Когда Ванесса, Мик и Маргари ушли, Ред предложил провести Фиби. Жница была удивлена, так как это были первые его слова в ее адрес, не считая приветствия. Ей некуда было спешить и не к кому, поэтому она согласилась. Они вышли на улицу, парень придержал дверь, пропуская ее вперед. - Они еще не начали действовать тебе на нервы? – спросила парень, достав из кармана куртки сигареты. – Хочешь? - Нет, спасибо. Они не так уж плохи, как… - Как ты ожидала, - закончил он за нее, поджигая сигарету во рту. – Извини, я должен был сказать мы. Мы не такие плохие, как ты думала. Но это только на первый взгляд. Когда ты узнаешь их лучше, особенно Маргари, тебе захочется бежать как можно дальше. - Если ты считаешь их такими плохими, почему продолжаешь встречаться с ними? Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. - Когда все время один, хочется знать, что ты не спятил окончательно. Иногда приятно встретиться с такими же психами, как ты сам. Вскоре ты поймешь это. Куда мы идем? - Я не знаю, - призналась Фиби. – Я просто иду. Мне некуда идти. - Что ж, никуда – ничем не хуже, чем любое другое место. Ты так себе представляла работу жнецов? - Я думала, что у них больше работы. Ред рассмеялся. - Больше работы у младших жнецов, у нас же довольно много свободного времени. Но обычно и нам есть, чем заняться. На прошлой неделе я работал без передышки почти тридцать шесть часов. - Ты был когда-то за гранью? – вдруг спросила Фиби. - В мире, куда мы отправляем другие души? Ред помрачнел. - Нет, и тебе не советую. Больше он не хотел говорить на эту тему. Они шли по ночному городу, разговаривая обо всем и ни о чем. Когда-то Фиби могла так же часами разговаривать с Семом. До того, как их дружба растворилась, до того, как Фиби убила его. Теперь Ред уже не казался ей таким социопатом. Он был жнецом уже почти тысячу лет, и за это время повидал много чего. В свободное время он занимался чтением и музыкой. Когда Фиби спросила, на скольких инструментах он умеет играть, он улыбнулся и сказал, что больше, чем на пятидесяти. Они расстались на мосту. Фиби пошла вперед, а Ред развернулся и пошел в другую сторону. Жница подумала, что все не так плохо, по крайней мере, у нее есть тот, с кем можно поговорить, и кто сможет ее понять.
//////
Демо ждала сигнала. Орден знал, что с ней вышли на связь, и что она что-то замышляет, но они все еще думали, что ее страх слишком силен, чтобы девушка решилась на неповиновение. Девушка надеялась, что эта ошибка дорого им обойдется. Она доверяла Бронту больше, чем самой себе, но правда в том, что она не доверяла себе абсолютно. В этой игре самым слабым звеном была она сама. Орден вел приготовления к «чему-то особенному». Количество слуг в доме увеличилось, и они все время были чем-то заняты: переносили из комнаты в комнату какие-то предметы, убирали комнаты, которые при Демо всегда были закрыты, отмывали каждую плиточку и каждый сантиметр стен. Дважды в день в ее комнату входила портниха, чтобы снять мерки для очередного шикарного платья или очередного боевого костюма. Ни одна из этих вещей не предназначалась для Демо. Все обращались к ней не более чем к манекену. Ее дни здесь были сочтены, а никакого влияния у нее никогда и не было. Свободное время она проводила, оттачивая навыки обращения с оружием. Если бы девушка владела бы какой-то магией, силой, чтобы защитить ее, но это были только мечты. Силой обладала та, другая, что вселится в ее тело, но это уже не играло для Демо никакой роли. Если произойдет становление, Демо просто исчезнет, как пробная, ненужная версия чего-то поистине великого. И если это произойдет, как минимум два мира будут уничтожены. Демо всегда думала, что ангелы должны быть добрыми и справедливыми, а они оказались завистливыми властолюбивыми существами. Религия обманула в очередной раз, и все эти истории не более чем приукрашенные сказки. Девушка вставала утром с мыслью, что, может быть, все случится сегодня. День шел за днем, но ничего не менялось. Она изо всех сил не давала себе опустить руки. И вот однажды утром она увидела на страницах своего альбома быструю надпись карандашом:
Завтра в полночь. Будь готова ко всему
//////
Фиби держала в руках телефон, разглядывая только что пришедшее сообщение от Кая.
Завтра в полночь. Будь готова ко всему
Интересно, чего демон ждал от нее, что она прибежит к ним на выручку, как всегда? Придется их разочаровать. Ее новые товарищи явно дали ей понять, что все это не ее дело, и что больше она не может вмешиваться. Да она и не станет, неблагодарное это дело помогать тем, кто воспринимает твою помощь, как само собой разумеющееся. Жница и так сделала для них очень много, теперь им придется справляться самим. Телефон, все еще зажатый в ее руке, снова пискнул и зажегся.
Я знаю, о чем ты думаешь.
А это уже вряд ли.
Ты думаешь, что больше это не твоя битва. Уверен, твои новые друзья не раз говорили тебе об этом. Подумай, Фиби. Ни я, ни кто другой не просим тебя делать за нас грязную работу, или снова жертвовать собой, но эта битва касается всех нас, даже жнецов.
Я знаю, что между нами все кончено.
Я готов отпустить тебя.
Но победить мы можем только вместе. Ты нужна нам, как и мы нужны тебе.
Он что серьезно? Да, она стала жницей, но все еще на испытательном строке, а он хочет, чтобы она снова бросила все и вновь ослушалась приказа? Снова стала изгоем, снова в бегах, снова одинока? Демон все еще не может понять, что для нее нет дороги обратно. Ей никогда больше не доведется жить, прикидываясь человеком. Если этому миру суждено умереть, то пусть так и будет.
Я прошу тебя, Фиби.
Он просит ее умереть вместе с ними? Девушка сжала телефон в кулаке, и он превратился в комок металла и пластика. Больше он не станет ни звонить, ни писать. Пусть ее, наконец, оставят в покое. Разве она многого хочет? Фиби выбросила то, что некогда было ее телефоном, в ближайшую урну и пошла дальше. С нее хватит, черт бы все побрал. Ее чаша терпения уже давно переполнилась. Завтра девчонка будет у них, и никакой церемонии не будет. После этого гнев ангелов обрушится на Кая и остальных, но мир будет спасен. По крайней мере, пока. А затем еще кто-то захочет уничтожить этот мир. И так будет снова и снова. Они разговаривали с Редом и об этом. На своем веку он повидал немало «концов», но всегда хватало нескольких толчков, чтобы направить поток в нужное русло. Да, они были могильщиками и уборщиками, но даже им нужно было прикладывать усилия, чтобы сохранить свою работу. Она даже не чувствовала никакого сожаления. Быть жницей отлично на самом деле. Жить свободной от человеческих сомнений, боли и мук совести – то, что отравляло каждый день ее человеческой жизни. Если раньше она боялась бесчувственности, то теперь с радостью погружалась в ее ледяные воды. Жница стала свободной от страха за себя, за мир, за других. Она, наконец, стала свободной.
2.7
Больше всего бойся того, кто не боится умереть
Публилий Сир
