прекрасной фигуркой и длинными золотыми волосами привлекавшей все больший интерес мужского пола. С невинностью она рассталась легко, соблазнив молодого воина из ледунга. Тогда же она обнаружила, что управлять мужчинами значительно легче, если морок насылается во время соития. Насладившись доселе неведомыми ощущениями, она стояла, опершись спиной о холодную стену оружейной комнаты не сводя насмешливого взгляда с растерянного воина, все еще не верившего что он только что "совратил" дочь владыки Готланда. Рисса неспешно вышла из оружейной комнаты, поправляя свое одеяние, а за ее спиной хрипел в предсмертных судорогах злосчастный юноша, упавший по ее приказу на одно из копий. О нем никто не горевал - было решено, что неопытный новобранец случайно наткнулся на копье. Рисса же получила еще оно подтверждение своей возросшей силы. Не опасалась она и нежелательных последствий - незадолго до этого она хитростью выманила у одной из наставниц секрет зелья предохраняющего от нежеланной беременности.
Тем временем с юга доходили все более тревожные слухи. Обрывки фраз и мыслей, хмурые лица отца и его воинов, наконец, собственные хаотичные видения будущего не оставляли у Риссы сомнений - война приближается к Готланду. Но это совсем не пугало Риссу - наоборот предвкушение ужасающей битвы наполняло ее сердце странной радостью. Она с новой силой углубилась в совершенствование своих колдовских навыков, перемежая это с занятиями с луком и ножами. Тогда же умер и старый Эоганан, упившись элем- хотя иные говорили, что в последней чаше, которую он выпил перед сном кто-то подмешал к элю иное зелье. Как бы то ни было, но скопленное им собрание летописей и древних манускриптов досталось Риссе- и только она понимала подлинную цену доставшегося ей сокровища. По ночам, при свете тюленьего жира, горящего в плошке из человеческого черепа, Рисса разбирала древние рукописи, вылавливая оттуда крупицы знания, к которому так тянулась она.
День, когда на горизонте замаячили паруса с Молотом Тора не были неожиданными ни для Риссы, ни для Нектона Макморна, ни для всех его вассалов и жителей Ви. Замок был подготовлен к осаде - забит до отказа припасами, все входы и выходы к нему были перекрыты хитроумными ловушками и заграждениями. Однако Нектон не мог отсиживаться в замке, оставив без защиты главный и единственный город Готланда. Оставив в замке сильный гарнизон, он, взяв самых испытанных бойцов, направился в Ви, чтобы возглавить ледунг. И туда же, вместе с жрицами отправилась и Рисса. Жрицы, к мнению которых прислушивался Нектон, убедили его, что присутствие молодой принцессы подымет боевой дух жителей Ви, а в случае серьезной опасности, Риссу потайным ходом выведут из города в лес и доставят в замок. Точно также собирался покинуть город в случае особой опасности и сам Нектон.
Город также готовился к осаде- крепостные стены спешно укреплялись, все, способные держать оружие поднимались на стены. Жрецы вырывали сердца у рабов и возлагали их на алтари, прося помощи у Богини-Змеи и Отца Могил. Те же, кто был слишком стар или болен, чтобы держать оружие, вместе с женщинами и детьми уходили в леса и иные труднодоступные места, также как и бонды живущие в окрестных деревнях.
Будь датчанин один, Нектон не побоялся дать открытый бой, однако он уже знал, что Рейх позаботился о том, чтобы поддержать новоиспеченного союзника. По приказу кайзера Герцог Тюрингии направил пять тысяч своих ландскнехтов и Орден Михаила прислал три тысячи братьев. Вольные города Любек, Штеттин и Волин выделили в поддержку датского флота около сотни кораблей, среди которых были и новейшие фрейкогги, оснащенные бомбардами.
