Находясь в ноябре 1990 г. в Багдаде, я встретился с одним высокопоставленным иракским чиновником, имевшим отношение к ядерному центру. Он уверял меня, что в июне 1981 г. израильтяне бомбили… ложную цель. Настоящий реактор находился в другом месте…
Операция «Мир Галилее»
Утром 6 июня 1982 г. Израиль напал на Ливан…
Поводом для вторжения послужило покушение на израильского посла в Лондоне, совершенное палестинским террористом. Но в действительности вторжение в Ливан — это была заранее подготовленная широкомасштабная военная операция.
Находясь в те дни в осажденном Бейруте в качестве собственного корреспондента «Литературной газеты», часто встречаясь с западными, ливанскими и израильскими журналистами, я получил многочисленные подтверждения того, что операция планировалась давно. Позднее в мои руки попались документы, свидетельствовавшие о том, что ни одна война в истории Израиля не была так тщательно подготовлена.
Впрочем, вернемся к событиям 25-летней давности…
Операция «Ораним»
Иерусалим, август 1981 г.
Премьер-министр Израиля Менахем Бегин назначил отставного генерала Ариэля Шарона министром обороны. Шарон сразу же поручил Генеральному штабу подготовить доклад о возможных акциях в Ливане.
Через несколько дней начальник Генштаба генерал-лейтенант Рафаэль Эйтан представил новому министру подробнейший отчет и положил на стол несколько «сценариев» будущей операции. Ни один из них не удовлетворил Шарона. У него имелись свои, далеко идущие планы.
Что же задумал генерал?
Надо сказать, что план вторжения в Ливан Шарон начал вынашивать еще задолго до того, как стал министром обороны в правительстве Бегина. В телевизионных и газетных интервью он постоянно повторял, что узел ливанских проблем возник по трем основным причинам: религиозно-общинной розни, вмешательства Сирии и военного присутствия палестинцев.
Он открыто призывал подвергнуть ливанский кризис «серьезному лечению». Причем самыми радикальными методами. Не так, как пытались делать его предшественники на посту главы оборонного ведомства, которые ограничивались акциями возмездия или превентивными ударами по позициям палестинцев в Ливане. Шарон считал эти меры половинчатыми.
Операция «Литани» (израильское вторжение в Ливан в марте 1978 г.) была, по его мнению, попыткой отбросить вооруженные формирования палестинцев на несколько километров от северной границы Израиля. К чему это привело? Те только увеличили свои силы и создали свое мини-государство на ливанской территории.
Так что же задумал Шарон?
Прежде всего, изгнать из Ливана палестинцев, одновременно покончив в ходе операции с присутствием сирийцев.
В этом он рассчитывал на поддержку вооруженных формирований «Ливанского фронта» (блок право-христианских партий). Затем он планировал установить в Ливане «сильное» правительство из представителей христиан, которое подписало бы с Израилем мирный договор.
Для достижения этих целей министр обороны собирался бросить на Ливан 1200 танков и, по меньшей мере, четыре дивизии. Причем одна должна была нанести удар на севере, чтобы блокировать сирийские войска в долине Бекаа, а другие — продвигаться к лагерям палестинских беженцев в Тире и Сайде под прикрытием авиации и военно-морского флота.
Свои замыслы Шарон изложил Эйтану. Вдвоем они сумели убедить кабинет министров, что израильская военная политика должна основываться не на «превентивных ударах», как это было прежде, а на проведении «широкомасштабной операции».
Иерусалим, сентябрь 1981 г.
Кабинет министров одобрил предложения Шарона и Эйтана и принял на сей счет соответствующее секретное решение.
После этого Генштаб приступил к детальной разработке плана нападения, которому министр обороны сам придумал кодовое название — операция «Ораним» (в переводе с иврита — «Кедры»). Впрочем, в Генштабе эту операцию чаще называли «Большой проект».
Вашингтон, сентябрь 1981 г.
Шарон понимал, что для проведения операции в Ливане необходима не только поддержка США, но и гарантия того, что они не будут мешать вторжению. Поэтому он и премьер-министр Бегин отправились за океан.
