С террасы открывался великолепный вид: плавный, в сизо-зелёной дымке склон Манараи с плывущими в воздухе замками эксклюзивных отелей и ресторанов; голубое в сирень озеро, в котором она купалась с Трауном ночью, месяц назад, когда узнала, что беременна; ведущие к нему песчаные дорожки серпантина и окружающий гору, как океан, город-мир. Космос земных огней. Она покинет его через месяц - или останется здесь, без защиты от Люка, если он так решил.
Нет, он решил иначе. Лея увидела кэб, отделившийся от редкого потока транспорта и дрон над стеной, разделяющей гору и город, и наблюдала за ним, как за птицей, пока не рассмотрела имперский герб. Кэб снизился к дому, зашёл на посадку, и Лея поспешила вниз, во внешний двор, инстинктивно положа руку на уже заметно круглящийся под пончо и серебристым платьем живот. Теоретически она могла сейчас узнать, что Траун взять её с собой не сможет, что она останется на Корусанте заложницей вместе с детьми, игрушкой Императора и его злобы - но эта возможность не вызывала страха. Она казалась дальней, призрачной, словно бледная скибка одной из лун на светлом прозрачном небе.
- Мы летим, - сказал он, едва ступив на землю.
Лея стояла молча, вдруг осознав, что всё это время не боялась. Весь день. Как будто знала, что Люк выпустит её из рук. Предвидение?
- Вы не рады? - спросил Траун, глядя на неё сверху вниз своими бездонными алыми глазами.
- Нет... Я просто... - она сделала неопределённый жест рукой. - Всё в порядке.
Это было не совсем так. Что-то невидимое давило ей на лицо, на грудь. Только что появилось - тёмный тяжёлый взгляд. Люк?
- Вы что-то чувствуете в Силе?
- Я никогда не чувствовала Силу, - Лея повернулась к нему боком, глядя искоса, чтобы ощущать себя не такой маленькой рядом с ним, высоким и сильным. - Эта часть крови досталась Люку.
Траун ещё миг смотрел на неё, потом приобнял за плечи и повёл в дом, где Тешити и дроиды уже накрывали стол к ужину. Лея обрадовалась, скрывшись под куполом исаламири от той неприятной тяжести. Исаламири забивали ее собственное восприятие, неожиданно обострившееся с беременностью, но оно того стоило.
- Ваша подруга Винтер летит с нами, - сообщил Траун.
Лея остановилась. Он выжидающе смотрел на неё, словно изучал.
- Второй гарнитур, - сказала она. - Золотой с лазурью. Он мне действительно не подходит, вы верно сказали. Он для неё, для Винтер.
Два дня назад она ещё не знала, что Винтер жива. Траун предложил ей выбрать комплект украшений, пригласил в дом ювелира. Лея выбрала скромный, хоть и дорогой - серебро с бриллиантами, и второй - пышный, из золота с турмалином.
- Чудесно, - сказал Траун, когда она надела серебряный гарнитур. И добавил: - Второй комплект не совсем в вашем стиле.
Лея закусила губу - ишь, арбитр вкуса нашёлся! - и упрямо спрятала выбранные гарнитуры в тумбочку. Траун без возражений оплатил оба. Теперь, стоя с ним рядом в гостиной у входа в обеденный зал, она осознала, что золотые серьги с турмалином, подвеска, кольцо и браслет были как раз в стиле Винтер Антиллес.
- У неё ничего не будет, когда её привезут из тюрьмы, - оправдываясь, заявила Лея. - Как не было и у меня. Вы не обижены?
Он покачал головой, всё так же интенсивно изучая её взглядом. Лея легко отдала бы свой новенький гарнитур, чтобы узнать, что он думал в такие моменты.
- Винтер очень красивая, - сказала она. - Вам понравится.
И чуть было не прикусила язык.
- Думаю, у меня в жизни достаточно красоты, - тихо сказал Траун.
- Чисто эстетически, - нашлась Лея. - Вам ведь нравится вид красивых людей? И других существ. Вы сами так говорили.
Он молчал, но молчание было полно согласия. И чего-то ещё. Снисхождения? Любопытства?
- Ей куда больше подходит титул принцессы, чем мне. Вот увидите. Она будет услаждать ваш взор.
И, может быть, его чресла, когда Лее настанет время рожать. Она была уверена, что подруга поможет и в этом. Ей не впервой. Когда-то, лет девять-десять назад, они с Винтер уже делили мужчину - первого в жизни Леи, зелтронского цитариста, и это помогло ей не влюбиться, оставить дружбу на первом месте, дела, борьбу. Может быть, и на этот раз...
- Пойдёмте ужинать, - сказал Траун.
***
Когда её привезли к нему в ошейнике и на цепи, полуголую, в платьице проститутки - всё это по приказу её собственного брата - самого Трауна не было дома. Ей пришлось почти три часа ждать в гостиной. Было прохладно, Лея зябла, а офицер с "Палача", который держал её цепь, раздевал и насиловал её глазами.
- Хотите секса? - почти безнадёжно спросила она, когда прошло полтора часа. - Можете взять меня, если хотите. Прямо здесь. - Небрежным жестом указав на диван, она повернулась к шестерым штурмовикам. - И вы тоже. По очереди - сначала он, потом вы. Только оставьте меня после этого, уходите.
Штурмовики молчали, почти не двигаясь, а офицер покачал головой. Лея провела рукой по груди под прозрачной тканью и слегка раздвинула ноги. Если бы они согласились и, отымев её, оставили одну, она могла бы бежать. По крайней мере, попытаться выхватить оружие у одного из них.
Это было ещё до того, как Люк пригрозил растерзать Хана и выживших альдераанцев, если она сбежит; теперь, три месяца спустя, ей было странно, что она сама об этом не подумала. Новый Люк, Дарт Найт, заставил её чуть иначе посмотреть на Палпатина. Старый упырь заслужил всю ненависть, которую Лея к нему питала, но он по крайней мере не приводил свои угрозы в исполнение в буквальном смысле. Людей, которых он грозил растоптать или порвать в клочья, расстреливали, если ловили, или отправляли на Кессель. Дарт Найт же питал архаичную страсть к буквализму: изменников-офицеров, которых он пригрозил бросить в пасть сарлакка, действительно туда и бросили.
Лея, которая провела семь месяцев в изоляции, про сарлакка не знала. Траун её впоследствии просветил. Вернувшись домой в тот день, он увидел живой подарок в своей гостиной - и так смотрел, будто бы перед ним не красивая молодая женщина, а неожиданное препятствие, которое надо преодолеть.
- Придётся вам ещё немного подождать, - сказал он офицеру и охране.
И вышел - чтобы вызвать своих людей и подготовить её покои, как Лея потом узнала. Пока подчинённые Трауна наскоро превращали комнату с санузлом в тюрьму, ей и её сопровождению принесли напитки и предложили освежиться.
- Мне холодно, - заявила Лея, осмелев от выпитого кафа.
- Он тебя согреет, - усмехнулся офицер.
- Каждую ночь, - добавил высокий темнокожий штурмовик, который смотрел на неё неотрывно, с бездонной ненавистью, и отказался выпить. - Хотел бы я это сделать.
