— … Вот поэтому, я и повела себя так, когда вы сказали, что моя жизнь и свобода в ваших руках.

— Ирэн, я вам не какой-нибудь продажный жандарм. Я действительный член тайной государственной полиции! Честь дворянина для меня не пустой звук.

— Простите, Лоренц, я не хотела вас оскорбить.

— Что же, вам крупно повезло, что наши дороги пересеклись. В северном Карнатаке, я думаю, до вас не доберутся. А пока вы будете под моей защитой. А с темными чарами кинжала мы разберемся.

— Спасибо! — Ирэн с благодарностью посмотрела на оберлейтенанта.

Но если бы последний сотворил заклинание эмпатии, то понял бы, что Ирэн в этот момент обуревали сомнения, кто кого будет защищать.

Минут через десять, выпив еще отвара, Лоренц заснул. Ирэн некоторое время смотрела на него в свете угасающего очага. Вздохнула про себя: «Какой он милый и такой наивный. Был бы он хотя бы на пол фута выше…». Перед отходом ко сну она прочитала благодарственную молитву Нинхурсаг, Иштар справедливости, пославшей ей своего слугу.

Когда лоренц проснулся Ирэн плакала.

— Что с вами случилось Ирэн? — спросил он, опасаясь, что ее безумие вернулось.

— Я не отражаюсь в зеркале… — прошептала она, шмыгнув носом. Девушку трясло мелкой дрожью. Лоренц, конечно, мог понять, что для женщины это крайне неприятно, но такой паники и истерики он никак не ожидал. Все прояснила следующая фраза Ирэн:

— Скажите, я теперь одна из них, богомерзких у-и-на-э-наг? Ах, я сейчас же вернусь к инквизитору, пускай он упокоит меня, до того, как я начну пить кровь невинных! — Ирэн картинно заломила руки.

— Нет-нет-нет! Ирэн не беспокойтесь! Это совсем не так, всего лишь побочный эффект отсутствия тени. Свет и тьма с трудом взаимодействуют с вами. Пока мы ехали, я как раз перечитал конспекты с факультатива по магии дроу. Там было мало конкретики, но симптомы утраты тени рассказывались.

— Правда?

— Конечно! Наоборот, вы должны быть рады. Школы магии тьмы, теней и света теперь почти бесполезны против вас. Тем более вы не правы про то, что стали у-и-на-э-наг, после утраты тени! Пусть она у них не видна, но на самом деле именно она дает им силу. Их физические тела едины с тенью, плоть от плоти ее, как и в случае с дроу. Именно поэтому и те, и другие теряют силу на свету, и даже могут погибнуть.

Ирен немного успокоилась, они позавтракали и продолжили свой путь. Дорога вела их лесистой долиной, медленно поднимаясь все выше. Гигантские каменные плиты, выстилавшие путь, уложили гномы пару сотен лет назад, когда эти горы были в распоряжении Директората Вестланна. Двигаться здесь можно было гораздо быстрее. Пару раз им по дороге попадались заброшенные хутора. Люди уехали отсюда кто на юг, кто переселился на север, к Остгарду. Один раз они даже встретили на дороге телегу. Охотники возвращались после зимнего промысла.

Узнав, что Лоренц и Ирэн хотят добраться до Остгарда, суровые мужики мрачно переглянулись, а затем к удивлению Лоренца, глава артели достал со дна телеги два грязных и местами подранных тулупа из овчины.

— Держите, барин. А то замерзнете. Лучше нет, вы уж не обессудьте.

Лоренц сначала хотел отказаться. Ему даже противно было брать в руки эту кишащую блохами мерзость. Но Ирэн не дала ему произнести и слова, сердечно поблагодарила охотников, и, повинуясь ее красноречивому взгляду, Лоренцу пришлось распрощаться с парой серебряных монет. Да еще и потратить драгоценное волшебство, на благословение святого Рейда, чтобы изгнать насекомых.

За несколько дней пути мрачный ельник поредел, затем уступил место корявым жмущимся к земле карликовым соснам, ютившимся между камнями. В тени камней и деревьев, оплетенных клюквенными лианами, несмотря на припекающее днем солнышко, лежали сугробы. Ночи, по мере того как они поднимались на перевал, становились все холоднее и Лоренц не один раз вспомнил добрым словом вовремя подвернувшихся охотников. Если бы не артельщики, им не удалось бы добраться даже до середины подъема. Пришлось бы ждать купеческого обоза внизу.

