Она развернулась и пошла к отдающему швартовы корвету «Брауншвейг». Ее адъютант Сударшан, смуглый уроженец Карнатака тенью последовал за ней. Когда Мариэль добралась до корабля, сходни уже коснулись причала.

Не протянет и полгода мелькнула у нее в голове мысль при виде сутулого бледного юноши в мундире оберлейтенанта. Она смотрела, как неловко Лоренц спускается по трапу, подает руку рослой девушке, идущей позади, после чего помогает спуститься смуглой туземке-карни в мундире ДД.

Мариэль грустно вздохнула, глядя на них.

— Дети… Они опять прислали мне детей… Я уже устала хоронить их… — прошептала она.

Непривычные ароматы благовоний, экзотических цветов и специй наполняли воздух даже здесь, на расстоянии четверти лиги от берега. Невыспавшийся Лоренц с девушками стоял на палубе и смотрел на приближавшийся город, раскинувшийся в устье реки Карни. В центре располагалась сложенная из кирпича цитадель, за стенами которой угадывались очертания куполов величественного дворца раджи. К порту вела широкая улица, вымощенная камнем от самых ворот крепости, по сторонам располагались красивые каменные дома. Но с моря было видно, что эта роскошь лишь лицемерие. Большая часть города, представшая глазам Лоренца, выглядела хаотичным нагромождением хлипких домишек и хижин. Настоящие трущобы, подобных которым он не видел даже на окраинах Таирбурга.

Путь конвоя, однако, лежал дальше. Через три пару часов они наконец оказались в порту назначения. В стороне от самого Чандрапура, на расстоянии десятка лиг от невысоких стен, опоясывавших город, располагалось поселение истинных господ этих земель — колония кайзеррейха Ханау. Вдоль всей набережной тянулись многочисленные причалы, у которых можно было увидеть корабли всех народов Геона. На палубу постепенно вылезали члены команды, предвкушавшие увольнительную. Пахло потом и перегаром, слышались похабные фразы, повествующие о планах на ближайшую ночь. Лоренц вздохнул и направился к трапу. Он помог сойти Ирэн и Айрин и направился к встречавшему их офицеру.

— Госпожа гауптман, оберлейтенант Лоренц Паульсон, к вашим услугам!

— Мариэль Беккер, — она протянула ладонь.

Лоренц замешкался, не зная, как продолжить приветствие — толи пожать руку, толи поцеловать. В результате, он поклонился, сложив руки на груди по карнатакскому обычаю и тут же покраснел.

— О, я смотрю, вы познакомились с местными традициями! — Мариэль улыбнулась.

— Да, фрекен Ранмапрадеш много рассказала мне в пути про свою родину. Позвольте представить вам…

— Не тратьте время, Лоренц, я уже ознакомилась с вашими личными делами. Пока размещайтесь, отдохните. Сударшан, проводи Лоренца и дам.

— Будет исполнено! — Рослый усатый карни в сером жандармском мундире и такого же цвета чалме поклонился. Он свистнул, тут же подбежала еще пара жандармов. Они подхватили багаж. — Следуйте за мной.

Сударшан направился к кабриолету, ожидавшему на набережной. Лоренц, Ирэн и Айрин поспешили следом. Напрямую до местного управления тайной полиции было не так уж далеко. Дорога поднималась на высокий холм, который венчал армейский форт. Его западная сторона, смотревшая вглубь суши, обрывалась почти отвесной стеной. Экипаж тронулся и Сударшан начал рассказывать про город.

Баронет ожидал увидеть небольшой поселок или деревню, но Ханау оказался весьма крупным городом, с населением, чуть ли не превосходящим Ангельтхайм, и сильно раскиданной застройкой, перемежавшейся рощами.

Холм в центре города, на котором концентрировались административные здания, назывался Дамта, что означало зуб. Теорий о происхождении этой возвышенности было много. Профессора факультета геомантии спорили между собой про медленное, но неуклонное движение плит земной тверди и падение гигантских небесных камней. Аборигены рассказывали легенды о демонический змее Сиираш потерявшей зуб в схватке с витязем Ахчабета, а некоторые инквизиторы утверждали, что именно здесь топнул ногой Создатель Энлиль, когда понял, что люди могут быть счастливы в сотворенном им мире, полном страданий, зла и несправедливости.

