Здесь так спокойно, суматоха позади, на глади воды серебрится лунная дорожка.

Я поворачиваюсь и смотрю на дорогу. Двери патрульной машины открыты, изнутри льется свет. Вижу силуэт полицейского – он держит на весу бутылку с водкой. Кто-то сглупил и забрал ее с собой.

Остаюсь в своем укрытии довольно долго, пока записывают фамилии и раздают квитанции для оплаты штрафов. Одного парня сажают на заднее сиденье, кого-то увозят, кто-то уезжает сам.

И вот я опять совсем одна. И мне страшно. На этот раз я даже не понимаю почему. Возвращаюсь к дороге. Спотыкаюсь в темноте о корень и с трудом удерживаюсь на ногах. Сердце колотится как бешеное, и непонятно, что тому причиной – падение или нечто другое. Иду дальше, тихо и осторожно. Я слышу свое дыхание, ветер и биение сердца.

А потом чьи-то шаги.

Здесь кто-то есть. Проходит совсем близко, подсвечивая дорогу фонариком на мобильнике.

Я хочу развернуться и бежать, но понимаю: тогда меня заметят. Стараюсь не дышать. Кто бы это ни был, наверняка он пришел помянуть Делию, как и я. Однако на всякий случай сую руку в карман и беру в кулак связку ключей так, что острые концы торчат между костяшками пальцев. Голубой свет фонарика меняет курс и останавливается на мне.

– Ты кто? – Голос мужской, негромкий. Шаги приближаются. – Пожалуйста, остановись.

Он совсем близко. Подносит телефон к лицу – волевой подбородок, тонкие губы, короткий нос. Да ведь я же его знаю.

Я видела его с Делией пару месяцев назад, на парковке за школой. Помню, смотрела на них и думала, что ее объединяет с этим парнем, ведь это явно не ее тип. Невысокого роста, коренастый, сбитый, как бульдог. Я знаю, что он занимался борьбой. Довольно здоровый. Делия подбежала к нему со спины, обхватила руками за шею, а ногами за пояс. И он носился с ней по парковке, как будто она ничего не весит.

– Меня зовут Джереми, – говорит он. – А я тебя знаю.

– Мы учимся в одной школе. – Порой, когда я встречаюсь с учениками Норт-Орчарда вне школы, мне приходится говорить об этом.

Джереми качает головой.

– Не в этом дело. Я видел тебя на фото у Делии в комнате. Вы с ней в одинаковых шляпах. Она мне про тебя рассказывала. Ты Джун.

– Но мы… – Точно знаю, о какой фотографии идет речь. У меня тоже есть такая. Только я давным-давно засунула ее в шкаф и больше не вынимала.

– Жаль, что ты опоздал. Помянуть Делию, – говорю я. – Здесь собирались ее друзья. – Стараюсь дышать глубже, чтобы сердце так не стучало. – Но тут полиция нагрянула.

– Знаю. Я все видел.

– И даже не подошел.

– Я пришел не для того, чтобы пить с ними. – Выдержав паузу, парень продолжает: – Я здесь ищу ответы.

В его голосе есть что-то такое, что бьет меня прямо в сердце.

– Я тоже. Хочу понять, почему она это сделала.

Свистит ветер. Я потуже заматываю шарф.

– Джун, она себя не убивала.

Невольно отступаю на шаг назад.

Джереми наклоняется вперед.

– Делию убили.

Меня захлестывает горячей волной. Я смотрю ему в лицо, освещенное лунным светом.

– О чем это ты?

– Делия общалась с мутными типами. Не боялась никого и ничего. Даже когда было чего бояться. Она бы никогда не пошла на самоубийство, а если все выглядит именно так… – Джереми замолкает. – Значит, кто-то все именно так и обставил.

Земля уходит у меня из-под ног, но ухватиться не за что.

– Я должен вычислить, кто это сделал, – твердо говорит он. – Поскольку больше этим заниматься никто не собирается.

– Послушай, а что, если… Ну, может, лучше… Надо обратиться в полицию.

– Я там уже был. Даже слушать меня не стали. Минуты две изображали сочувствие, дали брошюрки типа «Как вести себя в стрессовой ситуации» и отправили восвояси. – Джереми снова придвигается поближе. – Мы должны все выяснить сами.

– Мы должны?

– Только тебе не все равно, что произошло на самом деле.

Я молчу. Не знаю, что и думать. Мне трудно дышать.

