— Про что?

— Про Арнольда, — пытливо заглядывала она в глаза.  

— В городе каждый день совершается от ста до трехсот только серьезных преступлений, — голосом телевизионного диктора произнес Князев. — А раскрывается двадцать — тридцать процентов по горячим следам...

— Надя Лушина еще сказала, что Арнольд взял в бухгалтерии около десяти миллионов рублей и срочно отвез кому-то...       .

— Наверное, бандитам...

— Бандитов задержали те самые люди, что спасли Шишкарева.

— Давай спать, девочка, — предложил Артур, вспомнив, что завтра у него встреча с одним тайным агентом. И состоится она на Московском вокзале в семь утра.

А вообще-то желание к этой белотелой, соблазнительной женщине снова поднималось в нем. Рука сама собой скользнула по ее гладкому выпуклому бедру, задержалась... Он все время удивлялся: почему у натуральной блондинки Кристины маленький курчавый треугольник — темный, как и волосы под мышками? Этого он никак не мог понять, а спросить у кого-либо из знакомых мужчин стеснялся.

— Артур, ты что же это делаешь: то заставлял меня шпионить за Арнольдом, а потом, когда он попал в дрянную историю, спасаешь его?

— Ну, ты и фантазерка, Крис! — рассмеялся он, утыкаясь лицом в ее грудь, чтобы не увидела его глаза. Проницательность Кристины уже не раз озадачивала его! Как она все сопоставила, вычислила! Наверное, в ней и впрямь пропадает незаурядный талант контрразведчицы...

— Я рада, что для него все благополучно закончилось, — продолжала Кристина. — Если честно, он неплохой человек. По крайней мере, ко мне относился по-джентльменски. И в «Радии» его уважают, как в «Аисте» нашего умницу «Три И».

— Кристина, ты ничего не чувствуешь? — перестав изображать из себя соню, поинтересовался Артур.

Ее рука тоже скользнула вниз, синие глаза заволокло легкой дымкой, щеки порозовели...

— Поставь хорошую музыку и включи ночник, — попросила она. — Я хочу тебя всего видеть, неугомонный ты мой Скорпион!

А немного позже, когда у него уже по-настоящему слипались глаза, она снова подластилась к нему и ласково спросила:

— Так это ты со своими мальчиками вытащил с того света Арнольда?

— Какого Арнольда? — простонал он, отворачиваясь к стене. — Господи, я уже и забыл про него...

Князев никогда — и своей покойной жене Ирине, и теперь Кристине — не рассказывал о своей работе. Только начни делиться с ними — ночи не будут спать, волнуясь и переживая. «Странные существа эти женщины, которые любят нас, — уже засыпая, подумал он, — не хотят жить без тревог и волнений, подавай им всякие страсти-мордасти А в его работе бывает такое, что и в страшном сне не приснится».

Мозгляк из «отморозков» Петя Санин по прозвищу «Курок» все-таки «достал» Михаила Ломова: уже несколько раз звонила ему подружка Нина Примакова и жаловалась, что тот снова зачастил в магазин на улице Восстания, пристает к ней и грозится, если будет трепыхаться, порезать, а насчет его, Хруща, проезжается с презрением, мол, еще посчитается с ним!         

