- Ну-у-у-у? - почесал затылок будущий жених, организатор всего рискованного сюрприза. - Формально это даже не свадьба. Это просто процедура обручения. Необычная. И вечеринка в честь значимого события. А что касается платья, то мне просто интересно - сойдемся ли мы вкусами? - собравшись с мыслями, ответил этот еще совсем молодой парень, студент второго курса университета.
После ребята ушли, и они наконец-то остались вдвоем. Они любили это место. Закат так манящий романтиков и большинство артэонов по вечерам отсюда виден не был. Алое закатное солнце опускалось по ту сторону утеса. Рыжие закатные мазки на волнах - единственный доносящийся до этого места отголосок последних лучей солнца. Поэтому по вечерам это место чаще всего пустовало и Кристина с Джейсоном могли остаться здесь одни, растворившись в любви позабыть обо всех. Кристина вернулась к краю террасы, оперлась на перила и устремила взгляд вперед туда, откуда совсем скоро должна начать наступление ночная темнота. Джейсон тихонько обнял ее, согрев теплом наперекор дующему с моря прохладному ветру. Внизу шумели волны, где-то далеко на воде качалась одинокая заблудшая прогулочная лодка. Еще пара часов и в небе должны появиться первые звезды. Свет солнца, питающий жизнь, заслоняющий собой окружающий космос, дающий всем живущим под ним почувствовать себя единственными обитателями этого мира, неизбежно отступал. С приходом ночи открывался окружающий бесконечный сияющий звездами истинный наш мир, кажущийся бесконечным. Джейсон впервые за долгое время своими глазами спокойно мог наблюдать успокаивающее наступление ночи, почувствовать холодный морской ветер и увидеть первые звезды на горизонте. Раствориться в покое наступающего вечера и своей настоящей сущности. От всего этого невероятным удовольствием наполняющего его душу Джейсон буквально пьянел.
- Устал бедняжка, - погладила она его. Ведь он помогал тем ребятам таскать коробки и устанавливать манекен.
- Хотел быстрее спровадить их. А то эти гражданские еще долго бы тут суетились, не давая нам остаться вдвоем! - улыбаясь, ответил он, вновь имея возможность вдоволь насмотреться в ее необычные глаза.
- Ты молодец, - сказала она глядя на его улыбку, а после снова посмотрела вдаль, где раскинулось шумное море. - Теперь расслабься и просто отдыхай. Никого нет рядом. Теперь снова только мы с тобой.
Он желал обнять ее, но она, абстрагируясь, отводила взгляд в сторону шумящего моря, не допуская сближения, пока все важное не будет сказано и Джейсон вновь не станет полностью самим собой. От ее сдержанного поведения теплые эмоции Джейсона угасли, всплыло все темное, что неизбежно должно было всплыть, затмив счастье возвращения домой. Он вспомнил о той ноше, что лежала на сердце после событий этой командировки. Облокотившись спиной на стоящую рядом колонну Джейсон, погрузившийся в нахлынувшие переживания, медленно опустился на холодный пол.
- Успокойся мой сладкий, теперь здесь только я. Нечего стесняться и глупо что-либо утаивать. Просто будь собой, дай волю чувствам, - сев к нему на колени и ласково поглаживая его, тихо шептала она. - Поведай мне все, что тебя гложет.
Джейсон первым делом эмоционально, в двух словах сообщил ей о смерти лейтенанта Конрада, в которой считал себя виновным. - Слезы это просто заложенная природой реакция нашего организма на горе и ничего больше, - призывала она его полностью дать волю чувствам. Но слез так и не последовало. Джейсону было тяжело, но лить слезы как в прошлый раз он не стал. - Расскажи мне о Рурханчике, как малыш пережил все это? - вытягивала она из него слова. - Я вытащил его из петли... - он не на шутку напугал ее.
Джейсон все также сидя на холодном полу, облокотившись спиной о колонну, молчал, погрузившись в нахлынувшие воспоминания прожигающие душу угрызениями совести и страхом от ужаса содеянного. За его спиной успокаивающе шумело море. Кристина, сидя у него на коленях ласкала его, целовала, не давая ему полностью увязнуть в своих переживаниях. Своим теплом она говорила ему, что он не один. Из-за погружения в тяжелые мысли, в голове Джейсона, едва заметным звуком, шумом где-то вдалеке раздался отголосок безумного смеха доктора Росс, в облике которой воплощалось его безумие. Незначительные отголоски, они порой бывает, проскакивают в голове. Желая от этого спастись, он сильнее прижался к Кристине для него источающей спасительное тепло и свет.