– Она бы никогда этого не сделала, что бы там ни говорили.

– А что говорят? Я не знаю.

Джереми какое-то время молчит, а потом с решительным видом произносит:

– Пошли со мной. Хочу тебе кое-что показать.

Иду вслед за Джереми к дороге. Какого черта я тащусь за ним?

У меня такое ощущение, словно я во сне. «Этот парень тронулся умом с горя, – думаю я. – Может, не надо мне с ним идти. Может, лучше сразу уехать?» Но знаю: я так не сделаю.

Отпираю машину и сажусь за руль. Запираю замки.

Джереми дважды мигает фарами своей машины и медленно выезжает на шоссе. Я за ним.

Мы петляем по узким дорогам. Направляемся к дому Делии, только вместо того, чтобы подъехать со стороны фасада, Джереми резко сворачивает направо, поднимается на небольшую горку и въезжает в тупик, за которым начинается лес. Паркуется, я тоже.

С минуту сижу в безмолвной темноте, только желтеет круг света из окна чьей-то веранды. Закрываю глаза и прижимаю ладонь к груди. Я не появлялась тут больше года. А ведь когда-то приезжала сюда каждый день. Пожалуй, именно здесь был тогда мой настоящий дом.

Открываю дверь и вылезаю из машины. Джереми ждет меня. Гоню воспоминания прочь. Сейчас мне с ними не справиться.

– Надо пройти немного лесом, – тихо говорит он.

Ноги подкашиваются, меня охватывает страх. Точно знаю, что не хочу туда идти. Какого черта он собирается там показать? А что, если я не смогу этого вынести?

Джереми включает фонарик, подсвечивая путь тусклым голубым лучом. Молча ступает на газон между домами и скрывается среди деревьев.

Иду за ним. Скоро нас окружает кромешная тьма. Под ногами шуршат листья. Я тяжело дышу. Вдох, выдох, вдох. И тут я чувствую какой-то странный запах. Что это может быть? Сначала запах слабый, но когда мы выходим на просвет, он ударяет мне в нос со всей силой. Пахнет сгоревшим деревом и листвой, обгорелой резиной, расплавленной пластмассой, бензином. Натягиваю шарф на нос. Не помогает – вонь стоит страшная.

– Что это? – спрашиваю я.

Мы стоим на краю дворика за домом Делии. Джереми светит фонариком на остатки какого-то строения. Но при таком свете невозможно понять, что это было.

– Говорят, именно так она покончила с жизнью, – нарушает тишину Джереми.

– Как она… – Внезапно я вспоминаю: здесь раньше стоял сарайчик отчима Делии. «Он в нем напивается и отрубается», – сказала как-то Делия. И до меня доходит: передо мной все, что от этого сарайчика осталось – полстены, металлическая рама и куча сгоревших вещей.

Джереми поворачивается ко мне.

– Говорят, якобы так Делия себя убила. Сожгла себя заживо.

Мне не хватает воздуха. Запах гари у меня уже во рту. Ноги начинают дрожать.

– Вроде бы тут были дрова, жидкостью для зажигалок она облила их, а потом и себя. Ну и подожгла.

Чувствую, как у меня холодеет внутри. А в голове мелькают картинки: Делия в ловушке, вокруг нее все полыхает, ей страшно, она зовет на помощь. Нет, это уже слишком. Закрываю глаза.

Я стою на пепелище. Это не сон. Я не могу дышать. У Делии, такой смелой и отвязной, которая могла сказать любые слова любому человеку, могла сделать абсолютно все, пойти куда угодно, все-таки были свои страхи. На меня наплывают воспоминания: вот Делия пятится от костерка в ту ночь, когда призналась мне в этом. Помню, как она отшатнулась, когда рядом с ней один парень начал баловаться зажигалкой. А еще помню, однажды вечером, когда я осталась у нее ночевать, она сказала, что иногда ей снится один и тот же кошмар – будто все вокруг горит. «Если вдруг мне это опять приснится, когда ты будешь ночевать со мной, – сказала она, стискивая мои ладони, – дай слово, что непременно подойдешь и разбудишь меня».

Делия боялась только одного. Именно этого.

– Она никогда бы такого не сделала. – И в эту минуту понимаю, что говорю чистую правду.

Джереми кивает, поворачивается ко мне в темноте и говорит:

– Теперь ты знаешь, почему мне нужна твоя помощь.