— Кхем, — прервал затянувшееся молчание Хэппи, смерив их странным нечитаемым взглядом.

Нацу засуетился, а Люси посмотрела в сторону.

— Ох, у вас дождь! — перевел тему дракон. — А у нас дожди придут только через год, и будут лить ровно сто лун. Кстати…

Люси стала частым гостем на чердаке, подолгу засиживаясь перед зеркалом, погруженная в увлекательные разговоры с драконом Алого дома. Нацу не был избалован общением, и эти часы, проведенные с человеком по ту сторону зеркала, он воспринимал, как подарки судьбы.

Для Люси, которая была очарована миром драконов с самого детства, общение с Нацу предстало новым захватывающим опытом. Несмотря на то, что дракон был практически всю свою жизнь изолирован от остального мира, он был интересным собеседником. Нацу часами мог рассказывать о литературе и живописи, зачитывая ей целые поэмы из книг, стоявших на стеллажах.

— А что мне еще было делать в одиночестве? — спросил однажды Нацу. — Единственным развлечением всегда были книги… Мне суждено было занять трон и защищать королевство, а я за всю свою жизнь так и не участвовал ни в одном настоящем бою.

В какой-то момент Люси поймала себя на мысли, что Нацу перестал интересовать ее только как дракон и лишенный семьи принц. В какой-то момент, смотря за дурачащимися Нацу и Хэппи, слушая рассуждения Нацу о двух мирах и различиях в их культурах, возмущенно отчитывая его за несбалансированный рацион, Люси поняла, что Нацу стал для нее другом. Не Нацу Драгнилом из Алого дома, величественным драконом с учебников истории, а другом Нацу, который не умел аккуратно есть, часто подшучивал над ней и рассказывал удивительные, волшебные истории, которые хотелось слушать вновь и вновь.

Это осознание разлилось теплым ручьем у нее в душе и поселило мягкую улыбку, когда она поняла это.

Она сидела возле окна. Луна сияла ярким диском на ночном небосводе.

Это место давно не видело настолько ярких звезд.

***

25 ноября. 1802 г.

С приходом холодов в Корнуолл жизнь в поместье заметно поутихла, и единственным знаменательным событием средь серых будней стал приезд Джерара Фернандеса, о котором отец Люси сообщил еще в начале октября.

Это был высокий статный джентльмен со светлой кожей и яркими и пронзительными синими глазами. Он легко соскочил с прекрасного шотландского скакуна, несмотря на теплое с меховой отделкой пальто, и галантно поцеловал руки леди Аннабет и Люси, чем вызвал хорошее впечатление у пожилой женщины.

Джерар был старшим и единственным сыном маркиза Фернандеса и, как слышала Люси, завидным женихом во всем королевстве. В его распоряжении было отменное поместье в Эссексе и пятнадцать тысяч годового дохода, что уже было достаточным для очереди из юных девиц, желавших заполучить обеспеченное будущее. Люси, которая не считала нужным следить за завидными женихами, все это узнала из уст Леви.

— Он приезжал на прием у Эвклифов, — прошептала она ей. — Сестры Колона чуть не подрались за возможность станцевать с ним первый танец.

На Люси господин Фернандес произвел положительное впечатление. Он был умен и остроумен, но не имел того жеманного нахальства, присущего его окружению, и это сразу способствовало его расположению к себе. Джерар хорошо разбирался в лошадях, музыке и живописи и был интересным собеседником. И заточенная из-за приближающейся зимы в поместье Люси была рада новому знакомому, который порой скрашивал ее вечера, когда она не проводила время за вышивкой с Леви или традиционными разговорами с Нацу на чердаке.

— Так этот Джерар, значит, завидный жених? — спросил дракон в один из таких разговоров. Люси, разглядывавшая в отражении зеркала привезенное Джераром в подарок дивной красоты платье из нежно-розового газа, удивленно посмотрела на Нацу.

— Из всего моего рассказа ты услышал только это?

Старательно начищавший свои когти дракон неопределенно пожал плечами, не поднимая глаз.

— Ну, не похоже, что этот Фернандес приехал только на виды посмотреть, — пробурчал он. — Ты ведь понимаешь это?

Люси фыркнула.

— Конечно, я это понимаю. Отец явно желает моей свадьбы с маркизом.

— И что же ты, не против? — спросил Нацу, наконец, посмотрев в глаза Люси.

— Я не желаю выходить замуж, — спокойно проговорила девушка. — Пока не встречу достойного человека. Достоин ли господин Фернандес? Я не могу сказать после недели знакомства. Время покажет.

На этом данная тема была закрыта.

В то же время Люси начала все чаще замечать, что дракон что-то от нее скрывал. Количество исписанного пергамента с каждым разом становилось все больше, а сам он порой терялся в собственным мыслях, подолгу молча и не отводя взгляда от одной точки.

Причины такого поведения он не раскрывал, но Люси не была слепа, и тихие перешептывания Нацу и Хэппи, похожие на совещания, появляющиеся в башне новые предметы, неизвестного предназначения, и волнение, которое источал дракон, наводило ее на определенные мысли. И эти мысли не способствовали ее спокойствию. Люси понимала, что не имела права вмешиваться в жизнь Нацу, но любая, даже вскользь промелькнувшая мысль об опасности, подстерегавшей его и замысел, который он вынашивал, каким бы он ни был, вызывала в ней безграничный страх, граничащий с паникой.

Что мог задумать дракон, столько лет заточенный взаперти?

Какие безумные мысли могли посещать его наедине с самим собой и своим одиночеством?

Люси начинала бояться того, что Нацу шел по пути «мне нечего терять», и она по-настоящему боялась того, что этот путь не имел счастливого конца.

В Корнуолл пришел первый снег.

Люси чувствовала, что с первым снегом что-то внутри нее начало зацветать. Но что, она не могла сказать даже самой себе.

***