Я должна была его спасти? Но кто я такая, чтобы решать — достоин человек жить или нет? Даже такой ублюдок… Хотя он бы отдал меня на растерзание с лёгкой душой и чистой совестью.

Какова насмешка, обычно в книжках спасают принцы, а меня чудище. В «сказочном» Валараме за полгода произошло больше событий, чем за все 19 лет моей жизни. Но это не прекрасные, наполненные воздушным счастьем события, не спорю, были неплохие, но в большинстве это «а сколько ты ещё протянешь?».

Могу лишь вспоминать, как сидела ночами напролёт за компьютером и читать ужасные истории, захватывающие приключения и любовные романы. И почему со мной приключилось только первое?

И вот я, словно еле подволакивающий ноги зомби, бреду туда — не знаю куда. В голове начинает сгущаться туман.

— Девонька!

Что я делаю со своей жизнью? Куда мне нужно было идти? А Мальвинки вроде и опять через лес с монстрами… Ненавижу его.

— Эй, девонька!

Прикосновение к плечу заставило мгновенно развернуться. Бородатый немолодой мужчина отшатнулся и вытаращил на меня глаза. Я насторожилась, а он со смесью шока и тревоги обсмотрел меня, задержав взгляд на лице.

— Что ты там валандаешься, дед? — Недовольно пробурчал женский голос сзади мужчины. Выглянув за его плечо, я увидела старую телегу и запряжённую в неё маленькую лошадь в яблоках. Я, реально, не услышала лошадь и громыхание повозки?

С неё слезла женщина в цветастом сарафане и подошла к нам.

— Девка, ты че по дороге ходишь, жить расх… — Она замолчала, посмотрев на меня. Лицо её вытянулось, и она закачала головой. — Ой, дорогуша, что ж с тобой приключилось?

— Упала. — Мой голос был хриплым и сухим. — Извините я сейчас отойду.

— Да ты не спеши… — Неуверенно сказал мужчина.

Я улыбнулась и дёрнулась от саднящей боли — по подбородку потекла тёплая вязкая жидкость. Я провела по губам ладонью, а на них осталась алая кровь. Губа треснула? Женщина засуетилась и достав малиновый платок из белого фартука, протянула его мне. Точно!

— Спасибо. — Я показала рукой на разные направления дороги. — А вы не подскажете, в какой стороне Мальвинки?

— Тебе туда нужно?

Я утвердительно кивнула. Хорошо будет, если не придётся идти обратно.

— Мы как раз туда и тут немного осталось. — Ответил мужчина, а женщина пихнула его локтем. Он непонимающе на неё посмотрел, а потом подкинув брови вверх, поспешно предложил. — Тебя подбросить?

Стоит ли доверять первым встречным? А впрочем не хочу думать! Будет как будет!

— За сколько? — Спросила я, подсчитывая оставшиеся деньги. Два золотых и четыре сребреника — нормально, но негусто.

— Да ты садись. — Женщина осторожно подтолкнула меня к телеге. — У тебя и так бойкая ночка выдалась.

В телеге меня пытались расспросить, но я отвечала односложно. Не только из-за того, что не хотела, а из-за губы и начинавшей гудеть головы.

Дальше память моя отрывиста и размыта. В повозке я периодически отрубалась, но меня подвезли под постоялый двор. Я поблагодарила людей?

Потом перепуганный гном-трактирщик. Не люблю гномов.

— Не, ну у нас есть комнаты, девушка… — Он не смотрел на меня и продолжал старательно вытирать пивные кружки. — А деньги у вас есть?

— Сколько сутки?

— Сребреник и это с завтраком и обедом. Ещё и баньку можно растопить за четвертушку.

— Три дня. Сегодня не тревожить, а завтра буду только обед. — Покаркала я и выложила монеты на стойку.

В комнате, скинув с себя вещи и выпив успокоительного чая и остатки обезболивающего отвара, провалилась в сон.

«Ты могла спасти нас…»

Мои кошмары начались в ту ночь.

Проснулась, а скорее воскресла, я только к обеду следующего дня, как и предполагала.

Болеутоляющие и чай перестали действовать, и я в полную силу ощутила последствия «борьбы за честь». Меня всю ломило, да и эта ужасная боль при движении или касании любой части тела. Так вот как себя ощущают боксёры после матчей. Ладно, это я преувеличиваю, надо мной хоть и поработали, но не так знатно как могли, и у спортсменов есть современная медицина, а не только травка-муравка.

