Артур с Невского свернул на широкий Литовский проспект и, держа трость под мышкой, зашагал по нему к Некрасовскому рынку, оттуда он и выйдет на Суворовский проспект поближе к Таврическому саду. В голову закралась мысль: коммунисты, точнее, лидеры партии более семидесяти лет внушали народам СССР, что великая держава семимильными шагами идет к светлому коммунизму… Шагали, шагали, а мифического коммунизма так никто и не увидел, да и социализм оказался с гнильцой. А потом, как тухлый арбуз, распался на части Союз, а десятилетиями проклинаемый пропагандой капитализм в одночасье зайцем из шляпы, как это бывает в цирке, выпрыгнул на сцену!..

На Россию обрушился самый уродливый капитализм, все самое худшее стали перенимать у него «новые русские». И скоро о русской мафии заговорил весь мир. Даже в терроризме Россия переплюнула капиталистические страны, а уж о разгуле бессмысленной жестокости и говорить не приходится... Все это Артур Князев испытал на собственной шкуре...

Перед выходом из дома он позвонил молодой женщине, поэтому она сразу открыла дверь. Кристина была в коротком белом махровом халате с разбросанными по нему голубыми васильками. На стройных ногах отороченные мехом шлепанцы. От нее пахло лавандой, очевидно, недавно приняла ванну, хотя волосы и не были мокрыми. Как Артур ни старался относиться к ней деловито-вежливо, глаза его помимо воли скользили по соблазнительным линиям ее бедер, груди. Халат ничуть не скрывал ее прелести. Припухлые розовые губы, глубокая синева глаз, свежесть гладкой кожи вызывали желание дотронуться до нее, прикоснуться к золотым густым волосам, спускающимся тяжелой волной на плечи.

Она сразу провела его на кухню, где уже негромко посвистывал на плите чайник, на столе стояли кофейные чашки, вазочка с сахарным песком, плетеная хлебница с печеньем «крекер», банка сгущенки. Она знала, что Князев предпочитает кофе с молоком.

— У меня есть водка, вино «Сандрина»? — сказала она, усаживаясь на белую табуретку у занавешенного окна.          

— На ночь спиртное? — улыбнулся он. — Я вообще мало пью.

— Это относится ко всем суперменам? — улыбнулась она, наливая в чашечки с растворимым кофе кипяток. — В американских боевиках рыцари плаща и кинжала — так, кажется, в старину называли шпионов? — пьют, курят, сквернословят...

— Мне не нравится это слово — супермен, — поморщился Артур, отпивая из чашки горячий кофе. И я никогда им не подражал. Даже в детстве.

— Это я так, к слову, — немного смутилась Кристина. — Вы действительно, Артур, не походите на киношных суперменов. Да они мне не очень-то и нравятся: женщине еще можно простить кокетство, но когда здоровенный, сильный мужчина откровенно демонстрирует свои бицепсы — это раздражает. Вы обратили внимание, что Шварценеггер и Сталлоне почти во всех фильмах играют до половины обнаженными? Мол, смотрите все, какой я могучий и сильный! Неужели не понимают, что это противно?

— А миллионам мужчин и женщин это очень нравится. Кино — массовое искусство, — усмехнулся Артур.

— Это мы еще в школе проход...

— Кристина Евгеньевна...

— Мы же договорились без отчества? Впрочем, я поняла, что вы хотите сказать... Вы ведь по делу пришли? — Она пытливо заглянула ему в глаза и уже в который раз поразилась их переливчатому изумрудному цвету.

Он промолчал, да не смог бы внятно ответить, потому что как раз положил в рот печенье.

— Как идут мои... шпионские дела? Это вас интересует?

— Такая наша с вами работа, — счел нужным произнести он.

— Ваша, Артур, работа, ваша, — с ноткой горечи ответила она. — Моя работа — компьютеры, лазерные принтеры, мониторы, ксероксы... В моем компьютерном хозяйстве даже есть электронная мышь, которая помогает вылавливать ошибки...

— Мышь? — тупо удивился Князев. Компьютеры мало волновали его, хотя к его работе они тоже имели отношение: через компьютеры он узнавал нужные данные о бандитах и их главарях. Теперь все сведения о преступлениях и преступниках поступали в банки компьютеров. Но для этого и существовали программисты, которые ловко извлекали из красивых белых машин с телевизионным цветным экраном и клавишами, как у пишущей машинки, информацию.

