Annotation
Пародия на фанфик по Стругацким
Большанин Алексей Анатольевич
Большанин Алексей Анатольевич
Суета вокруг глобуса
Суета вокруг глобуса
Мы, признаться,
задумывали году в
этак 86-88 писать
"НИИЧАВО сегодня",
но так и не собрались:
невеселая получалась сказка.
Из Off-Line интервью с Б. Н. Стругацким
Ложь изо всех вреднейших есть порок. Екатерина II
1.
Виктор вышел из кабины лифта и сразу направился к Федору. Тот сидел на своей скамейке и задумчиво искался. Снежный человек сильно изменился за эти годы, постарел, волосы на висках и щеках поседели, землистое лицо приняло зеленоватый оттенок, появился животик. Глаза его, ранее такие живые и источавшие любовь к людям и тягу к знаниям, погасли, спрятались под монументальными надбровными дугами. Вместо белой опрятной безрукавки на нем был засаленный спортивный костюм, огромные коричневых ступни обуты в потертые сандалии. - Виктор Павлович! - вскричал Федор и вскочил со скамейки. - Вот радость-то! В следующую секунду Федя сник, пряча глаза, осторожно пожал Корнееву руку и они присели. Магистр протянул томик комиксов про Тарзана, снежный человек опять кратковременно просиял, сунул подарок в холщовую сумку.
- Федя, я к тебе по делу, - сразу начал Виктор. - Расскажи мне про Вунюкова, я слышал, они опять сбились в шайку. Федор опасливо оглянулся по сторонам, затем приблизил к уху Корнеева толстые губы, блеснула металлическая фикса, и начал тихо рассказывать,
- Да, Виктор Павлович, это правда... Теперь у них кооператив, Хлебовводов директор, у Фарфуркиса бригада, а Лавр Федотович в райсовете, на "шестисотом" ездит, городом княжит. Федя тяжело вздохнул.
- И я здесь не просто так сижу... Снежный человек отодвинулся, опустил голову,
- Я здесь вас поджидаю. Тут теперь все по другому, как у нас на Памире - кто сильный, тот и выжил. А кто, значит, поперек пойдет, того "заказывают", на перо и в дамки... - Подожди, - не поверил Корнеев, - так тебя что, меня устранить приказали?! - Ш-ш, - Федя опять оглянулся через плечо. - Виктор Павлович, да я бы ни в жисть, вы же меня знаете, как я вас уважаю! - Федя гулко стукнул себя кулаком в грудь. - Но они меня заставили, к стенке приперли, а еще сказали, что вы плохой, что вы враг, какой - то глобус ищете и в глобусе том, дескать, погибель для всего человечества запрятана. Я им не верю, а вам верю! Федор в волнении оскалил огромные желтые прокуренные зубы. - Виктор Павлович, вы только скажите, что это неправда! Плевать на долг, я вам даже отдам, вот, они всучили, - Федор раздвинул края сумки, Корнеев заглянул и увидел пистолет с глушителем. - Эх, Федя, ну ты и ...- он хотел выругаться, но вспомнил про обет, - Снежный человек! Корнеев был по- настоящему удивлен, он в замешательстве оглядывал примата, собираясь с мыслями.
- Глобус я и правда ищу. Только чтобы мир осчастливить, а не извести! Как же ты дошел до жизни такой? Федор понурился, почесался. - Пить начал, - признался снежный человек. - Виктор Павлович, давайте пойдем, а то отсвечиваем. И вы так как- нибудь обреченно идите, как будто я вас конвоирую, а то у Хлебовводова везде глаза и уши. Корнеев встал, сцепил руки за спиной. Они пошли по аллее мимо спиленных до половины тополей, покрашенных белым. - Я и в горах себе нет-нет да и позволял фляжку, спирта вдоволь было, но меру всегда знал. А вы ведь все тогда...только не обижайтесь, но вы бросили меня, устранились, а я ждал, ждал, ну и связался с дурной компанией, с поэтом Тьмутаракановым, Годзилловским внуком и еще там... Как-то давно сидели в кафе, обмывали что-то, Эдельвейс говорит, давайте теперь за неандертальца нашего поднимем, за эректуса. - А этот, - Федор сделал стирающее движение рукой, - начал подьелдыкивать, мол, не буду за него пить, никакой он не эректус и вообще не сапинс, - вот, говорит какой- то там профессор Венья.. минов считает, что снежные люди, это даже не йети, а одичавшие олигофрены, так называемые "бродячие чукчи", и он, клоп, мол, с мнением коллеги согласен, хотя он, клоп, имеет свою точку зрения - мол, что я просто скунсовая обезьяна! Ну, я пока терпел. Но потом он добавил, что вообще, вы, неандертальцы, кроманьонцев съели.
