Ранэис оказалась для него, как глоток свежего воздуха или родниковой воды, которую он с жадностью едва не выпил до дна. И тем самым совершил бы самую ужасную ошибку в своей жизни. До того, как он впервые ощутил её запах в тех комнатах, в Цветнике, он не понимал, что задыхается. Долг, власть, ответственность, стремления… все его цели, мотивы и идеалы постепенно превращались в клетку, в которой, в итоге, он оказался заперт. И вот, появилась она. То, как на неё отреагировал зверь, уже должно было насторожить и предупредить Киртьяна, но он видел цель и, как подобает тому, у кого власть, не обратил внимание на препятствия. А должен был. Ведь она не такая, как все. И если он хочет получить её, то обязан действовать по — другому. "Ухаживать" — так она сказала. Что ж, он попробует.
Её вчерашняя фраза о том, что она разрывается между благодарностью и ненавистью к нему была последней каплей в его самообладании. Да он с трудом сдержал зверя! Даже оборот не получилось провести — его второе "я" слишком рвалось доказать строптивице, что она — отныне и навсегда, принадлежит ему и только ему. А что может быть хуже и опаснее зверя в человеческом обличии, полностью лишённого разума? Вот то‑то и оно. Причём, Киртьян в тот момент меньше всего опасался убийств или ранений невинных свидетелей его потери контроля. Нет, больше всего он боялся, что его сущность переключит всё своё внимание на навязчивую мысль о девушке. А она и так от него шарахается. Не хватало только ещё жёсткого домогательства. Хотя, как ни странно, изнасилования он тоже не опасался. Как бы ни был он зол и как был сильно не рвался наружу зверь, ни один, ни второй никогда бы не причинили вреда своей женщине.
Собственно, именно после этих размышлений, Владыка решил поступиться своими принципами и уступить женщине. Тем более, что в этом не было ничего зазорного. Во — первых, она была его женщина, поэтому слабость была простительна. Во — вторых, как раз в этом случае верна поговорка "цель оправдывает средства". Он решил дать ей то, чего она так отчаянно хотела. Но делать это так, чтобы полярность её желаний резко изменилась. Ну и, в — третьих, охота от этого становилась ещё более захватывающей, а победа — слаще.
Вот только в его планы ну никак не входил риск, подобный сегодняшнему утру! Киртьян невольно нахмурился и с изумлением понял, что рычание, которое он слышал краем уха, принадлежало ему. Глупая, импульсивная девчонка!
Но как она сражалась! Какая грация, какие лёгкие и точно выверенные движения! Она словно танцевала с саблей! А как соблазнительно при этом выглядела! У него всё внутри скручивалось в тугой узел, при воспоминании об обнажённых ножках, выглядывающих из‑под его рубашки. А ещё он решил, что ходить она теперь тоже будет только в его рубашке. Дома.
От размышлений его отвлёк появившийся Нормир.
— Владыка, — учтиво склонил он голову.
— Слушаю тебя, Нормир, — отозвался он, с усмешкой встречая задумчивый и оценивающий взгляд мудрых глаз, которым его всего окинули с ног до головы, отдельно задержавшись на всклокоченных волосах и следах сажи на груди.
— Рад сообщить, что выжили все и даже самым тяжелораненым не нужен лазарет. Только Фаарта пока что вынуждена оставаться в лазарете. У неё самые сильные повреждения. Валькирия дралась отчаянно и, если бы не коварный удар мага со спины, пожалуй, смогла бы защитить юного наследника.
— Удалось у неё выяснить, что произошло?
— Увы, но нет. Узнав, что с её подопечным уже всё нормально, — старый эльран красноречиво покосился в ту сторону, где скрылись за поворотом Рэйс и Кили, — она разом растеряла все силы и до сих пор не пришла в себя. А Хаарта ничего не знает. Её оглушили практически сразу.
— Хорошо. Тогда иди, займись пострадавшими и жду тебя через час в моём кабинете. В башне. А меня в данный момент ждёт серьёзный разговор с тенью моего сына.
— Тенью? — его наставник даже не пытался скрыть своего шока, покосившись на всё ещё прикрытые запястья своего Владыки.
— Да, — усмехнулся он. — Так она думает.
