2.4
Размышляющий человек должен бояться только самого себя, потому что должен быть единственным и беспощадным судьей самого себя
Василий Осипович Ключевский
Ей нравилось наблюдать, как меняется энергия, как гнев перетекает в силу, боль становится криком. Она наносила удары по боксерской груше снова и снова, снимала безвольно повисший эластический бинт и наматывала его опять. Удары ногами выходили у нее хуже, но техника постепенно улучшалась, в ногах появилась сила, в действиях – уверенность. В своей прошлой жизни она и помыслить не могла о том, что можно тренироваться так…просто. В былое время подобное было непозволительно для женщины, тем более, для женщины ее круга. Кью нравилась эта новая эпоха, чудные механизмы, то, что можно надевать брюки только потому, что это удобно, можно было говорить то, что ты думаешь, а не что от тебя ждут. Арне только усмехнулся, когда она озвучило ему последнее, и покачал головой, но для Кью это было так. Она не боялась показаться смешной или глупой. В этой эпохе было что-то безумное, завораживающее, даже гипнотизирующее. Бешеный ритм жизни, время, стоящее больше человеческой жизни, вещи дороже отношений, вид важнее содержания. Но в то же время чувство свободы быть собой или быть частью всего этого безумия. Кью сделала свой выбор. И она была безумно рада, что ей довелось родиться снова и увидеть все это своими собственными глазами. Растратив всю свою злость, она тщательно вымылась в душе, смыв с себя пот, грязь и слезы, и направилась в их с Арне комнату. Он лежал посреди огромной кровати, закрыв глаза и скрестив руки за головой. Ей было нелегко привыкнуть к этой его новой привычке. Девушка тихонько положила вещи и подошла к нему, не желая тревожить. Она нагнулась к нему и аккуратно поцеловала его в лоб. Он тут же открыл глаза и удивленно посмотрел на нее, но видел кого-то другого. Кью даже знала, кого именно. - Где ты была? – спросил он, обдав ее волной легкой тревоги. - В спортзале. А ты? Ее вопрос немного развеселил его. - Я не выходил за пределы этой комнаты. - Физически да, а мысленно? Она снова наклонилась и поцеловала его, на этот раз в щеку. Его кожа просто горела под ее губами. Он питался совсем недавно, хотя обещал этого не делать. Кью не могла его винить, она никогда ни в чем не могла его винить. - Дай я угадаю сама, - предложила она. - Нет, Элизабет. - Тогда скажи сам. - Я думал о том, почему так долго ничего не слышно от Фиби. Она уже должна была вернуться с известиями о… - Признай же, что тебя больше волнует отсутствие Фиби, чем отсутствие известий. - Да, то есть, нет, - Арне нахмурился, глядя на нее своими холодными кристальными глазами. – Меня не волнует, чем занимается жница, если она не срывает наши планы. - То есть, если я скажу, что видела ее в баре с симпатичным парнем, тебе так же будет все равно… - Абсолютно, это просто смешно, Элизабет. - От чего у тебя так сжался кулак? Судорога? - Ты сейчас получишь. Он схватил ее за руку и бросил на кровать рядом с собой, а затем придавил сверху своим телом. Они игрались, как волчата, кусались и царапались с самого детства. Для него это было детской игрой, для нее тоже до определенного момента. А потом…Впрочем, не важно.