Я не спешила вставать, а всё ещё лёжа в кровати под тёплым одеялом, наслаждалась таким редким уютом. Комната была приятной и чистой: белые занавески, небольшой столик, тумбочка с вязанной крючком салфеткой. Неплохо.

Как только, я опустила ноги с кровати — в дверь постучали.

— Д..-Голос осип и пришлось прокашляться. — Войдите.

В комнату осторожно зашла девочка лет тринадцати — четырнадцати с подносом в руках.

— Я принесла вам обед. — Она поставила еду на небольшой столик у окна. — Он немного остыл, но я разогрела. И я к вам три раза стучала.

— Извините. — Я виновато улыбнулась краешком губ. — Сон такой, что не разбудишь.

Девчушка осмотрела меня, заломив руки и волнительно теребя свои русые косички. Явно что-то хочет ещё.

— Может, вам, что-то нужно? — Вкрадчиво спросила она.

Я задумалась, голова совсем не варила.

— Баньку затопить? — Предложила девочка и красноречиво посмотрела на меня. Да, нужно смыть с себя грязь, кровь и остатки вчерашнего.

— Если можно. — Со смирением сказала я.

— Хорошо. Я оставлю вам кусочек хорошего мыла — оно не должно щипать. — Произнесла она с участием и развернулась к двери.

Щипать? Точно, я же ещё в зеркало себя не видела и должна быть вся в ссадинах.

— Я вас позову.

— Эм, а можно ещё кое-что? — Обратилась я к ней когда она уже выходила. — А снимающее боль у вас есть??

— Настойка из белой ивы.

— Превосходно…

— Я принесу вам что-то и от синяков. — Сочувственно сказала девчонка и выскочила за дверь.

Дела обстояли хуже, чем я думала. Хотя можно было догадаться по взглядам других: они либо не смотрели на меня, либо разглядывали со смесью шока и жалости.

Ну я была ещё той красавицей: огромный чёрно-синий синяк на выступающих рёбрах, мелкие ссадины на левой руке и шее, благо правая обожжённая не сильно пострадала. И завершали этот ансамбль разбитые распухшие губы и фиолетовый фингал под глазом.

На моей белой коже это смотрелось просто безобразно и шокирующее. Мою фотографию можно было бы распространять в рекламах: скажи НЕТ домашнему насилию. Зато теперь никто с вумортом не спутает…

На фоне яркой осиновой древесины в бане я смотрелась как призрак.

— Как упырица… — Сказала я отражению, без тени смеха и медленно залезла в горячую воду.

Прикрыв глаза, передо мной поплыли воспоминания: одна в другом мире, все как ужасная шутка судьбы, а затем ещё одна и ещё. Предательство, покушение, попытка сжечь как ведьму, изматывающие недели в дороге, избиение, попытка изнасилование и теперь я стала косвенным убийцей.

Мне стало так плохо и жалко себя, накатила такая тоска, что поджав к себе колени, разрыдалась. Какого чёрта всё это со мной произошло? Я что так нагрешила в прошлой жизни? А теперь на моих руках кровь, хоть эти отбросы и заслужили, но почему так гадко? В припадке истерики я расцарапала себе руки и стёрла ладони. Мне казалась так я смогу смыть с себя убийство. Рыдания не стихали, и я подползла к краю «ванны» хватая пузырёк с чаем. С каждым глотком мне становилось всё легче.

Вода уже была совсем холодной, когда я решила вылезти и обработать ушибы и царапины.

— С вами всё хорошо? — С другой стороны двери, тревожно спросила Митка. Это та девочка, которая принесла мне обед и приготовила баню. Русые косички, карие глаза, курносый носик и щёки-булочки.

— Да, уже выхожу.

— Хорошо! Я разогрею вам ужин.

— Спасибо! — Крикнула я в ответ и принялась смазывать ушибы и синяки. Неплохую мазь из бодяги она мне принесла — синяки должны сойти за неделю.

Люди часто говорят, что лучше будут голодать/страдать/умирать, чем вызывать жалость у других. Ибо это ниже их достоинства и гордости. Особенно часто встречались эти цитаты и высказывания на различных форумах и сообществах наподобие «Записки успешного мужчины» или «Клуб настоящих женщин».