И больше не стал развивать этот разговор, молча направившись в сторону своей башни. На его пути не встретился ни один эльран, хотя он хорошо ощущал их всех, скрытых в специальных нишах. Радарк — глава его службы безопасности — воспринял сегодняшний инцидент, как личное оскорбление и теперь зверствовал во всю, распихав своих людей во всех скрытых местах этого крыла. И Киртьян отнёсся к такому его поведению с одобрением. Несмотря на то, что Рад был его хорошим другом, именно он проворонил предателей и допустил похищение наследника из, как утверждалось ранее, самой безопасной части замка. А потом ещё и не слишком вовремя пришёл на подмогу своему Владыке. Кир видел ярость друга, клокотавшую внутри, когда тот появился на поляне, и которая увеличилась в разы, когда она увидел, что рядом с Владыкой сражается хрупкая девушка. Такого унижения не смог бы выдержать ни один мужчина, что уж говорить об эльран, да ещё главе безопасности замка.
"Надо бы сегодня вечером навестить его и конфисковать пару бутылок контрабандной гелийской выпивки", — подумал Кир, поднимаясь по ступеням в башню.
А стоило ему войти в холл, как он увидел сидящую прямо на полу Рэйс, укачивающую плачущего ребёнка, и стоящую рядом на коленях и в бессилии заламывающую руки эльран, его няню Хаарту.
— Кили, тигрёнок мой смелый, ну Хаарта же сказала, что с Фари всё хорошо и она просто должна немного отдохнуть и поправиться окончательно, — услышал он слова супруги.
— Не — ет. Я видел всё — о-о! — отчаянно плакал ребёнок.
— Милый, я не понимаю тебя, — с проступившим всего на пару мгновений отчаянием в голосе проговорила девушка, не замечая новое действующее лицо в холле.
— Я… — голос Килияра упал до едва уловимого шёпота, и только благодаря тому, что Владыка усилил свой слух, он услышал: — Я не знаю, как, но я смог увидеть то, что видела Хаарта. Фари… она… я смог узнать только её глаза, а всё остальное… она…
Офицер МакВаррна судорожно сглотнула и прижала к себе мальчика, а потом также тихо сказала:
— Покажи. Если ты очень постараешься, то сможешь разрешить мне увидеть то, что видел ты. Наш с тобой секрет позволяет это сделать. Это называется "мыслеобраз". Ты представляешь то, что видел, а потом, как будто передаёшь его мне. Я себе обычно представляю это так, — продолжала говорить она, с радостью заметив, что малыш успокаивается и внимательно, с интересом её слушает. — Будто ты и я связаны ниточкой. И чтобы я получила твой мыслеобраз, ты должен его представить, сформировать мысленно из него шарик и пустить по этой ниточке. И он пронесётся по ней как маленькая искорка. Понимаешь меня?
— Да, — уже уверенно и спокойно ответил Килияр, удобнее устраиваясь у девушки на руках.
А Киртьян замер на месте, даже дыхание затаил, чтобы не привлекать к себе внимание, потому что только что стал свидетелем открытия маленькой тайны, которую, он был абсолютно уверен, ему бы доверили лишь со временем.
А его сын тем временем зажмурился, сосредоточенно закусив нижнюю губу. Прошло, наверное, не больше минуты, как, вдруг, Рэйс дёрнулась и судорожно вздохнула. Она тут же вскинула взгляд на бледную Хаарту и осторожно дотронулась до её плеча.
— Мне так жаль, — одними губами проговорила она, но эльран поняла её и, сдавленно всхлипнув, кивнула.
— Ну что? — спросил Кили, привлекая к себе внимание, но ответить Рэйс не дал: — Ой, папа!
Владыка сделал решительный шаг вперёд, не отрывая внимательного взгляда от побледневшей сарии Огонька.
Рэйс с трудом удалось сдержать себя и не выскочить прочь из этого помещения, куда‑нибудь подальше. Ну как, как она могла пропустить его появление? Ведь, с того момента, как похитили Кили, она задействовала оба потока сознания на постоянный мониторинг этого крыла! Она знала о передвижениях всех эльран на первом этаже, и пусть не видела их в коридоре, но чётко наблюдала за ними с помощью сенсоров. А этого не засекла. Более того, так глупо раскрыла себя. О том, что их слышала Хаарта, офицер МакВарран даже не думала, потому что видела, что сама девушка пребывает в шоке от увиденного в лазарете, переживает за сестру, да и понять она ничего не сможет. Но Владыка — это совсем другое! Он и так в последнее время на неё косо смотрит и задаёт много лишних вопросов.