- Наоборот, - рассеянно сказал Корнеев. Но Федя не слушал, он заново переживал, обнажил мощные резцы, рыжая шерсть на загривке встала дыбом. - Тут я, каюсь, Виктор Павлович, не выдержал, жахнул стакан, а потом.... Федор махнул рукой и замолчал. Корнеев разглядывал фотографии победителей социалистического соревнования по обе стороны асфальтовой дорожки. - Впаяли мне..., и я там еще разбил много всего... пока за клопом гонялся. Полгода отсидел по хулиганке, вышел по УДО. Материального убытка мне еще оставалось двести сорок рублей выплатить...я на две ставки дворником и еще экспонатом в краеведческом, в диораме "Охота на мамонта". Это копье к концу смены, бля, тонну весит, ой, простите, Виктор Павлович. А у вас папиросы не найдется? Федя закурил, выпустил клубы дыма из широких, как пещеры, ноздрей. - Федор, а куда мы, собственно идем? - поинтересовался Корнеев. - К Константину, он просил вас к нему привести, как только прибудете. Он откуда-то знал, что сегодня. И меня отговорил, чтобы я вас ...это, не сразу и объяснил, почему, но я не до конца понял, Костя последние два года как- то странно стал разговаривать, не по- русски. Говорит, от тоски. ...Щас уже придем, немного осталось.
- А ассасином ты как заделался?
- Кем?
- Ну, с пистолетом разгуливаешь.
- Ну, вот я и рассказываю. Как- то подкатывает ко мне Хлебовводов и гонит шнягу, что, мол, это меня Лавр Федотович вовремя с кичи вызволил, вписался, дал кому надо. А я там сильно интель... лигентно выглядел, в пенсне, со всеми вежливый, как Эдуард Мгерович учил, каждому готов услужить, бритвенный прибор поднял с пола... ну и попал сдуру в "законтаченные". Я там покалечил пятерых... а до этого еще в карты меня "обули", на две тысячи долларов, один предложил на спички сыграть, ну, кон отыграли, остались при своих, он опять предложил, ну что, мол, еще по паре штук? А у них, оказывается, штука, это "штука" баксов, хоть бы одна сука предупредила! Виктор Павлович, - ну как же это, вранье кругом, так же нельзя! - Федя украдкой вытер глаза мохнатым кулаком, - Я ведь верил, всем вам верил! Ладно. Отдать нечем, квартиры нет, я пытался выяснить, может, у меня родня есть. На воле навели справки, опять же небесплатно, оказывается, действительно, есть такая семья реликтовых гоми...нидов, по фамилии Сасквоч в Северной Америке, в Ванкувере, с "Шапито" кочуют. И они, представьте себе, вошли в положение, перевели на счет тюрьмы три тысячи долларов, это я потом уже узнал, когда вышел. Начальник тюрьмы себе подержанный "Вольво" купил и жене дубленку. Все отсрочки кончились, мне там обьяснили - говорят, или ты теперь фуфлыжник или на воле отрабатывать будешь на "атасе", пятерка в час.
Они вышли из аллеи, повернули в проулок. - И тут как раз Хлебовводов мне маляву передал, мол, долг твой погасим, если вас, Виктор Павлович ...А вот и Константин! Костя, вот ваш Виктор Корнеев, получите-распишитесь! Пришелец Константин пошел им навстречу от корабля, дружелюбно кивая крючкообразным ртом. Они пожали друг другу руки. - День добрый, Федя, Виктор, вас я дожидаюсь. Коль скоро вы согласны, вместе улетаем. Запчасть поставили, что тридцать лет я ждал. И я готов помочь вам, как и обещал. Константин задними руками привычно посыпал волчьей ягоды выводку мышей и продолжил: - Про то, что ищите вы "глобус", мне известно. Я знаю, где он, и доставлю вас на место. Но вы должны сейчас, немедленно решать! Здесь скоро будут те, кто хочет помешать! Виктор обернулся и не поверил своим глазам. По асфальтовой дорожке неслись во всю прыть голых красных голенастых ног три гигантские птицы с мощными горбатыми клювами. Головы их были опущены, глаза горели. На их спинах мчались наездники в меховых шкурах и конических шапках. Тот, что скакал впереди, крикнул протяжно, - Хикаритико-о! и метнул что-то черное. Федя удивленно посмотрел на грудь. Из нее торчало полированное древко копья. - Федя! - крикнул Корнеев, подбежал к снежному человеку, тот мягко навалился на его и опрокинул, закрыв собой. Виктор попытался приподнять тяжелое тело, но не смог. Раздался глухой звук, Федя дернулся еще два раза. - Летите, Вик..тор Палыч,- прошептал он, - Я... их задержу! Он, кряхтя от боли, заелозил рукой, искал сумку. Корнеев почувствовал, как некая невидимая сила вытаскивает его из-под Федора и несет к люку тарелки. Он успел увидеть, как Федя поднимает громадную черную руку с пистолетом.
