– Довольно страданий! – кричал он под редкие аплодисменты и приветствия.

Мастер меча достала из-под куртки красный платок и высоко подняла его, так что он затрепетал на ветру. Один из стоявших рядом батлерианцев увидел это и тоже поднял красный платок. Над толпой, как расходящиеся языки огня, возникли алые пятна. И тут ее люди с усиливающимся ревом бросились вперед.

Хотя это не было скоординированное нападение, толпа знала, что делать. Анари побежала со всеми, расталкивая людей на своем пути. У нее были закаленное тело и боевое мастерство, а верные бежали за ней в едином порыве ярости.

Батлерианцы окружили корабль «Венхолдз», опережая рабочих, которые продолжали разгружать трюмы. Они разбивали ящики, разбрасывали их содержимое по земле, начав оргию разрушения, ворвались в корабль. Жертвы кричали, некоторые нападающие смеялись.

У Анари оказалось достаточно добровольцев, готовых множить насилие: как только начался мятеж, к нему, не в силах противостоять потоку, присоединились многие зеваки из толпы. Возможно, они выражали истинные чувства, а может, не хотели, чтобы их сочли врагами и они сами стали бы жертвами насилия. В любом случае они оказывались на верной стороне.

К несчастью, толпа добралась до священника Калифера раньше, чем Анари. Он пробовал сопротивляться, но безуспешно, и его избили до бесчувствия. Ему отрубили ноги и потащили по улицам. Через несколько минут он умер от потери крови.

В городе уничтожали только что доставленные припасы и лекарства. Убили всех членов правительства священника Калифера. Всякий пытавшийся остановить грабеж сам становился жертвой. Но это было необходимое насилие, потому что слишком многие граждане Бариджа забыли истину, забыли, кто они такие.

Анари возглавила нападение на главный свертывающий пространство корабль «Венхолдз». Прежде это был устрашающего вида боевой корабль-робот. Анари бывала на таких кораблях, когда они с Манфордом уничтожали все найденные корабли мыслящих машин.

В коридорах лежали окровавленные тела в мундирах «Венхолдз». Анари продолжала выкрикивать приказы, хотя уже охрипла. Она знала, как найти в старом корабле-роботе командную палубу, и повела туда нескольких погромщиков, в то время как остальные рассеялись по другим палубам в поисках членов экипажа; всех их убивали. Анари жалела, что директор Эскон не видит, как эти преданные верующие выполняют свою священную работу, но, наверное, это было неважно. Транспортный магнат слишком слаб; он нашел много предлогов для того, чтобы остаться в своем корабле на орбите, не желая ступать на поверхность Бариджа, пока дело не будет кончено. Анари же для завершения дела он, в сущности, и не был нужен.

Отчасти совладав с диким гневом толпы, мастер меча сообразила, что Манфорд мог бы включить этот корабль в свой флот: конфликт разрастается, и ему нужно все больше кораблей. Она передала вторгшимся на корабль батлерианцам приказ: «Берите в плен или убивайте всех сопротивляющихся, но не причиняйте ущерба кораблю. Корабль нужен вождю Торондо». Этого было достаточно. В несколько минут нападающие смирили свою ярость, хотя из кабин и коридоров по-прежнему доносились воинственные вопли.

Во главе группы обезумевших батлерианцев с бешеными глазами Анари добралась до командной палубы. Два пилота сдались без боя, но она отказалась принять их капитуляцию и собственноручно разрубила на куски.

Когда тела пилотов «Венхолдз» оттащили от приборов управления, Анари с ужасом поняла, что часть навигационной системы – компьютеры. Это было все равно что обнаружить гнездо скорпионов. И хотя она приказала не причинять ущерба кораблю, Анари велела тут же разбить навигационные вычислители. Ни один человек в здравом рассудке не стал бы использовать эти машины.

Она услышала дикий крик:

– Мастер меча! Тут чудовище!

