Спавший рядом бородатый, заросший, как и все рабы, мужик в каких-то лохмотьях, открыв глаза увидев, что Рэвул проснулся, быстро подскочил и куда-то убежал, по всей видимости, умчался предупредить кого-то. Спустя пару минут, в амбар вломились местные надсмотрщики. Приказами, не забывая про плети, они подняли спящих рабов и куда-то их погнали. Рэвул на все наплевав, остался лежать, не двинувшись с места. К нему подошел один из надсмотрщиков. Со старым клеймом раба на лбу, одетый приемлемо по местным меркам в руках он сжимает плеть.
- Говоришь по-артэонски? - спросил почти без акцента надсмотрщик.
- Вы тут, что все с ума посходили?! Что творите безумцы, - после радости от победы над Тьмой Рэвул вернулся в состояние шока. Вынужденный взаимодействовать с окружающим кошмаром, он вспомнил, где находится, снова погрузился в гнетущую атмосферу рабовладельческого мира. Он просто не мог понять происходящего, не мог поверить в тот ужас, который пережил. Выросший в изолированной Стране Волка дальше видевший только артэонов, он не мог уложить в голове кошмар, в котором оказался.
- Родился на севере среди артэонов? А на юге значит впервые?! Хм... Ты теперь раб. Давай вставай...
- Раб? Это?.. - Рэвул рассмешил собеседника.
- После законности и разумности мира под артэонами все происходящее кажется кошмаром. Но ты привыкнешь, как и я. Ты теперь собственность города государства Медгара. Будешь делать, что тебе скажут и когда скажут. Забудь про самого себя, ты больше себе не принадлежишь.
- А если я не хочу?
- Ты будешь делать, что тебе говорят, вопрос только в том, сколько тебе для этого понадобится боли и какого характера.
- Ты же ведь тоже не из этих мест. Из мира артэонов? - продолжая лежать на полу, спрашивал Рэвул.
- Я старший раб. У меня и у моих ребят задача проконтролировать выполнение работы вами - простыми рабами. Но я такой же раб и если вы что-то не выполните, то накажут меня. Я отвечаю перед хозяином. Поэтому, - он толкнул Рэвула ногой, - давай вставай, у нас много работы.
- Разве ты не хочешь сбежать? - не собирался вставать Рэвул.
- Я торговец из южной Эвалты. Оказался здесь по дурости. Проигрался в карты. Вернее сам себя поставил на кон. Отдал свою свободу фортуне. И как видишь, проиграл. Думаешь, мне нравится здесь? Неважно как ты здесь оказался, главное, что отсюда бессмысленно бежать. Забудь думать о побеге. Потому что идти некуда, нам с тобой до дома не добраться. От севера нас отделяют тысячи километров. Дикие леса, болота, мертвое Пограничье, ну и самое страшное это пограничники Арвлады. Погруженные в Малдурум безумцы просто убьют тебя. Беженцев они пропускают по выбору. Пересечение границы это как игра в рулетку. Да ты и пределов союза не покинешь. То, что ты раб у тебя на лбу написано. Буквально. Это общество жестоко к ослушавшимся рабам. В назидание другим тебя казнят самым страшным образом. Так что бежать бессмысленно. Здесь тебя будут кормить, при необходимости лечить, ночлег тоже будет. Ты теперь как скот, только тебя жрать не будут, на тебе будут пахать. А там где-нибудь, ты просто сдохнешь в каком-нибудь лесу. Или жизнь раба или смерть, бежать бессмысленно и глупо, да и некуда, смирись с этим.
Никакие аргументы не подействовали, только после удара плетью Рэвул поднялся с пола.
- Тебе еще повезло. Тебя забрало себе государство. Будешь работать в поле. Если будешь честно трудиться, то все будет нормально. Может, даже до старости дотянешь. Здесь никакой хозяин садист тебя мучить не будет, - по пути к полям рассказывал местный старший раб.
