Не говоря ни слова, вампир прокусил собственное запястье и прижал руку к побледневшим губам своего Сира.

— Это поможет? — с надеждой я уставилась на них обоих.

— Вряд ли. Рана не смертельна, но у нас нет времени ждать пока он восстановится. Потребуется минимум ночь и достаточное количество пищи. Ты должна действовать, Джейн! — он решительно взглянул в мои глаза.

— Что мне делать? — в моем голосе послышалась мольба и отчаяние. Я огляделась.

Дум и Форгивен самозабвенно рубились с чудовищами. Их количество заметно сократилось, но перевес все еще ощущался не в нашу пользу. Стил и Алехандро присоединились к Мимидаэ, но их силы были практически на исходе, и я зажмурилась когда один из мутантов разодрал на части несчастного кабальеро. Думаю, вампира настигла настоящая, окончательная смерть, судя по кускам мяса, с жадностью поглощаемых его убийцей.

Волк Джерарда все еще лежал у стены, тяжело дыша. По крайней мере, он жив, хоть и тяжело ранен. Белоснежная волчица Айрин оказалась тут как тут. Шерсть местами чернела от покрывавшей ее крови, и я не знала, ранена ли она или это чужая кровь. Она прижалась к Джерарду, и принялась бережно зализывать его рану, как это принято у животных.

Если оба мужчины погибнут сегодня, я никогда не прощу себя за это. Сколько смертей на моей совести еще я смогу вынести? Настало время действовать, и эта мысль воинственным горном зазвучала в моей голове. Решение пришло само собой, как только я заметила Деклана с Артефактом.

Превозмогая слабость и головокружение, я поднялась и заковыляла к шотладнцу, по пути заряжая пистолет. Деклан, обратив ко мне свой взгляд, понял мое намерение и с готовностью протянул драгоценную ношу.

— Что ты собираешься делать, девочка? — только и спросил он.

— Увидишь, — пробормотала я, как только сосуд оказался в моих руках.

По правде сказать, я не имела понятия, что делать дальше, но каким–то образом я чувствовала субстанцию внутри, она переливалась и двигалась за алмазным стеклом, и будто нашептывала мне образы, воспринимаемые на подсознательном уровне. Субстанция говорила со мной на язуке, понятном лишь жрицам и рыцарям Клана Смерти. И почему я не слышала ее раньше?

Я повернулась и понесла Артефакт к телу Шакала. Он хрипел и конвульсивно дергался. Пулевые ранения тлели, как будто от огня. Я чувствовала, насколько это мучительно, но боль отдавалась где–то далеко в моем сознании, просто как факт, не причиняя никакого дискомфорта.

Приблизившись к чудовищу вплотную, я смогла поймать на себе его взгляд. Взгляд обреченного безумца. Взгляд, в котором горели страх и ненависть. Он знал, что сила в моих руках, но ничего не мог поделать. И я полностью уверилась в том, что нужно было сделать. Теперь я точно знала, чего хочет от меня Артефакт.

Распечатать крышку сосуда оказалось делом одной минуты. Не знаю, как у меня это вышло, я просто провела ладонью по горлышку сосуда, испещренного зазубренными лезвиями, так что моя кровь просочилась внутрь и соединилась с черной субстанцией. Это и оказалось ключом, позволившим добраться до самого сокровенного — сердца пражского гилда.

— Надеюсь, что ты сдохнешь, — с этими словами я поднесла сосуд к разверзшейся пасти чудовища и вытряхнула содержимое прямо в его глотку. Лишь малая часть попала на язык, когда монстр забрыкался, но этого оказалась достаточно. Вязкая субстанция потянула за собой еще и еще, она обволакивала все, до чего могла коснуться, постепенно заполняя пасть, покрывая нос и глаза. Она словно ожила, поблескивая глянцевой поверхностью. Как нефть, разлитая в море, убивает все живое, так и субстанция Артефакта поглощала Шакала. Вскоре она уже покрывала голову, продвигаясь дальше к шее, груди, плечам, лапам. Она обволакивала все большую территорию его тела, будто затапливая его собой, изнутри и снаружи.

Шакал надрывно кашлял, захлебывался, дергался и пытался отхаркнуть постороннее вещество, проникающее в его нутро, но это оказалось бесполезным. У него не было абсолютно никаких шансов, теперь я знала наверняка.

