Уже одуревший от аромата цветов, Лоренц вздохнул и постучался.

— Зайди.

Асанте сидела спиной к нему на полу, скрестив ноги по-эламски, перед невысоким столиком. На столе стояла икона, изображавшая светловолосую девушку в простом домотканом сарафане и кожаном плаще.

— … Орели-куг… — донеслось до него бормотание на эме-гир.

Лоренц кашлянул, прочищая горло.

— Прости, я не очень помню, что происходило. Знаю, я чуть не убила тебя. — Асанте шмыгнула носом и утерла лицо. До Лоренца дошло, что она плакала. — Проклятье… Вилли, прости…

— Юнкер Асанте… — начал Лоренц.

— Вы?! — Асанте резко обернулась, положив икону рисунком на стол — Я… Я не ждала вас!

Это было очевидно. Лоренц уже понял это.

— Зачем вы пришли? Будете рассказывать мне какое я чудовище? Я и так это знаю! — тоска на лице Асанте быстро сменилась язвительной гримасой. Легкое дуновение магии иллюзий убрало всякое воспоминание о слезах.

— Нет, Асанте, я пришел извиниться за свою ошибку. Простите меня за то недоразумение. Вина за ваше преображение полностью лежит на мне, — он покраснел, достал из-за спины букет и, припав на одно колено, протянул его Асанте. Даже иллюзия спасовала перед тем смятением, в которое впала девушка.

— Я… Мне… Мне никто еще не дарил!

— Как это? — личное дело, прочитанное Лоренцом, подсказывало, что целомудрием дочь Хименеса Вильянуэвы отнюдь не отличалась.

— Не знаю, Лоренц… Сейчас, когда вы спросили, я тоже думаю, как же это так получилось? — улыбнулась она, — Спасибо! Я если честно подумала, что вы пришли совсем не извиняться, а, например, отослать меня куда-нибудь на край света. Если уж отец отказался от меня, то от вас я подобной доброты никак не ожидала!

Лоренц поперхнулся. Приказ майора Фогта застрял у него поперек горла. Он поспешил сменить тему.

— Асанте, скажите, а кому вы молились? Я человек не религиозный и не очень разбираюсь в святых…

Девушка протянула ему дощечку и с удивлением Лоренц увидел что девушка на ней из народа полудемонов-бистаа. Свисающий из-под полы сарафана хвост и треугольные уши, торчащие из копны соломенных волос, не оставляли сомнения.

— Это Орели. Я сама ее нарисовала. Она путешествовала со мной, Петером Краузе, Карлом Морсером и Вильгельмом во время восстания во Фридрихсланде. Не удивляйтесь, Лоренц, она официально признана инквизицией святой так, участвовала в повержении владыки преисподней Бетрезена.

— Странный выбор…

— Ничуть! Она была вместилищем души матери тьмы, дингир-са Тиамат, и с честью несла эту ношу. Кому как не ей, мне, проклятой, обращать свои молитвы…

— Асанте, подождите, вы были знакомы с Карлом?

— Да. Вы знали его?

— Мы учились вместе. Он был моим другом. — Лоренц помедлил и добавил, — единственным другом. Что случилось с ним?

Вместо ответа Асанте уткнулась в грудь Лоренца и разрыдалась. Понадобилось несколько минут прежде чем она привела себя в порядок.

Асанте откуда-то извлекла бутыль с вином, по ее словам, поминать без выпивки было совершенно не правильно. Они просидели половину ночи. Асанте вспоминала Карла, поиски посланцев бога-создателя Энлиля, свой плен у мятежников, оборону крепости Фиршес-Гаф и, встречу с владыкой адского легиона… Вино сменилось бренди. Слезы — смехом, когда уже Лоренц начал описывать свои похождения и добрался до встречи в лесу с Эанатумом.

Асанте выпила много, и Лоренцу пришлось помочь ей добраться до кровати. Уша на-ну ки думу-ше… Эту древнюю колыбельную напевал он, когда она отключилась. Или это был Гильгамеш, провожавший госпожу страха Инанну? Память древнего лугаля вечером начала вытекать из кинжала и Лоренцу, чья воля ослабла от алкоголя, приходилось бороться с видениями.

У самого баронета, сил на дорогу в свои комнаты не хватило, и он заснул на софе в гостиной апартаментов девушки. Утром его разбудил Вильгельм. Спина болела от неудобной кровати, на которой он заснул.