Двое последователей показывали на платформу лифта. Поднявшись на верхнюю палубу, Анари увидела плазовое помещение, заполненное коричнево-оранжевым газом, а внутри его – тварь с огромной головой, глазами, как у амфибии, и пальцами с перепонками. Судя по рукам и ногам, возможно, когда-то это был человек. Один из загадочных навигаторов «Венхолдз», наделенная предвидением тварь, которая вела корабль!

– Вы должны остановиться! – произнес голос из динамика. – Вы причинили достаточно вреда. Вы не понимаете.

Анари ничего этого не желала слышать, не желала мириться ни с компьютерами, ни с чудовищем. Она нашла замок и открыла его, думая, что сможет войти внутрь и убить навигатора. Но внутри было высокое давление, и из камеры хлынул меланжевый газ. Тварь забилась, и слова ее были полны тревоги:

– Прекратите! Вам никогда не понять!

Навигатор говорил еще что-то, но Анари не позволила себе слушать, разбив микрофон. Вместе с остальными она начала рубить помещение, разбивая стены из плаза. Газ вырывался наружу, он пах пряностью. Пряность…

Анари смотрела, как задыхается и слабеет тварь внутри. Этот корабль «Венхолдз» был нагружен меланжем, даром нестойкому населению Бариджа. Навигатор питался пряностью и теперь как будто задыхался без него.

Анари знала, что «Венпорт холдингз» тесно связана с добычей пряности на Арракисе. Мысль раздражала как камешек в сапоге. Неужели Джозеф Венпорт в создании этих отвратительных чудовищ зависит от пряности? Человекоподобное существо задыхалось, пыталось что-то сказать, но слова его стали непонятны. Оно как будто бы умоляло, пыталось спастись от чего-то.

Анари отвернулась.

– Вытащите эту дрянь и проволоките по улицам, пусть все видят, какие твари в союзниках у Джозефа Венпорта.

Анари кашляла, глаза щипал едко пахнущий газ; она смотрела, как тело со скользкой кожей вытаскивают из помещения, не заботясь о том, что осколки режут плоть. Тварь долго не проживет, но ее труп послужит доброй цели.

Манфорд будет доволен достижениями Анари… и ее открытием. Существование этой обезображенной твари все меняет. Если космическому флоту Джозефа Венпорта для полетов нужно много меланжа, ей, вероятно, придется отправиться на Арракис.

Вернувшись по приказу директора Венпорта в Арракис-Сити, Тареф почувствовал себя так, словно перед ним улеглась песчаная буря и он впервые ясно увидел город. И хотя он был уверен, что здесь ничего не изменилось, это был уже не тот город, из которого он улетал.

Когда Тареф рос в сиетче, город казался ему огромным, полным необычных звуков и запахов. В те дни он со своими друзьями мог много дней идти по бесконечным открытым дюнам и без ошибки находить путь домой, но в путанице улиц города он терялся. Слишком много высоких зданий, сбивающих с толку переулков, толпы незнакомцев и неожиданные опасности.

Сейчас Тареф понимал, что по сравнению с городами других планет Арракис-Сити невелик. Дома, которые представлялись ему когда-то величественными, оказались низкими и обшарпанными. Улицы были грязные, люди шагали съежившись. И хотя множество кораблей «Венхолдз» перевозили пряность, космопорт Арракиса не шел ни в какое сравнение с космопортом Колхара или даже Джанкш-Альфы.

Он всего несколько месяцев не был в пустыне, но привык к мытью и ощущению чистоты тела. Плоть стала мягкой и гибкой; теперь он мог ущипнуть ее пальцами, не чувствуя плотности привыкшего к пустыне тела. Наиб Рурик сочтет это слабостью.

Тареф знал, что бедный Шурко чувствовал бы то же самое. Даже на планетах с изобилием воды его строгий молодой друг экономно потреблял жидкость, опасаясь, что забудет основы простого существования, размякнет и станет слабым. Тареф никогда не забудет пустыню и своего погибшего друга, но он открыт новому и хочет учиться.

Но удивительные новые места оказались не такими уж удивительными, а работа мало отличалась от порчи оборудования на сборе пряности – только уносила гораздо больше жизней. Теперь Шурко никогда не вернется в пустыню, ему никогда больше не понадобится его знание пустыни.