Стратегия двухтактного действия.

Прежде всего это позволяло платить меньше налогов, а главное – скрыть грядущие баснословные доходы: последние изыскания обнаружили многообещающие залежи. Эти перспективы должны были оставаться в глубокой тайне именно потому, что становилось все сложнее заработать крупное состояние в бедных странах.

Но истинной причиной подобной стратегии было то, что отец, и Лоик был в этом уверен, готовил какой-то подвох. Старик выразился яснее некуда: никто не должен заподозрить наличие новых рудных жил, в сторону «Колтано» никому и смотреть не положено. Не обязательно быть Макиавелли, чтобы догадаться: он собирается эксплуатировать эти запасы втихую, за спиной конголезских властей и собственных компаньонов. Незаконная торговля с Руандой? Еще что-нибудь?

Не говоря об угрозе поглощения – сама идея была абсурдной, – массированная скупка акций могла означать, что кто-то в курсе изменения ситуации и рвется получить свой кусок пирога. Такой рост привлечет внимание генералов, и те зададутся вопросом, с чего вдруг подскочила ценность «Колтано».

Лоик не располагал всеми данными, чтобы прийти к полноценным выводам, но был уверен, что смерть Нсеко, давнего директора и улыбчивого диктатора, играла свою роль – но какую? Конголезец был в курсе? Заговорил ли он? Кто на самом деле его убил?

Продолжая рисовать черепа в своем блокноте, он освежил в памяти историю компании. Когда его отец в семьдесят первом арестовал Человека-гвоздя, маршал Мобуту в качестве благодарности передал ему горнопромышленную концессию на территориях, богатых марганцем. Морван, который ничего в этом не смыслил, создал совместное предприятие с бельгийскими, французскими, люксембургскими и конголезскими компаниями для эксплуатации земель, которые были отданы ему в пользование.

На протяжении пары десятилетий добыча шла без проблем, и Морван, по-прежнему выполняя работу полицейского во Франции, не спускал бдительного ока со своей золотой жилы. В конце девяностых он предугадал два факта. С одной стороны, Мобуту скоро не станет и Морван не сможет возобновить концессию, а с другой – появился новый, лучший продукт, который можно извлекать из конголезской земли, – колтан. Минерал, который используется в производстве электронных составляющих мобильных телефонов и игровых видеоприставок, то есть в крайне перспективных, бурно развивающихся областях. Прежде чем старый Леопард, больной и брошенный на произвол судьбы великими державами, не был вытолкнут за дверь, Морван вырвал у него новую подпись, заверенную министрами рудников, финансов и планирования – людьми, которых он все двадцать лет прикармливал не без поддержки Франции и которым тоже недолго оставалось. Разрешение касалось зон, богатых колтаном, которые находились в Катанге, далеко от района озера Киву, где располагались другие месторождения, – пороховой бочки, превратившейся в кровавое болото после геноцида в соседней Руанде.

В 1998-м Морван основал холдинг «Колтано» со штаб-квартирой в Париже, который объединил французские, люксембургские и конголезские фонды. Генералы согласились на сделку: добыча официально осуществлялась конголезской компанией, а переработку и сбыт взяли на себя европейские партнеры. Но Морван внутри этой группы чувствовал себя неустойчиво. Несколько лет спустя, чтобы укрепить свои позиции, он предложил вывести «Колтано» на биржу. Это решение позволило одновременно привлечь новые капиталы и упрочить его положение в совете директоров – а сам комитет, не тратя времени даром, быстренько исчез из компании в Конго, а потом и просто исчез.

Вступление на биржу под присмотром Лоика прошло хорошо, но вот отцу не удалось красиво выйти из игры: на данный момент ему принадлежало всего шестнадцать процентов долей; «Heemecht», люксембургская компания, имела восемнадцать процентов; конголезцы поделили между собой кусок пирога размером в двадцать восемь процентов; остальной состав вкладчиков был довольно широк и включал в себя бельгийские фирмы, связанные с такого рода деятельностью, Французское государство, которое привнесло свою технологию, и бесконечное число мелких акционеров, так называемых «плавающих».