Первыми постоянными обитателями Дамта стали колдуны Ки-эн-ги. Они приплыли к этим берегам почти за полторы тысячи лет до наступления эры Возрождения, в поисках волшебных сокровищ, легенды о которых ходили уже веками, приумножаясь с каждым поколением.

Ни золота, ни сказочных земель полных магией, где можно творить заклятья без амулета-накопителя, некроманты не нашли. Но все же подлинное могущество их держава обрела после этой экспедиции. Именно она дала Ки-эн-ги силу, позволившую ему стать величайшим государством в истории Геона.

В диком Карнатаке не знали цену вещам. С магией обращаться толком не умели, а потому позволяли пришельцам добывать волшебство даром. Но самое главное, саг-гиг[29] увидели Чандрапур. Всего лишь один этот город по своему населению превосходил все земли Лагаша и Кадингирра, измотанные непрекращающимися войнами с соседями. Они увидели царство, в котором жизнь далита, члена низшей неприкасаемой и презираемой всеми касты, не стоила ничего.

Спустя несколько лет, трупы для воскрешения в виде гештуг ну-н-меш потекли рекой. Огромный флот галер бороздил океан из конца в конец. В одну сторону он вез волшебные безделушки, а в другую бездыханные, но все еще движущееся тела. Ко времени правления госпожи Инанны, спохватившиеся раджи Карнатака уже сотню лет вели вялую и безуспешную войну против торговцев трупами своих соплеменников.

Приход Разрушительницы Ню-Раа изменил мир не только в западном полушарии Геона, где происходили основные события. Для дроу, владевших «тропой теней» ,океан не был преградой. Их нападения прокатились и по опорным пунктам Ки-эн-ги в Карнатаке. Туземцы не замедлили воспользоваться возможностью, предоставленной им «демонами Тьмы» и довершили дело там, где нежить смогла выстоять против темных эльфов.

Крепость Бад-ад-да, стоявшая на вершине Зуба осталась последней. Ее лугаль Энмеркар понимал, что сидевший на троне в далекой Кадингирре старый и израненный Гильгамеш Многоповидавший ничем не сможет ему помочь. Поэтому вступил в переговоры с «Великим воинством света» ставшим лагерем у его стен под стягами богини Агни. Он был готов к капитуляции, лишь бы его людям позволили покинуть берега Карнатака.

Опьяненные близкой победой князья и раджи предали лугаля, пришедшего на переговоры. Его охрану убили, самого подвергли трехдневной пытке, а голову отправили с последним уцелевшим охранником обратно в крепость. Защитникам приказали немедленно сдаться, ибо теперь, без тёмного колдуна никто мог спасти их.

Надо ли говорить, что когда ночью дух убитого лугаля вселился в заранее подготовленное тело и Энмеркар восстал из мертвых личом, он был весьма недоволен. Он разбудил от сна древнейшего из у-и-на-э-наг Зиусудру, энши всех теней Бад-ад-да и второго воина в Ки-эн-ги после Эанатума Лагаш-та.

На следующий день защитники с трудом отбили яростный штурм, но было ясно, что долго они не продержатся. Дружины князей все прибывали. Под стенами уже стояло больше двух сотен тысяч воинов, споривших между собой, кто первый пойдет завтра на приступ и обретет славу. К закату бой стих, атакующие отошли на бивак, чтобы придаться пьянству. Гештуг-ну-н-меш были почти перебиты, а живые защитники не представляли большой угрозы.

К полуночи все воины крепости отдали свои жизни, добровольно принеся себя на алтаре в жертву. Сам Энмеркар подарил им нежизнь, чтобы воскресить тела, пусть ненадолго, на одну ночь, в роли несущих месть эрен-нам-уш, неостановимых рыцарей смерти. С энши Зиусудрой во главе выступили они из ворот. К утру лишь один из десяти осаждавших выжил.

Страх царил среди уцелевших. Трупы павших никто не убирал, пока земля сама не поглотила скелеты. Страшная легенда передавалась из уст в уста поколениями. А Дамта на долгие века стал проклятой землей.

Приплывшие без малого спустя тысячелетие эллонийцы не очень-то прислушивались к местным легендам о древних проклятиях и суевериях. Дамта приглянулся их стратегосам и навархам для основания колонии. Эллонике нужны были золото и рабы. И того, и другого в Карнатаке было с избытком. Их надо было только взять, обманом или грубой силой. Хитрые торговцы и искусные воины городов-полисов знали оба способа.