- После погружения в безумие сначала... как правило, все темнеет в глазах. Ты будто заново возвращаешься в свое тело. Все хорошее внутри смывает поток неописуемой черной мерзости. Самое жуткое, что если расслабиться, в какой-то мере это приятно. Сердце стучит как сумасшедшее. Твои глаза широко открыты, ты это ты, но ты уже по-другому смотришь на этот мир. Царство Малдурума, по-другому этого не описать. Внутри клокочет что-то ужасное. Дикой жаждой оно просится наружу. Будто тебя настоящего никогда и не было. Потом все немного затихает, ты привыкаешь, и зло становится привычным для тебя. Ты становишься... каким-то монстром. Когда я там причиняю кому-то боль, меня это забавляет, а здесь трясусь от ужаса, вспоминая, что творил. Здесь я чувствую себя сопливой перепуганной школьницей, с ужасом смотрю на самого себя в Малдуруме. Там я перестаю жить, но и, возвращаясь полностью вернуться к нормальной жизни не могу. Как же я устал от этого всего, если бы ты только знала дорогая! - неизбежно криком души вырвалось из Джейсона. - Невозможно описать, каково это разрываться на две половины. Ни в одной из них не ведать покоя. Моя жизнь разрушена. Ведь я не хотел этого. У меня не было выбора. И нет его до сих пор. Была бы моя воля, я никогда бы не возвращался туда. Я всегда боюсь что запутаюсь, забуду, где я настоящий. Вдруг мое чудовище пробудиться без моего контроля. Боюсь за тебя. Как меня это все достало. Этот ад, что за нашими стенами, созданный дикими тварями, которые просто не умеют жить мирно, этот Малдурум!
- Т-ш-ш-ш, все успокойся, - она прижала его голову к своей груди и щекотно тихонько гладила волосы. - Да конечно очень, безумно жаль Джереми. Но ты выжил. Думаю, Джереми хотел, чтобы ты жил... ради этого он и погиб.
- Теперь я должен жить за нас обоих, - пробубнил он.
- Твоя настоящая жизнь продолжается, но ты теряешь ее ценные моменты, глупо омрачаешь их. Зло должно остаться где-то там. Сейчас ты со мной, все плохое позади. Мы снова вдвоем, а значит все остальное неважно. Главное - ты снова вернулся ко мне, - сжимаемая в его объятиях, нежно шептала она. - Я понимаю, что и представить не могу каково тебе сейчас. Но все же, как обычно скажу: ты ни в чем, не виноват. Никакое ты не чудовище. Знаешь, почему тебе так тяжело? Все от того что ты пытаешься от своих переживаний убежать. Ты, как и все другие стараешься себе внушить, что все сотворенное тобой там зло это не ты, а некое чудовище порожденное Малдурумом. Вот в этом то и проблема. Кто-то на это способен, а ты нет. Ты не можешь уйти от совести, потому что не настолько глуп, чтобы жить иллюзиями, и ты прекрасно знаешь, что на самом деле все то зло - это был ты. Ты сотворил все эти преступления своими руками. Вся сложность в том, что ты как артэон уже не человек, а существо более сложное. Твоя сущность разложена на две составляющие. В одной идеализировано все хорошее, в другой все плохое. Но ведь та твоя плохая сущность это тоже ты, некая подавленная часть тебя как человека, которая вдруг резко получает свободу. И это истина, не пытайся убежать от нее, спастись ложью, внушая себе, что твое внутреннее зло это нечто инородное. Что подобно силам Тьмы оно захватывает твой разум и управляет твоим телом. Нет, твое зло это тоже ты. Вопрос только в том, в какой из двух своих сущностей ты настоящий. Какая из них для тебя предпочтительней? И тут думаю все очевидно. Та, в которой ты мой маленький малыш Джейсон! Так ведь? - засияла она теплой улыбкой, заставив улыбнуться и его. В поисках спасения он внимал каждому ее слову, пристально следил за каждым движением ее нежных губ.