Гипс Ломову сняли, но рука, конечно, еще не рабочая: уложить достойного противника наверняка он ею пока не сможет. Но Хрущ знал, что у него устрашающая внешность и всякий раз кулаки пускать в ход в разборках с конкурентами вовсе не обязательно. Хруща знали, репутация у него устоявшаяся, так что он уже стал принимать участие в повседневных делах своей банды. Кстати, Якову Раздобудько не нравилось, когда в разговоре произносилось слово «банда», он предпочитал, чтобы его воинство называли охранным отрядом, а бандитов — боевиками. Ломов знал, что на предстоящих выборах в Думу и мэрию Хмель подумывал выдвинуть и свою кандидатуру, но тут спецназовцы накрыли новую харьковскую группировку, которая круто и заломно повела себя в Питере: додумались похитить Арнольда Шишкарева — генерального директора АО «Радий», который находился под защитой банды Хмеля. Главаря и нескольких боевиков спецназовцы захватили, двоих или троих залетных пришили в перестрелке под Сосново. Понятно, теперь им не дадут спокойно тут жить, но все одно, для примера всем остальным, Хмель распорядился, со своей стороны как следует поучить «варягов». И поручил это сделать своему доверенному помощнику Хрущу. А так как в городе прокатился слух о похищении Шишкарева, свой человек из избирательной комиссии посоветовал пока не высовываться: МВД и ФСК тщательно проверяют списки кандидатов на предмет их причастности к криминальным структурам. Умный и хитрый Раздобудько, помня о своем киевском деле и отсидке в зоне, решил пока судьбу не испытывать. Выборов еще много будет впереди, успеется... Но зло на «варягов» — ведь это из-за них пришлось ему повременить с удовлетворением политических амбиций и оправдываться перед Арнольдом Шишкаревым — переполняло его. Он и впрямь готов был голову одного из харьковчан преподнести на подносе Арнольду Семеновичу. Надо сказать, что тот за «крышу» платил им щедрее других и таким клиентом стоило дорожить.          

После стычки со спецназовцами банда «варягов» была сильно ослаблена, не имела она поддержки и со стороны других питерских банд, которые не очень-то жаловали приезжих конкурентов, так что свое задание Михаил Ломов не посчитал слишком уж серьезным и опасным. Шишкарев подробно рассказал ему и Хмелю о своих злоключениях на тихой даче на берегу лесного озера, попросил найти серебристый «Мерседес»: вряд ли бандиты успели его угнать в другую республику или разобрать на части. Машина новая и ему нравится. Раздобудько пообещал все сделать. Он уже посоветовался с другими «авторитетами» — никто не возражал против того, чтобы он проучил «варягов». Так что руки у них были развязаны и надо было приступать к работе...     

Но звонок Нины Примаковой заставил Ломова отказаться от личного участия в налете на дачу в Сосново. Понятно, что после посещения ее спецназовцами и районной милицией в общем-то там и делать нечего. Но в разработанный ими план входило уничтожение дачи. Здесь, вдали от города, обделывали свои дела харьковские «варяги». Хрущ отправил туда на двух машинах пятерых боевиков. Питерские бандиты давно уже взяли на вооружение этот термин из передач Центрального телевидения о Чечне. Если сначала дудаевцев назвали бандитами, а их отряды — бандитскими формированиями, то с середины 1995 года стали уважительно величать боевиками. Это куда приличнее, чем просто бандиты! Боевики захватили с собой две канистры с бензином и все, что надо, чтобы дача вспыхнула как порох и сгорела до приезда пожарников. Да и какие там, в глуши, могут быть поблизости пожарники?..

Ломов не сомневался, что боевики из его отряда все сделают на высшем уровне, им не возбранялось, если вдруг на даче окажется кто-либо из бандитов, перестрелять их. Поэтому они взяли с собой автоматы и пистолеты. А Ломов в пасмурный ноябрьский день 1995 года вразвалочку зашагал по улице Восстания к неказистому подвальному магазинчику, где работала Нина Примакова. Она и сообщила ему, что на горизонте только что появился Курок. В карманах Хруща были кастет и нож с выкидным лезвием, но он не сомневался, что и одной левой справится с этим вонючим придурком... Надо же какой настырный! Эти самодельные «быки» и рэкетиры вызывали у него презрение и ненависть, они не были организованы, никому не подчинялись и только путались под ногами у профессионалов, к которым с полным на то основанием и причислял себя Ломов. В банды этих «отморозков», как их еще презрительно называли, старались не принимать, потому что они были недалеки, недисциплинированны и неуправляемы. При случае их просто давили, как клопов, но этот Петя Санин, ко всему прочему, еще и первостатейный наглец! Мало того что приклеился к чужой чувихе, так еще и приперся вслед за ней к нему домой! Об этом Ломов даже не рассказал Хмелю — стыдно было. Вот сейчас он с ним и разберется... Нинку он предупредил, что будет у магазина через десять минут после ее звонка, она должна была выйти с Курком на задний двор, где были складские помещения и давно не действующая столярка — на ее месте скоро откроют магазин хозтоваров.