— Повезете ваши доллары Франко! — обрадовался Гарри.

Черт бы тебя драл, подумал Джейк и все-таки пошел в кухню за ледяными кубиками.

— А вы знаете, сколько политзаключенных до сих пор томятся в застенках франкистской Испании?

— Да я и сам фашист.

— Вот только дурочку валять не надо.

— Что вы хотите, Гарри?

— Слышите, самолет летит. Американский!

— Я канадец.

— День и ночь они летают у нас над головой с ядерными бомбами на взводе. Одна уже упала в Гренландии. Другая в Испании…

— Вы полагаете, на очереди Северо-Западный Лондон?

— А вы юморист.

— Послушайте, Гарри. Я тоже читаю «Нью стейтсмен». И все-таки — чего вы хотите?

Гарри прикурил сигарету, горелую спичку сунул обратно в коробок.

— А все потраченное за отпуск впишете в графу «накладные расходы»?

— Не исключено.

— А у меня вот подоходный налог вычитают прямо из зарплаты. Платят якобы тридцать пять в неделю, а домой приносишь двадцать шесть. А вы сколько?

— Это не ваше дело. Так чего же вы все-таки хотите?

— Семь сотен фунтиков.

— А, так вы сумасшедший!

— Просто скажите вашему двоюродному брату…

— Я уже говорил Руфи, что не виделся с ним много лет. И местопребывание его мне неизвестно.

— Я в этом сомневаюсь.

— Вы — что?

— Я могу передать это дело своим адвокатам.

— Чтобы взыскали?

— Надеюсь, вы понимаете, что в этой стране пособничество мошеннику столь же серьезное преступление, как и само мошенничество.

— О’кей, можете подавать на меня в суд.

— С другой стороны, если вы готовы уладить спор, не доводя до…

— Нет, не готов, Гарри. Если бы я даже захотел заплатить долг Джо, в настоящий момент у меня как раз туго с деньгами.

— А почему не снять с номерного счета в швейцарском банке?

— А вдруг там пусто?

— У нас разные понятия о том, что такое пусто. Вы со мной согласны?

— Н-ну, пожалуй, согласен.

— Руфь на ногах весь день — с девяти до пяти. Зарабатывает варикоз вен. Встает каждое утро в семь, вы не знали? Умывает и кормит детей, закидывает их в муниципальный детский садик и больше их до вечера в глаза не видит. А вечером надо еще белье оттащить в прачечную. У вас ведь есть стиральная машина?

— Ну, а как же. У нас и помощница по хозяйству есть.

— Неплохо. Очень неплохо.

— Я тоже так думаю. Что ж… — Джейк бросил взгляд на часы.

— То есть это ваше последнее слово, так? Вы не станете платить долг вашего брата?

Джейк кивнул.

— И вы совершенно не помните, чтобы мы раньше где-то встречались?

— Нет. Извините.

— Не стоит извинений. Меня вообще мало кто замечает. Привык уже, знаете ли.

Но и после этого Гарри в дверях замешкался.

— Вы сказали, у вас сейчас туго с деньгами, мистер Херш, и что, даже если бы вы захотели, вы не могли бы выкроить нужную сумму. Жаль, жаль. Потому что мне доподлинно известно, что в настоящее время вам каждый месяц платят больше, чем я получаю на руки за год.

— Кто это вам сказал?

— Я просто обратил ваше внимание на то, что вы солгали.

— И где же это мы с вами встречались, Гарри?

— То есть вы хотите сказать, что мы живем настолько в разных мирах, что нам уже и встретиться невозможно?

— Заметьте-ка, это вы сказали!

У Гарри порозовели щеки.

— А теперь все-таки скажите, каким образом вы посвящены — или думаете, что посвящены, — в мои частные дела?

— Поскольку вы солгали мне в одном, думаю, вы покривили душой и в отношении своего брата. И знаете, где в данный момент обитает Джозеф Херш. Или де ла Хирш. Знаете и покрываете его.

— Да вы просто сами не понимаете, о чем говорите!

Сразу после того, как Гарри вышел, Джейк заметил огромную круглую дыру, прожженную в обивке нового кресла от «Хила с сыновьями». Это надо же, каков стервец, подумал Джейк не без смутного восхищения. Ведь он это сделал нарочно!

Следующим утром почта доставила длинное ругательное письмо. Чего в нем только не было: Линдон Б.Джонсон, война во Вьетнаме, Барри Голдуотер, ЦРУ, убийство Малкольма Икс, общество Джона Берча, вкупе с более отдаленными по времени, но оттого не менее вопиющими проявлениями злокозненности Соединенных Штатов. Джейк передал письмо Нэнси и развернул «Таймс».

Нэнси была на восьмом месяце беременности и спать ложилась рано. Джейк тоже. Вдруг в три часа утра его разбудил телефон. Отец! — подумал он. Сказал «алло», но никто не ответил. Алло! Алло! На другом конце линии слышалось дыхание и ничего больше.

— Гарри, ты мудак!

Вновь засыпать Джейк поостерегся. Закурил сигариллу, вытащил из груды журналов и сценариев, высящейся на прикроватном столике, «Жизнеописания поэтов» Сэмюэля Джонсона и стал ждать. Через двадцать минут телефон зазвонил снова.

— А трубку снять не хочешь? — спросила Нэнси.

— Нет. Спи, спи, пожалуйста.

Утром по почте пришла брошюрка про ужасы фашистского режима в современной Испании. На ее обложке красовалась одна из карикатур Вики Вайса[316]. Сравнения с качеством материалов, предоставленных Джейку в испанской туристической фирме (о красотах и радостях Торремолиноса), брошюрка явно не выдерживала, но он все же нехотя поделился с Нэнси сомнениями: может быть, лучше переиграть на Лазурный берег? С грудным-то ребенком!

Зачем? Ну как зачем: молоко там неизвестно какого качества — вдруг не подойдет младенцу? Нэнси возразила, что младенца она собирается вскармливать грудью, как и прежде. Ну, это, конечно, да, но там во всё кладут оливковое масло, а дети его не любят. А не слишком ли дорог для нас юг Франции? Ну, как бы да, дороговат, но в Испании ведь почему дешево? Потому что там ужасно недоплачивают голодающим рабочим. Мало того: туризм это одна из подпорок, на которых держится коррумпированная диктатура. Ну надо же, а не поздновато ли воспитывать в себе такую сверхчувствительность, такую воспаленную социальную совесть? Других-то за подобные выверты он всегда нещадно высмеивал! Да, поздновато. Да, черт подери, высмеивал!

После дискуссии Нэнси из кухни перешла в спальню, а Джейк отправился на прогулку, Сэмми увязался за ним.

— Эй, — сказал Джейк, — глянь-ка, кто это на той стороне улицы? Малый в форме твоей школы!

Но посмотреть Сэмми не соизволил. Только спросил:

— Он за собой слона ведет?

— М-мм, нет.

— Тогда это не Роджерс.

После обеда Джейк уселся перед телевизором. Сперва новости, которые он всегда смотрел с сурдопереводом, чтобы, если вдруг оглохнет, кое-какие начатки языка глухонемых в голове уже имелись. Потом «Рожденные жить».