— Ты так хотел заполучить Артефакт, — я боялась моргнуть, чтобы не пропустить ни малейшей детали того, как жадность, жажда власти и невменяемая жестокость губят монстра, которого я когда–то любила и кому доверила собственную жизнь. — Теперь ты в буквальном смысле получил то, что хотел, по полной программе.

Субстанция полностью покрыла тушу Шакала, она словно сжимала его тело в своих тисках, мерцающих маслянистой чернотой. Тело чудовища сжималось, тончало, а субстанция прилипала все сильнее, как будто из полиэтиленового пакета постепенно выкачивали весь воздух.

Но вдруг, его тело начало менять очертания, приобретая более человческие пропорции. Голова уменьшилась, я смогла разглядать контур носа и подбородка под плотным слоем черноты. Руки стали менее напоминать лапы, проявился торс, живот, за ним ноги приобрели свое изначальное, человеческое состояние. Трансформация происходила плавно и без характерного надлома костей. Субстанция лепила его обратно в человека, словно нежные руки лепят фигурку из податливой глины.

— Нет… Нет, нет, нет!! — запаниковала я. — Что происходит?! Почему?

Я не понимала, почему Артефакт не убивает чудовище, а очень даже наоборот. Что происходит?

— Потому что в этом суть Артефакта, Евгения, — раздался за спиной жесткий, до боли знакомый голос с сильным британским акцентом.

— Клементина Леал? — я развернулась, не в состоянии осознать происходящее.

Глава Клана Смерти вплыла в помещение, все такая же грациозно–холодная и отстраненная. Лицо ее покрывал капюшон плаща, но она тут же откинула его, и я смогла разглядеть ее глянцевую эбонитовую кожу. Словно африканская статуэтка, она была изящна и прекрасна.

Поверхность кожи, казалось, вовсе не отражала лучи света, скорее поглощала их, и немного переливалась, как нефтяная лужица. От этого сравнения и общего напряженного состояния, я легонько хихикнула, но тут же одернула себя и почтительно встала на негнущихся коленях.

За спиной Верховной Жрицы возник отряд экипированных черных рыцарей численностью в восемь единиц. Понятно, Каратели… Что ж, весьма и весьма ожидаемо. Только вот за кем они пришли? За всеми сразу? Вполне возможно. Плохи наши дела, в этом случае.

— Займитесь, — отрывисто бросила Клементина, не оборачиваясь. Рыцари рассредоточились по периметру помещения, и все присутствующие моментально оказались под прицелом мощного оружия Клана Смерти. Абсолютно все. И я в том числе.

— Что происходит? — я недоумевающее озиралась вокруг. На непроницаемых лицах рыцарей бесполезно было увидеть и намек на сострадание, только лишь решимость моментально исполнить любой приказ Верховной Жрицы.

— Разве не это один из законов нашего клана, Евгения? — я могла бы поспорить, что Клементина Леал иронично подняла бровь, которая напрочь отсутствовала на ее лице, как и волосы на всей поверхности ее совершенного тела. — Предателей ждет ликвидация.

— Я не предавала клан! — попытка возражения не вызвала абсолютно никаких эмоций. — А как же оборотни? — я кивнула в сторону своих друзей–волков, все еще неподвижно лежащих у стены.

— Лишние свидетели.

— А вампиры?! — опешила я от жесткости ее тона.

— Мы клан, изначально созданный для их уничтожения.

— Но они на нашей стороне! — и я имела в виду не только лорда–вампира, его подчиненных, но и сестер-Мимидаэ.

— Ты забываешься, жрица.

— Я даже не совсем уверена, жрица ли я, после всего, через что вы заставили меня пройти, Госпожа…

Она помедлила с ответом, словно обдумывая мои слова.

— Мне известо, через что тебе пришлось пройти, Евгения. И могу тебя уверить, что ты не знаешь и половины той правды. Но это уже не имеет значения, — она подняла руку, готовая дать сигнал на уничтожение.

— Погодите!

— Вы знаете, что единственный предатель — это Элишка!

Секундное замешательство наконец–то отразилось в глазах Клементины.

— Это ложь, — беспристрастно ответила она.