/////
В два часа ночи в дверь его квартиры позвонили. Кай вылез из постели, стараясь не разбудить мирно спавшую Элизабет, надел рубашку, но не стал застегивать ее. - Какого черта в такую рань…? – пробормотал он, раскрывая дверь. Он не спал, не был сонным, не был уставшим, но посреди ночи он привык уходить мыслями в далекое место, впадать в некую аналогию сна, где его не тревожили никакие посторонние мысли, а теперь этот настырный пришелец, звонивший не меньше десяти раз, посягнул на его спокойствие. Перед дверью стояла Фиби. Ее одежда была насквозь мокрой, длинные волосы растрепались, с них стекала вода. Девушка едва заметно дрожала. - Можно мне сегодня переночевать здесь? – спросила она, не сдвинувшись с места. Кай отступил в сторону, чтобы дать ей место. - Все мое – твое. Проходи. - Спасибо. Не сочти за наглость, но я бы не отказалась от сухой одежды. - Конечно. Я сейчас принесу тебе что-нибудь. Правда, все гостевые комнаты уже заняты, но ты можешь занять мою спальню. По коридору прямо, а потом налево до конца. Там же есть ванная. Она кивнула и пошла в указанном направлении. Кай вернулась в комнату, где спала Элизабет, убедился, что она не проснулась, а затем вышел и закрыл за собой дверь. Дошел до конца коридора и повернул налево. Эта дверь всегда была закрыта, но для жницы он открыл ее. За дверью лестница, ведущая на верхний этаж. Его личная комната, куда он не захотел пускать даже Элизабет. Наверху была небольшая спальня и отдельная ванная, а так же закрытая терраса, но не за это он так любил эту комнату. Кай достал из шкафа первую попавшуюся на глаза чистую футболку и направился в ванную, где горел свет. Фиби, полностью одетая, стояла перед умывальником и разглядывала в зеркале свое отражение. - Вот футболка…Тебе, наверное, надо принести что-то еще. Так странно думать об этом, извини, я не привык спать в одежде. - Конечно, - эхом отозвалась она, - потому что ты вообще не привык спать. Ты даже не хочешь спросить, что я узнала? - Не прямо сейчас, - сказал он, положив ладони ей на плечи. – Ты замерзла. - Я не чувствую холода. - Ты дрожишь. - Тебе кажется. - Ты заболеешь. - Я – жница, я не могу заболеть. - Ты еще не жница. - Почему тебя это вообще волнует? - Ты знаешь. - Я узнала, где ангелы прячут Андромеду. В другом измерении. Вот почему мы не могли найти ее. Это что-то вроде буферной зоны между нашим миром и еще одним. - Как ты узнала это? - Джад помог мне. - В чем подвох? - Только я могу проникнуть туда и забрать ее. Не просто так, а за плату, конечно же. Конечно же. Кай вздохнул. Везде сделки, за все нужно платить, никто даже затылок не почешет бесплатно. - Какова цена? - Не такая страшная, какой она могла быть, - ответила жница. – Мне холодно, помоги мне освободиться от этого. Кай стянул с нее насквозь промокшее пальто и бросил к ее ногам, затем наступила очередь свитера, а под конец он снял с нее джинсы. Даже нижнее белье было мокрым. Она стала выше, еще стройнее, если не сказать, худой. Фиби никогда не обладала выдающимися формами, не появились они и сейчас, но она занималась, рельеф мышц был очевиден. Ее волосы отросли до середины спины. Она была так близко, только руку протянуть. - А теперь я приму душ, если ты не против, спасибо за футболку. Фиби открыла дверь и вытолкала его в спальню. Кай немного опешил от такой наглости. А еще он чувствовал себя как наркоман, который уже почти завязал, но перед носом которого посветили новой дозой. Демон сел на край кровати, ладонями разгладив чуть смятые черные простыни. Это была только его комната, и он еще никого никогда в нее не приводил. И никому не сказал о ее существовании, даже Элизабет. Звук льющейся воды стих. Несколько минут спустя Фиби вышла из ванной в его футболке. Она была длинновата, и доходила девушке до верхней трети бедра. Фиби села на кровать и посмотрела наверх. - Это действительно очень круто. В его спальне была стеклянная крыша. Вот за это Кай ее и любил. Стекла были слегка затонированы, чтобы днем комната не превратилась в теплицу, но зато ночью это не мешало наслаждаться звездами. Проводить здесь ночь во время дождя вообще ни с чем не сравнимое чувство. - Будь как дома. Я оставлю тебя в покое, как ты и хотела. Доброй ночи. - Погоди, - она взяла его за руку и легко сжала. – Я хочу, чтобы мы выяснили кое-что до того, как ты уйдешь. - Не надо, Фиби, - взмолился он, - пожалуйста. Я уже достаточно наслушался за все прошедшие разы. С меня хватит. - Возможно, все же есть кое-что, что ты захочешь услышать. Она придвинулась к нему, а затем ее рука легла на его бедро. Еще мгновение, и она поцеловала его. Все внутри Кая кричало: успокойся, возьми себя в руки, выясни, какого черта происходит, почему она делает это. Но в этот момент это было не больше, чем просто слова. Столько времени прошло, с тех пор как он в последний раз прикасался к ней. Он уже отчаялся когда-либо сделать это снова. Это было пыткой: ожиданием, жаждой, страхом, что все это окажется только сном, и когда он откроет утром глаза, поймет, что все было лишь кошмаром, привидевшемся в его аналоге снов. Но сейчас он не хотел ничего слышать. Это была Фиби. Здесь была Фиби. И она хотела его. Может, был хотя бы крошечный шанс, что она любит его в противовес огромной возможности, что его просто использовали. Каю было все равно. Если ей хотелось, пусть использует его таким образом хоть сотню лет, хоть дольше.
