Витьке же вся эта аграрная романтика была до лампочки, у него объявился сазан-долгожитель, начинал засыпать через целых семь минут.

- А вот это подписать, - Володя протянул нам два серых бланка и строго посмотрел на Корнеева. На бланке значилось:

Я, сотрудник(ца) Ф.И.О, должность..........................................................................

Института НИИЧАВО АН РСФСР обязуюсь на период "Страды 68" не использовать на полях Родины профессиональные навыки и умения, приобретенные в процессе работы на предприятии, как то:

1. Трансгрессии ( линейные, нелинейные, проникающие, неконгруэнтные, сантехнические)

2. Заговоры, заклинания, инкуб-преобразования (акустические, мануальные, графические. )

Также перед выездом на "Страду 68" обязуюсь сдать все подотчетные и личные магические средства и приспособления, как то:

1. Дубли ( на основе ДВП, кремниевые, германиевые, на алюмополимерах)

2. Джины ( в емкостях и вне таковых).

2. Умклайдеты (электронные, квантовые).

3. Мешки самонаполняющиеся системы ААВ7.

С приказом ознакомлен(а)

Подпись................................................. Дата................................

- Сдай умклайдет, - Володя требовательно протянул ладонь. Витька обернулся ветошью и повис на люстре.

- Корнеев, перестань, добром прошу, - нахмурился Почкин. - Камноедова натравлю. Даже Роман своего джина отдал, сам Луи Иванович Седловой...

Витька вернулся в свой привычный облик и достал из тумбочки цилиндр. - Головой отвечаешь, - пригрозил он. Володя со звяканьем опустил устройство в разбухший рюкзак за спиной.

Проснулись мы рано, еще не было шести. Стоял туман, царила надоевшая гражданская полярная ночь, мы ежились возле общежития, ожидая автобусов.

Молодые специалисты разделились на кучки, ребята негромко травили анекдоты, девушки окружили Романа Ойру-Ойру с гитарой, поодаль кучковались заспанные данаиды в ватниках. Отдельной асоциальной бандой выделялись киномеханик Александр Дрозд и Хома Брут. Оба выглядели несвежими, у Дрозда оттопыривался правый карман стройотрядовских брюк.

Прибыли автобусы, мы погрузились, ехать предстояло полтора часа, под Кандавакшу.

Через некоторое время народ наконец окончательно проснулся, ожил, прошелся по кругу термос с крепким кофе, и начались песни:

Пошли деточки гулять

лять лять!

и цветочки собирать

рать рать...!

А ну отдай мой каменный топор!

И шкур моих набедренных не тронь...

А также:

Солнце зашло над рекой Хуанхэ,

Китайцы идут домой.

Съедена чашка риса давно,

Только мой Мао со мной.

Роман взял гитару:

Развеселые цыгане

По Молдавии гуляли

И в одном селе богатом

Ворона коня украли,

А еще они украли

Молодую молдаванку,

Посадили на полянку,

Воспитали как цыганку...

Саня Дрозд и Хома Брут спрятались на заднем сидении, поочередно роняли что-то на пол и подолгу искали. По автобусу поплыл зубодробительный запах чеснока и портвейна. Хома Брут неожиданно вскочил, крикнул "Непременно!", потом упал на сиденье и сольно исполнил песенку из своего бурсацкого детства, девушки пригорюнились:

Плакала киця на кухне,

Аж у нейи очици попухли.

"Чого ты, кицюнечко, плачеш?"

"Як же мени не плакаты:

Кухар сметанку злизав,

А на мене, кицюню, сказав...

Хотив мени лапки побити.

Ой, чим же я буду ходити...

Для проживания нам выделили барак, оставшийся после прошлогоднего стройотряда. Там была печь и длинный стол с лавками, комнату разделяли дощатые перегородки, не достающие до потолка. На улице висели пять умывальников и серое вафельное полотенце.

К девяти приехали на пыльном "газике" председатель и бригадир.

- Дорогие студенты!, - обратился к нам председатель. - Идя навстречу решениям двадцать третьего съезда, наш колхоз обязуется собрать с гектара... Он осекся, вытер лоб кепкой. - В общем, ребятки, помогайте чем бог послал! Не сдюжим мы без вас, наши труженики робют денно и нощно, жилы рвут!

Вдалеке в сторону леса прошла стайка баб с лукошками, донеслись смех и грубые обороты, нелестно характеризующие крепостную сущность городских.

Подъехал грузовик со скамейками вдоль бортов, я оказался рядом со Стеллочкой, и начался наш первый крестьянский трудодень.

***

Медленно смеркалось. О'Крошка и Роман оставили мотоциклы на опушке, закидали их метровыми лопухами и пошли дальше по дороге. Лес был полон звуков и запахов. Роману показалось, что за ними кто- то следит, крадется слева в зарослях гигантского борщевика.

"Дед, вот ты бы, конечно, не пошел" - начал он мысленный спор, как всегда, когда сомневался в правильности поступков. "Конечно, не пошел бы. И даму твою не ввязывал бы. Чего вы поперлись, скажи на милость, на ночь глядя, в лес, в логово к шпиону? Да она сама меня сагитировала! А у тебя голова на что? Дед, ты ведь мне сам всучил эту проклятую капсулу, забыл? Не спорю, было дело. Жалею сейчас. А Окрошка меня тянет, потому что ее интересует все, что с Максом связано, пусть даже самое плохое. Потому что она его, это... А ты уже и сдался! Уже лапки поднял! За свою девушку бороться надо, драться! Ага, видел я, как Макс там одного...И вообще, как ты там пел, - уйди с дороги, таков закон, - третий должен...

- Подходим уже, меньше километра осталось, - прервала его мысли Светлана. - Давай дальше по тропинке. Роман глянул искоса на Окрошку, криво улыбнулся. Окрошка сказала нехотя, - Ну да, я тоже была у него. Всего один раз. И ничего не было, мы за грибами ходили, и Макс меня стрелять учил. Из лука. У него пес страшный, громадный, как волк, так он, представляешь, стрелы нам обратно приносил, если я промахивалась.

Они подошли к избушке со стороны небольшого огорода. Вместо привычной картошки там стояли высокие кусты, в темноте желтели початки спелой кукурузы.

Они подошли к двери, Светлана позвала: - Макс! Ты дома? Гости пришли!, потом виновато взглянула на Романа, поднялась на носках, достала ключ откуда- то из под навеса над крыльцом и принялась открывать замок. Роман молча наблюдал.

Изба встретила их уютом деревенского дома, запахом остывшей печи, березовых дров и неожиданным ароматом дорогого трубочного табака. Роман чувствовал себя неловко, подошел к шкафу посмотреть на книги. - Где то у него был кофе, - Окрошка включила машину, та зашелестела, нагреваясь.

- Надо же, "Оцеола, вождь семинолов"! В детстве зачитывался. Роман потянул за корешок указательным пальцем, потом двумя. Тронул соседние. - Светка, у него книги склеенные, целая полка! - удивленно повернулся Роман к девушке. - Подумаешь, для интерьера, значит. Она подошла к полкам. - Ой, смотри, какой смешной индеец, - Светлана потрепала деревянную фигурку по "ирокезу" на голове. Потом удивленно обернула ее ладонью. - Теплый! Она попыталась снять фигурку с полки. - И тоже привинченный зачем-то!.