— А я смотрю, ты оберлейтенант время не теряешь, только на вид тихоня-ботан! — с усмешкой сказал де Фризз, а затем наклонился к его уху и добавил тихо, так чтобы не слышала напевавшая что-то в соседней комнате Асанте, — только попробуй обидеть ее, выпотрошу! — Потом по-дружески ударил Лоренца кулаком по плечу и удалился, прежде чем баронет придумал ему достойный ответ.

Лоренц вздохнул. Наверное, ему стоило быть ночью более смелым, и лечь рядом с Асанте. Хотя, тогда Вильгельм его точно порешил.

Как Лоренц и планировал, де Фризз в компании явно не выспавшейся Ирэн отправился порт проверять списки прибывших. Асанте обходила последние гостиницы. Конрад тихо скрипел пером в углу в компании писцов. Лоренцу надоело то, что бестиенмейстер отлынивает от работы из-за неумения писать.

Сам баронет откинулся в кресле и расслабился. Быть начальником ему нравилось все больше. Непривычное ему осознание собственной важности быстро сменилось унынием. Причиной тому была Асанте. После всего, что она перенесла, приказ майора Фогта казался ему жестоким.

Баронет понимал, что Асанте действительно опасна. Но он был уверен, магия разума может не только навредить ей, но и помочь. Главное подобрать подходящие чары. Тем более, теперь он знает наверняка, как можно остановить демона в ее душе.

— У-уша на-ну… — протянул Лоренц, и на его ладони заиграли черные искорки первого выученного им заклинания темной магии.

Лоренц встряхнул рукой, отменяя заклинание и возвращая ману в свой амулет-накопитель. Пора было приниматься за дело. Он отправился в отдельно стоящий флигель, где располагался морг, алхимическая и магическая лаборатории. В подвале располагалась большая диффузионная камера, в которой на стекле, покрытом соединениями истинного серебра, фиксировались остатки магического излучения. В отличие от чутья мага, вещи субъективной и зависящей от многих факторов, это был объективный метод оценки магического фона.

Лоренц увидел на стекле характерный рисунок магии телепортации, отпечаток чар убеждения. Достаточно слабого заклинания облегчающего уговоры. Ухажер Алисы Зигмар не стал появляться сам, прислал слуг, решил Лоренц, придирчиво рассматривая похожие на царапины росчерки на пластине, а потом с удовлетворением улыбнулся. Интуиция не обманула его. Пара хитрых почти незаметных завитушек подсказывали, что действительно было еще одно заклинание. Совершенно незнакомый след. Баронет со стеклом подмышкой поспешил обратно. Ему были нужны сейчас справочники из библиотеки.

На лестнице его перехватил старшина жандармов в компании с молоденькой чернокожей девушкой в простом темном сари, дрожавшей от испуга.

— Господин оберлейтенант, вот, доставили по вашему приказу.

— Ананда Капур?

— Да, господин. — Девушка смотрела себе на ноги и боялась поднять взгляд на Лоренца.

— Пойдемте, — Лоренц сделал знак следовать за ним.

По пути он заглянул в кабинет и приказал одному из писцов присоединиться к ним, чтобы вести протокол. Тот с радостью оторвался от кипы с доносами и последовал за баронетом.

Они разместились в комнате для допросов. Помещение выглядело угнетающе. Стены из серого необработанного камня. Простой стол. Нарочито неудобный стул для допрашиваемого. Ржавые кандалы на стенах. Все по методичке герра Эрнста Шамбахера. Под потолком тихонько жужжал охлаждающий артефакт. В соответствии с инструкцией холод должен был пробирать до костей.

— Я оберлейтенант Лоренц Паульсон. Ну-с, госпожа Капур, вы были личной горничной Алисы Зигмар?

— Да. Но вам не следует называть меня, презренную из касты далита госпожой… — еле слышно прошептала девушка карни.

— Вы сопровождали ее на прогулках по городу?

— Да, Паульсон-джи, хозяйка дома приказала мне всегда быть с госпожой.

— Вас сопровождала охрана на прогулках? — спросил Лоренц.

— Нет, я сама была охраной.

— Неужели?

— Я, недостойная, дочь брахмана Шри-Махинда и Раджапаксе из кшатри. После рождения отец учил меня магии хозяина неба Индры, а мать обращению с женским оружием — алебардой, веером и кинжалом.