После перевала, во время спуска в котлован, оставшийся после взрыва древнего вулкана, им открылся прекраснейший вид на Высочины. Это живописный гномийский городок, расположенный на берегу незамерзающего озера в кальдере, служил важным перевалочным пунктом на военно-остгардской дороге. Там они провели пару дней, а затем с обозом груженным рудой направились дальше в Остгард.

Щелчок взводимого курка. Краткий момент тишины. Плавное нажатие. Грохот выстрела. Облако смрадного дыма и пламени вылетает из ствола вслед за тяжелой пулей. От манекена в форме лейб-гвардии Таирского кайзеррейха отлетают щепки. Отдача подкидывает вверх руку Дизраэли, сбивая прицел. Стволы меняют положение.

Щелчок взводимого курка. Краткий момент тишины…

И так пять раз.

Манекен раскололся вдоль. Королева лета Викториэль прижала к носу платок, смоченный духами. Дизраэли положил пятиствольный пистолет на раскладной столик и потер отбитое отдачей запястье. Пикник продолжился.

Засновали слуги. Придворные продолжили прерванные разговоры. Звенела посуда. Булькало вино. Вдали лаяли гончие. Скоро должна была начаться охота на лис.

— Моя королева, вот такое оружие теперь делают в Союзе Гномийских Кланов.

Королева брезгливо взяла в свою руку горячий, пахнущий серой предмет.

— Какая уродливая вещица… Но надо отметить эффективная. Пожалуй, в ближнем бою не уступает волшебной палочке мануфактур Кольтиэля. — Викториэль чихнула. — Чем вы зарядили его?

— Это и есть основная проблема, моя королева. Вы же знаете, что основу гномийского алхимического состава образует особым способом обработанные волокна эламского хлопка. Поэтому он так дорог, а огнестрельное оружие не получило большого распространения в мире. Но в этот раз я зарядил вместо него то, что придумал один жрец в северном Карнатаке. «Прах». Смесь серы, селитры и угля.

— Отвратительно! Переработанная моча и трупы растений! Я надеюсь, секрет этого зелья не успел разойтись далеко?

— Нет, моя королева. Жрец уже мертв. Его записи сожжены.

— Прекрасно. Однако, этот «прах» могут открыть вновь, например, в Таире. Лесная стража должна иметь в арсеналах это зелье для своих нужд. И запас огнестрельного оружия, — сказала Викториэль, — Как же, интересно, гномы не додумались до столь простого состава до сих пор…

— Они слишком погрязли в сложных алхимических науках, чтобы прийти к такому элементарному решению, — ответил Дизраэли.

— Кстати, о алхимии. Вы выяснили, что происходит в той лаборатории в северном Карнатаке?

— Пока нет, моя госпожа. Но это однозначно, что-то чрезвычайно важное. Не даром имперцы и гномы предприняли беспрецедентные меры безопасности. Не волнуйтесь, ваше величество, в ближайшее время мы все узнаем. Сейчас, чтобы остановить исследования, мои люди работают в Остгарде. Очередной конвой с адамантием будет задержан.

— Я полагаюсь на вас, мой рыцарь… — ладонь королевы скользнула по кисти главы лесной стражи. Большего в присутствии придворных они позволить себе не могли. Конечно, все всё знали. Отношения королевы и фаворита были секретом Полишинеля. Но приличия и этикет на людях надо соблюдать!

— И, наконец, известие, от нашего лучшего агента в герцогстве. Адлер пишет, что посланцы Энлиля решили поднять восстание против власти кайзера Гора.

— Прекрасно!

— Не совсем, моя королева. Их интересы лишь частично совпадают с нашими. Они организуют народное восстание, но не узурпацию власти. С великим герцогом их связывает лишь временное совпадение интересов.

— Лучше бы Майнард сразу призвал владыку преисподней, чем предпринимал эти попытки контролировать бессмысленный и беспощадный таирский бунт. Посланцы истинного бога как всегда несут лишь хаос и разрушение всему. Дизраэли, я убеждаюсь все больше в своем решении не вмешиваться.

Дизраэли склонил голову, соглашаясь с мудрым решением королевы.

— Как, кстати, поживает наш царственный кузен, кайзер Гор? — просила она после паузы.