— И чё? Какие они?

— Ну, точно не как эта, хоть она и ничего такая под самогон. — Мужчина похотливо глянул на меня. — Они холеные и прям, лоснятся от роскоши и самодовольства. Такую бабу ни с кем не спутаешь.

— Ну ты даёшь… — Тот, который Имар, с заячьей губой и бешеными глазами встал, и шатающейся походкой подошёл ко мне. — Смотри, а кожа у неё действительно как молоко.

Он попытался хватить меня за подбородок, но я увернулась и грозно уставилась на него.

— С характером, да? — Он резко и болезненно схватил меня за скулы. — Ты меня уважай, а то целой не доедешь.

— Да оставь ты её, у меня тут ещё бутылка гномской медовухи есть. — Позвал друга лысый. Я почти прокричала ему «спасибо».

Имар, вблизи он казался моложе своего друга, осмотрел меня масляным взглядом и отпустил моё лицо, так что я приложилась затылком об дерево. Чёртов м*дак.

Дождавшись, когда эти двое захрапят, я с лёгкостью освободилась, но что дальше? Можно было нестись сломя голову, но у них мой рюкзак, где лежат все мои вещи и целебные отвары. Без них я долго не проживу.

Я стараясь не шуметь подобралась к костру и тихонько потянула на себя рюкзак. Но к моему несчастью его держал лысый в руках и я его разбудила. Резко дёрнув мешок на себя я убежала вглубь леса.

— Лови её!

В этот раз догнали меня намного быстрее. Один из мужчин толкнул меня в спину и я полетела кубарем вниз.

— Ёнда! — Зарычал мужчина с изуродованной губой.

Я мгновенно развернулась и попыталась подвестись, но удар по рёбрам снова опрокинул меня на землю. Я ощетинилась и уставилась на него, готовая в любой момент удирать вновь.

— Вот тебе и тощая девка! — Неспешно подоспел и второй. Он выглядел обманчиво спокойным, но его глаза опасно блестели, и в подтверждении этому — небрежно пнул меня ногой по больной руке. Я закусила щёку, чтобы не заныть от боли. — Дорогуша, от тебя слишком много проблем. Имар, а ты остыть.

— Че остынь?! Этот вымесок не уважает нас Арим! Ей сказали сидеть на месте! — Он со всей силой попытался наступить там, где я упиралась рукой, но я в последний момент успела её убрать. От него разило алкоголем ещё больше чем днём.

— Успокойся, если она будет чернушная от синяков, с нас спросят и дадут меньше золотых. — Пытался унять его друг.

— Да кто её бить будет? — Огрызнулся невменяемый. Я не вставая с земли начала отползать от них, а сердце бешено колотилось, пульсируя в отбитых боках и руке. — Так подпорчу слегка…

Его друг наклонил голову влево и изучающее осмотрел меня.

— Ха, а почему бы и нет? — Его глаза хищно блеснули, а моё сердце пропустило удар. Нет-нет. Я попыталась подорваться, но лысый надавил мне ногой на грудь. — Не рыпайся, краля. Тебе, может, и понравится.

Он показательно, многообещающе принялся ослаблять воротник грязной рубахи. Меня пробила дрожь.

— Не, Арим! — С заячьей губой хлопнул друга полечу и оскалился. — В этот раз первые сливки сниму я. А то на прошлую девку страшно было смотреть после тебя.

— Да, она дёргалась и пришлось её придушить слегка. — Они в унисон расхохотались, так просто словно над анекдотом. Уроды. — Эту паскудить так не буду.

Ведомая адреналином я подскочила и сделала попытку сбежать.

— Куда, ёнда. — Лысый схватил меня за волосы и дёрнул на себя. — Ты не дергайся, а лучше расслабься.

Он ласково погладил меня по щеке и толкнул в объятия своего друга и тот схватил меня за горло, как животное. Я в ужасе начала брыкаться и отбиваться.

— Бойкая, да? — Скотина с уродливым ртом швырнула меня вниз и придавил своим весом. Одной рукой он пытался обездвижить меня, а второй он принялся снимать свои…штаны. Своими ногами он попытался раздвинуть мне колени. Я закричала и начала брыкаться и вырываться с новой силой. Насильник, чертыхаясь попытался закрыть мне рот. От страха и отчаяния я со всей силой вцепилась в его ладонь зубами — во рту стало вязко и появился привкус железа. Мужчина зашипел и зарядив мне звонкую пощёчину подскочил с меня. Сознание потемнело, во рту смешалась моя кровь и насильника.