— Вам все это неинтересно, — вздохнула Кристина. — А в Америке детективы и сами работают с компьютерами... Ведь там появились компьютерные воры, которые отыскивают коды и пароли в банках и переводят на свои тайные счета огромные суммы.

Об этом что-то промелькнуло в печати и по телевидению, но особенно не задело внимания Князева.

— Мне очень интересно, что поделывает наш подопечный Арнольд Шишкарев? — спросил он, понимая, что этими словами отнюдь не вызовет восторга у Васильевой.

— Хорошо, Артур, я вас сейчас порадую... — язвительно произнесла она. — Арнольд Семенович очень интеллигентно ухаживает за мной: приглашает в рестораны, дарит красные розы, причем сразу по десятку и больше...

— Богатый человек! — вставил Артур.

— Я слышу в вашем голосе нотки осуждения? — округлила хитрые глаза Кристина. — По-моему, теперь слыть богатым совсем не предосудительно. Или в вас говорит зависть? Скажите, когда вы последний раз дарили женщине розы? Или хотя бы гвоздики?

— Дальше, — нарочито равнодушным голосом произнес Артур, хотя слова Кристины его задели: мог бы купить если не букет, то хотя бы три розы, раз она их так любит...

— Приглашает на свою дачу в Комарово, обещал к следующему лету сделать там бассейн с подогревом, чтобы не бегать в плохую погоду купаться на залив. Напрашивался и ко мне в гости...

— И что же?

— Нужно пригласить? — невинно взглянула она в глаза Князеву.

— Честно?— спросил он.— Мне было бы это неприятно, но...

— Подождите с «но»! — засмеялась она. — Это первая приятная фраза, которую я услышала от вас сегодня.

— Если вы не будете перебивать, я еще скажу вам несколько приятных слов... Кристина, вы мне очень нравитесь, и я был бы... убит, если бы вам даже ради того, чтобы разоблачить этого хитрого прохвоста, пришлось лечь с ним в постель...

— А как же... Хрущ?

— Он бандит и насильник, а вы — жертва, — спокойно сказал Артур. — А здесь другое дело...

— После того как вы завербовали меня в шпионки, я запоем стала читать все романы и повести о женщинах-шпионках... Так вот, знаменитая Мата Хари запросто ложилась в постель с теми, за кем шпионила...

— Боже, вы вспомнили Мату Хари! — вырвалось у Князева. — Она была профессиональная разведчица и получала за свою работу деньги, а вы... мы вас попросили помочь вывести на чистую воду жулика, торгующего редкоземельными материалами в ущерб безопасности нашего государства...

— Нашего? — на этот раз серьезно взглянула на него Кристина. — Я теперь не знаю, чье это государство. По-моему, все уже продано и вряд ли остались у нас какие-нибудь секреты, неизвестные иностранным разведкам. Многих государственных деятелей открыто в печати обвиняют в продаже секретных сведений за рубеж. А с них как с гуся вода! Почему же Шишкареву нельзя обогащаться за счет разворованного государства? Чем он хуже других? И думаю, не без ведома своего руководства он продает редкоземельные металлы иностранцам за доллары и фунты!

— Вы хоть это-то точно узнали?

— А он и не скрывает, что делает свой бизнес! — улыбнулась Кристина. — Толковал про какой-то прибор, который собирается предложить иностранцам, а этот прибор ему нарочным прислал мой бывший шеф «Три И», как вы его называете.

— Ну, этот секрет уже давно многим известен, — с сомнением сказал Артур. — Так ворует он или нет? Может, ваш компьютер это сможет выяснить?

— Компьютер много чего умеет... — заметила она. — Но счет в швейцарском банке определить не сможет, если данные в него не введены, а Арнольд не такой дурак, чтобы это сделать. Он, как и вы, Артур, не очень-то доверяет компьютерам... Что это? Косность мышления. Я где-то прочла, что только молодые процветающие писатели перешли со старинной пишущей машинки на компьютеры, а пожилые продолжают все так же тюкать двумя пальцами на «Ундервудах», «Оптимах», «Любавах»...