Флагманом вражеского флота стал огромный фрекогг "Сокрушитель идолов", оснащенный десятью орудиями и взявший на борт не менее двухсот солдат. На его же борт взошел и король Дании Свейн, вместе с предводителем ландскнехтов Ингульфом Железным и командором Ордена Михаила Златорогого, Герхардом фон Херсфельдом. Собранный флот был настолько мощен, что Нектон не мог вывести корабли навстречу, уступая врагу по меньшей мере втрое. Оставалось только надеяться выдержать осаду.
Штурм городской стены начался с высадки воинов под прикрытием обстрела с кораблей. Огонь из бомбард обрушившийся на стены города сопровождался стрельбой лучников, арбалетчиков и немногочисленных кулевринеров, засевших в "вороньих гнездах" на вершине мачт. Громоздкие, шумные, часто неточные кулеврины, как и бомбарды, тем не менее, производили большое впечатление на готландцев, многие из которых впервые наблюдали огнестрел в действии. Ядра, пули и стрелы обрушивались смертоносным градом на головы защитников замка, разрушая и убивая, все и вся, что попадалось на их пути. Однако толстые стены замка выдержали приступ, более того, его защитники довольно результативно огрызались - на самых высоких башнях находились специальные площадки под размещение бомбард и метательных орудий. Снаряды сеяли смерть среди имперских воинов, но все равно их было слишком много для того чтобы нанести им серьезный урон. Меж тем, сошедшие на берег воины, прикрываясь стеной щитов, медленно подбирались к стенам города.
Перекрывая грохот бомбард, свист стрел, крики, стоны и проклятия наступавших и оборонявшихся, со стороны "Сокрушителя Идолов" послышался трубный глас - это Герхард, протрубив в рог святого Михаила, отдал приказ войскам идти на штурм. Одна за другой шли на приступ волны закованных в сталь воинов под градом ядер, пуль и стрел из луков и арбалетов защитников замка, под потоками горящей смолы и кипятка, лившихся с крепостных стен.
В этот день Рисса застрелила своего первого врага, который быстро перестал быть единственным - Эдвин Гуннарсон бы порадовался тому, как безошибочно ее стрелы находят уязвимые места в доспехах врагов. Нектон довольно улыбался, видя как мелькает меж его воинов тонкая фигурка в темно-зеленом одеянии - никто так и не сумел найти Риссе достаточно легкую кольчугу. Ее синие глаза радостно блестели, с алых губ то и дело раздавался ликующий смех- как и любой ребенок она не верила в собственную кончину и наслаждалась безумием смерти и крови вокруг нее.
Но ряды защитников Ви редели- слишком неравными были силы противников. Все больше воинов падало со стен с размозженной головой или грудью простреленной пулей или стрелой, все меньше находилось бойцов заступавших на место павших. Осаждавшие готовились к последнему и решительному штурму, который должен был, наконец, принести им победу. После сокрушительной бомбардировки крепости они двинулись вперед, прикрываемые сзади лучниками и арбалетчиками. Вот уже были заброшены лестницы на крепостные стены, а в ворота ударил массивный таран с бараньей головой. Защитники замка сопротивлялись отчаянно, но все новые и новые воины лезли на приступ и сбросить их вниз не представлялось никакой возможности. А ворота уже трещали под ударами тарана и было очевидно, что долго они не продержатся.
Практически все в были уверены, что владычество Макморном доживает последние дни и только жрицы продолжавшие приносить жертвы в святилища Змееногой, сам Нектон и его дочь были спокойны. Незадолго до начала битвы в Ангрсборг прилетел ворон из Моренгарда и принес долгожданную весть о том, что помощь уже в пути.
Ингульф и Герхард уже сошли на берег, чтобы принять участие в битве, однако Свейн еще оставался на корабле- осторожный король не спешил умирать там, где за него это могли делать другие. Он же первый заметил неладное - когда от моря поднялся густой туман, стеной надвигавшийся на корабли флота. В сером небе собирались черные тучи и на корабли упали первые холодные капли.