Там они встретились с госсекретарем США Александром Хейгом и изложили в общих чертах свои замыслы о возможном военном вмешательстве в Ливане. Это был не просто предварительный зондаж, а попытка израильского руководства сделать США своим партнером в случае нападения на северного соседа.
Как и следовало ожидать, реакция оказалась положительной. Хейг предложил Бегину заключить соглашение о «стратегическом сотрудничестве». Премьер-министр сразу же сообразил, что этот документ обеспечит «политическое прикрытие» в случае вторжения в Ливан.
Иерусалим, 4 ноября 1981 г.
Став министром обороны, Шарон часто встречался с послом США в Израиле Самюэлем Льюисом, с которым у него сложились доверительные отношения. В этот день на встрече за стаканчиком виски Шарон, как бы между прочим, сообщил:
— Ситуация в Ливане опасная… Террористы постоянно нарушают соглашение о прекращении огня. Мы больше не можем этого терпеть…
Иерусалим, 15 ноября 1981 г.
В Израиль прибыл специальный посланник президента США на Ближнем Востоке Филип Хабиб. Во время беседы израильский министр иностранных дел Ицхак Шамир пожаловался:
— Нам трудно не реагировать на вылазки палестинских террористов. Сколько времени мы можем не отвечать?
— До тех пор, пока над вашей безопасностью не нависнет прямая угроза, — ответил американский дипломат. — Надо выждать, чтобы потом уничтожить врагов.
Шарон же, принимая Хабиба, был прям:
— Необходима крупномасштабная операция. Только так можно обеспечить безопасность наших границ и покончить с террористами.
— Вы собираетесь осуществить акцию лишь против палестинцев?
— Не только… — ответил Шарон.
Вернувшись в США, Хабиб доложил об этом своему шефу.
Иерусалим, 20 декабря 1981 г.
В конце ноября Бегин должен был вылететь в Вашингтон для подписания меморандума о «стратегическом сотрудничестве». Но произошло непредвиденное: принимая душ, он поскользнулся и сломал бедро. За океан отправился Шарон.
14 декабря премьер-министр покинул госпиталь. Утром 15-го он пригласил к себе домой министра обороны и министра иностранных дел. Он принял их в спальне, лежа в постели.
— Я решил аннексировать Голанские высоты, — объявил он. — Свое решение я намерен вынести на обсуждение кнессета.
Парламент большинством голосов одобрил предложение премьера.
США в ответ приостановили действие меморандума о «стратегическом сотрудничестве». Судя по всему, Белый дом решил показать мировой общественности, что администрация недовольна действиями израильских политиков.
20 декабря Бегин пригласил к себе американского посла Льюиса. Он встретил его в пижаме и домашнем халате, сидя в кресле-каталке. Подле него находились Шарон и Шамир. Премьер-министр выразил послу свое неудовольствие решением Белого дома. Льюис молча выслушал и пообещал довести до сведения Госдепартамента содержание беседы.
Когда посол ушел, Бегин произнес, глядя на закрывшуюся массивную дверь:
— Пусть не думают, что Израиль — банановая республика. Мы не вассалы США.
После ухода посла Шарон разложил перед премьер-министром оперативные карты и посвятил его в план операции «Ораним». Тот, к удивлению Шарона, вдруг заявил, что сейчас самый благоприятный момент для вторжения.
— В качестве предлога, — сказал он, — можно использовать активность сирийских войск в районе Голанских высот.
Иерусалим, 12 января 1982 г.
Ни в этот день, ни на следующий средства массовой информации стран Ближнего Востока не передали никаких сообщений об одном весьма знаменательном визите в Ливан.
Для израильтян все казалось вполне обыденным: на заседании кнессета продолжалось обсуждение вопроса о передаче Египту населенных пунктов Ямит и Шарм аш-Шейх, которые Израиль, в соответствие с договором, должен был освободить к концу апреля 1982 г. Премьер-министр Бегин сидел не на своем обычном месте, а в кресле-каталке. Он все еще испытывал боль после недавнего падения в ванной комнате. Одной рукой он подпирал подбородок, другой поглаживал плохо сраставшееся бедро. Казалось, он внимательно слушал ораторов. Но в действительности его мысли были далеки от зала заседаний, и думал он о… Шароне, кресло которого пустовало.