Сегодня «Колтано» было единственным добывающим колтан предприятием, котированным на бирже. И единственным, оснащенным современным оборудованием, – в районе Киву местных фермеров заставляли копать кирками или руками в невероятной атмосфере жестокости и террора. Это придавало группе привлекательности, но было недостаточно, чтобы компенсировать ее слабые стороны. Лоик перечитал аналитический отчет, который сам тайком и составил, чтобы удавить в зачатке любые поползновения на скупку акций. Прибыли копеечные. Залежи истощены. Оборудование устаревает… На такое ни у кого не встанет.

Он взялся за телефон.

Марк Сесби был аналитиком у «Blackrock», крупнейшей управляющей компании в мире с армией в десять тысяч человек, которые заставляли плодоносить капитал в три тысячи пятьсот миллиардов долларов. Лоик знал его еще со времен Уолл-стрит. Англичанин был специалистом по горнопромышленным фондам. Гигант, который носил бакенбарды, как Джо Кокер, и в глубине души наслаждался британской эксцентричностью в одежде – клетка, клетка и еще раз клетка!

– Ты заметил, как растет «Колтано»? – спросил Лоик сразу в лоб, без всяких фиоритур.

Он звонил на личный мобильник: все переговоры по телефонным линиям «Blackrock» записывались.

– Совершенно непонятно, – ответил англичанин.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– Приятель, контора-то твоя. Это ты мне должен объяснить.

Сесби, будучи родом из Ливерпуля, сохранил свой рабочий говорок.

– Сам понимаешь, все намного сложнее, – уклонился Лоик. – Кто скупает?

Аналитик хмыкнул:

– Приятель, без обид, но я представить не могу, у кого встанет на твою лесную дыру… Не говоря уже, что их босса только что нашинковали. Все это возвращает нас к проблеме развивающихся рынков: идея хороша, но пока там войны, коррупция, политическая нестабильность…

Лоик знал этот припев наизусть.

– Ты ничего не слышал о возможном поглощении?

– Почему бы не о третьей мировой?

– Акции растут. Игра на повышение.

– Хочешь совет?

– Не стесняйся.

– Если кто-то настолько рехнулся, чтобы ставить на твои булыжники, лови момент. Продай по высшей ставке и займись тем, у чего есть перспектива. «Колтано» спит так крепко, что вас могут поиметь, даже не разбудив.

– Спасибо за совет, – засмеялся Лоик.

Он повесил трубку, успокоившись на тему имиджа фирмы: его собственная подрывная деятельность дала результаты. Но загадка осталась. Он посмотрел на часы – разгар рабочего дня на Уолл-стрит – и набрал другой номер.

Арно Кондамин был трейдером, а значит, покупателем. Он выжил в кризис 2008-го и до сих пор пользовался доверием многих учредительных фондов. Это был странный парень, лохматый и моложавый. Ботан в темном костюмчике, которого, казалось, накрепко прикрутили к стулу. Он работал, ел и, конечно же, спал, не отрываясь от своего терминала Bloomberg.[55]

Кондамин был настроен не так негативно, как Сесби: идея спланированной атаки не казалась ему совсем уж абсурдной.

– Это же дамоклов меч: ваш акционерный состав слишком распылен. Ни единого лидера, ни четкой линии поведения… Да еще смерть Нсеко – группа ослаблена.

– Ты не знаешь, кто скупает?

– Мне-то откуда знать?

Официально имена покупателей и продавцов на рынке считались конфиденциальными. В реальности крупные операции были секретами Полишинеля: чтобы двинуть продажи, маклеры не моргнув глазом сливали данные о тех или иных «предполагаемых» приобретателях.

– Позвони своим брокерам. Выясни, кто покупает и по чьему приказу.

– В бизнесе так делать не положено.

– А я занюхиваю не больше одной дорожки, и то на Рождество.

– Что я получу взамен?

Лоик напустил на себя загадочный вид:

– Ты не пожалеешь.