— Тваарь! — Бесновался первый. — Она мне прокусила руку!

За этим полным злобы и бешенства криком, последовал удар. Он метил в живот, но больная рука помешала. Я закашлялась, сплёвывая кровь.

Его друг злорадно хохотал.

— Имар, я могу её подержать, ежели ты с одной бабой справиться не можешь. — Он цокнул языком. — Теперь нам меньше заплатят.

— Я ей сейчас устрою.

При всём желании сил бороться не осталось. Где-то со стороны матерившегося мужчины раздался треск старого дерева и угрожающие шипение.

Я не сразу поняла, что случилось — тишина, а потом один из мужчин взвыл раненым зверем, а второй в ужасе закричал. Я медленно обернулась и застыла.

Лысый мужчина катался по земле и стонал, прижимая руки к месту где раньше была нога.

Из-за темноты я сначала не рассмотрела, что происходит.

Тот, которому я прокусила руку застыл, а на его лице отразился праведный страх. Он не отрываясь смотрел на…чудовище. Корявый пень с человеческими чертами, размером с крупную собаку и с горящими алыми глазами, скрипя дожёвывал оторванную ногу. Я с трудом сделала вдох. Какого черта, Рииг! Выскорь?! Где, черт моё всё будет хорошо?!

Существо, дожевав конечность, плотоядно оскалилось, показывая свои страшные острые вразнобой зубы. Застывший насильник медленно опустился на колени и взмолил:

— Забирай его! И девку забирай, а меня оставь.

Выскорь, словно только заметив, посмотрел на меня и громко втянул воздух. В ту же секунду чудище недовольно ощерилось.

Это оживило в воспоминаниях встречу с шишигой и прощальный разговор с Укко. Прости Рииг, я тебя все же люблю. Ещё не веря, я вдруг прошептала:

— У меня есть откуп.

Чудовище замерло, а потом усиленно затрещало, и высовывая корни из под земли протянуло один ко мне. Я на четвереньках подползла к рюкзаку, который ранее сорвал с меня лысый, и дрожащими руками достала мёд, купленный в Веронках.

Выскорь издал звук хрустящих сухих веток. Я осторожно, не дыша, сняла крышку с банки и подвинула её ближе к древесному щупальцу. Оно в момент схватило его своим корнем и понесло к себе. Выскорь, повертел банкой у багряных глаз и задрожал словно от удовольствия, а из его пасти раздался щёлкающий звук. Нет, не звук, а слово:

— Принимаю.

Я со страхом встала и начала отходить. Вместе со мной подвелся и один из мужчин. Но тут Выскорь заклокотал и опасно сверкнуло глазами:

— За троих? — Чудовище уставилась на меня в ожидании ответа, но я от страха и мутного сознания, не поняла что оно имело в виду.

— Да-да, за троих. — С визгливой интонацией подал голос, первый насильник. Второй, с оторванной ногой, уже не шевелился. — Ведь так девка?

Так вот, что Выскорь спрашивает… Я посмотрела мужчине прямо в глаза и отрицательно закачала головой, тот моментально осознал, что я имею в виду и его лицо отразила гримасу ненависти.

— Только за одного. — Сказала я, смотря на насильника. Беспощадно, со злостью я ударила себя ладонью по груди. — Я. Одна.

Мужчина не успел ничего сказать, как выскорь оказался рядом с ним. Я же развернулась и помчалась прочь.

Убегая, перед моими глазами была пелена, а в ушах звенел хруст костей, и чавканье мяса. Но я чувствовала лишь приятное отмщение.

К дороге выйти получилось только, когда начало светать. Всё это время, лес как будто специально сгущался, заставляя меня поворачивать и идти в определённую сторону.

Можно было бы считать это чудом, но я помню в каком мире оказалась. Всё это так невероятно, особенно я. Сравнить бы ту девчонку, думающую лишь о косметике, развлечениях и падающая в обморок от вида коротышки-старичка. Знала бы я тогда, что буду отбиваться от двух мужиков в тёмном лесу, а потом позволю чудищу сожрать их. О временя, о нравы!

Сейчас истощённой, избитой и обессиленной мне всё кажется страшной сказкой, чудным сном или кошмаром. Сегодняшняя ночь такая далёкая и ненастоящая, и это не я была свидетелем ужасной расправы. Но почему же всё так чётко перед глазами? Было темно, но я помню кровь и шелест упавших листьев…