Аннабет улыбнулась, погладив внучку по щеке, и в этом жесте было слишком много, чтобы Люси смогла удержать подступающие слезы.

— Моя малышка так выросла, — прошептала леди Сердаболия мягким голосом и вновь притянула внучку к своей груди.

Родной с детства аромат снова окутал Люси заботливым покрывалом, и невольно ей вспомнились тихие вечера и голос матери. Леви была права. Все поместье было окутано розмарином и шиповником, и незримое присутствие Лейлы Хартфилии, казалось, чувствовалось в каждом уголке этого места.

Вслед за хозяйкой дома чинно вышли два лакея, которые помогли Макао и Ромео спустить багаж дам, и занесли их в дом. Улыбаясь, Аннабет схватила внучку за руку и повела ее внутрь, тараторя что-то о прекрасном обеде и «великолепном чае, привезенным мне с Индии генералом Джефферсоном». Люси стянула с головы капор, высвободив светлые волосы из жаркого плена, и позволила втянуть себя в прохладный парадный холл поместья.

Внутреннее убранство было богатым, но не пестрило безвкусной и излишней роскошью. В каждом узоре на стенах, в каждом изящном изгибе мраморных перил были благородство и сдержанность, граничащие с воздушной грацией и красотой. Луценс Кор был юной девой, облаченной в одеяния из светлого газа и шелка.

Поместье дышало жизнью.

Заверив бабушку, что она спустится как можно скорее, Люси вместе с Леви проследовали за старенькой экономкой с копной седых волос. Женщина проводила их на третий этаж, указав на две соседние двери, и Люси кивнула Леви, проходя в свою комнату. Два саквояжа и один большой чемодан уже были здесь, а так как бабушка еще не выделила для нее личных служанок, Люси решила не переодеваться. Скинув с себя черный спенсер, по покрою похожий на офицерский мундир (у нее был один черный — дорожный, и красный — прогулочный), и на оголенные плечи накинув теплую шаль, решила больше никак не исправлять свой облик.

Когда девушка уже собиралась составить компанию за обедом, ее взгляд скользнул по стоявшему в комнате зеркалу. За спешкой Люси не успела как следует осмотреть комнату и сейчас резко остановилась, не донеся одну ногу до пола. Ее взгляд притянуло прямоугольное зеркало в изящной белой раме в стиле рококо, в котором отражалась большая пустующая зала. Вдохнув (Люси и не заметила, как задержала дыхание), девушка медленно подошла ближе, пытаясь впитать в себя как можно больше деталей неизвестного ей места.

По высоким каменным стенам и арочным окнам, уходящим куда-то ввысь (зеркало не давало полный обзор, и Люси могла только гадать, насколько высоко уходили вверх стены), она сделала вывод, что это была дворцовая комната, и это внезапное открытие заставило сердце в ее груди забиться чаще. Зеркала были привязаны к местам, в которых они находились, и если это зеркало отражало залу драконьего дворца, это означало лишь одно: где-то в параллельном мире на этом самом месте, в котором здесь находилось поместье Луценс Кор, там далеко стоял драконий дворец. Возможность увидеть подобную редкость предстала в глазах Люси драгоценным камнем, не сравнимым по своей цене ни с одним богатством мира.

Она успела отметить, что в окна проникали яркие солнечные лучи, мягко освещающие висящие черные гобелены, на котором бирюзовыми нитями был вышит герб королевства — раскинувший крылья дракон с тремя головами, извергающими пламя. Дракона овевали два змея, а поверх каждой морды дракона красовалась корона. Люси знала этот герб. С раннего детства учителя отводили несколько месяцев на историю мира драконов. Эти уроки были самыми любимыми для юной Люси, и она с удовольствием слушала историю двух дворцовых переворотов в королевстве Фиор, в ходе которых сменилось две правящие династии. Сейчас, уже как пятьдесят лет, на троне драконов восседал мудрый Акнология, который взошел на престол в ходе долгой и кровопролитной войны.

Изумрудный дракон на черном фоне был его гербом. Гербом короля драконов.

Люси взбудоражено вздрогнула от этого внезапного знания. Направляясь сюда, она и помыслить не могла, что зеркала в родном доме ее матери отражали залы дворца драконов. От потока мыслей у нее закружилась голова. Ведь это означало… Это означало, что теперь она могла воочию увидеть все драконьи торжества, быт их высшего общества и еще глубже окунуться в сказочный мир этих существ. Дворец — был сердцем. И сейчас она была в его эпицентре.

— Миледи, леди Аннабет спрашивает, не нужна ли вам помощь? — раздался старческий голос экономки по ту сторону двери.

Люси вздрогнула, совсем забыв, что ее ждали.

— Нет-нет, я сейчас спущусь! — воскликнула девушка, сжав края шали и еще раз посмотрев в зеркало, вздохнула и ринулась к двери.

Обеденный стол уже был накрыт на три персоны. Леди Сердаболия сидела во главе стола, а по левую руку от нее устроилась Леви, которая в отличие от Люси успела сменить наряд и сейчас она была облачена в легкое белое платье, а волнистые голубые пряди собраны в простую и незамысловатую прическу.

Леди Аннабет подняла голову, улыбнувшись внучке, и указала рукой на стул подле нее.

— Птенчик, что же ты так долго? Твоя подруга сменила наряд и освежилась, а ты, как я погляжу, только накинула на плечи шаль, и то она пришла раньше.

Люси смущенно улыбнулась, не зная, как объяснить причину своей задержки, но бабушка, похоже, и не ждала ответа. Мягко взяв руку Люси в свою с одной стороны и руку Леви с другой, она прикрыла глаза, и девушки последовали ее примеру. После небольшой молитвы они, наконец, приступили к трапезе.

— Бабушка, — проговорила Люси после интересной истории леди Сердаболии об ее прошлогодней поездке в Северную Америку и знакомстве с местной культурой и народностями, — а почему мне никто доселе не рассказывал, что зеркала поместья выходят на драконий дворец? Я думаю, что это невероятно, и поражена, что ни маменька, ни вы никогда не рассказывали мне о таком чуде.

Леди Аннабет тут же изменилась в лице, и дружелюбная улыбка сменилась опущенными уголками губ. Во всей ее фигуре почувствовалось напряжение.

— Мы не гордимся тем, что зеркала нашего поместья отражают королевские залы дворца драконов, — отрезала она.

Люси была обескуражена этим тоном. Сколько она помнила себя, и мама, и бабушка относились к драконам дружелюбно. Бабушка подолгу вела задушевные беседы с Полюшкой, сидя у камина в бардовом зале их поместья в Лондоне, и не раз девушка слышала, как она хорошо отзывалась обо всех знакомых ей драконах. Подобная враждебность к тому, что в ее собственном доме зеркала отражали залы драконьего дворца, удивляла и поражала Люси.