Рэвул оказался на картофельном поле кажущимся бескрайним. Ему и еще нескольким рабам приходилось полоть, окучивать картофельные кусты. Солнце в безоблачном небе сегодня дарующее Преферии погожий яркий день, в поле превращалось во что-то ужасное и ненавистное, от него некуда было спрятаться. В принципе ничего тяжелого в доставшейся работе не было, вот только ее объемы не давали расслабиться. Чтобы успеть приходилось все делать быстро, постоянно торопиться. Рэвул с непониманием смотрел на своих друзей по несчастью. Женщины, мужчины и пара мальчишек все рабы долгие годы. Они уже смирились с такой жизнью. Быстро и молча они работали, не поднимая глаз, не останавливаясь, не глядя в небо, не о чем не мечтая. Здесь не могло найтись друзей. Тяжелая и невыносимая жизнь раба делала людей нервными и замкнутыми. Когда у всех вокруг нервы на пределе ссоры и склоки случались из-за пустяков. Профессиональные надсмотрщики - свободные люди контролирующие работу рабов появлялись в поле крайне редко. Они только принимали выполненную работу у старших рабов. Старшие из рабов перед ними отчитывались и получали новые указания. Настоящие надсмотрщики здесь с кнутами не ходили и вообще с рабами не общались. Кнуты, плети, палки были только у старших рабов. Классическая схема: если хочешь подчинить и контролировать отдельно взятую массу людей - рассорь их. Заставь людей рассориться, расслоиться, не дай им сплотиться, ополчиться против тебя. То же самое и с рабами. Для эксплуатирования рабской массы из числа рабов выделялись самые сильные и дерзкие в основном мужчины. Они назначались старшими рабами, им разрешалось не работать лично, однако на них возлагалась ответственность за выполнение работы. И вот уже старшие рабы, такие же рабы, как и все, такие же помоечные псы, как и остальные, становились немного выше остальных помоечных псов и вот уже они, чтобы не работать самим кнутами, плетьми, руганью и болью заставляли других рабов пахать. Получается, рабы эксплуатировали сами себя. А надсмотрщики из числа свободных людей были такими непричастными начальниками, которые только приходили, принимали работу, общались со старшими рабами, сами не марая руки. Конечно, бывали ошибки, и бунты рабов периодически вспыхивали, но это скорее в порядке исключения. В целом рабовладельческая система работала отлажено. От долгого нахождения в этом кошмаре вообще терялась вера в то, что люди могут жить как-то по-иному. Общества людей, где все были свободны, здесь казались фантастикой.
Первый день Рэвулу казалось, что все не разговаривают из-за злости и усталости привычной для рабов. На второй день он понял, что большинство его коллег по несчастью представители разных народов. Здесь был сброд из всех уголков Южной Половины. Все эти люди просто говорили на разных языках. Также у некоторых мужчин, которые, по всей видимости, много болтали, языки и вовсе были отрезаны, видимо в связи с ненадобностью.
Еда по расписанию, три раза в день. В основном какая-нибудь крупа, отваренная с солью, чаще всего рис. Старшие рабы ели то же самое, что и остальные. Посидеть с чашкой каши минут десять было единственным здесь возможным отдыхом за целый проклятый день.
- И вы что собираетесь вечно здесь пахать, пока не сдохните? - бросив работу глядя на окружающих неизбежно заговорил Рэвул. - Я конечно не бунтарь, но это же не жизнь. - На него никто не обращал внимания, все продолжали работать. Больше всего его поражали глаза людей, которых он тут увидел. В них зияла пустота, не просто отсутствие эмоций, а самое настоящее отсутствие жизни, привыкание к кошмару, согласие с тем, что твоя жизнь не имеет смысла. - Давайте убежим. Все вместе разом. Просто дружно встанем и побежим. Какая разница убьют нас или нет, или как нас убьют. Все равно это не жизнь, - он искренне пытался достучаться хоть до кого-нибудь. Все молча продолжали работать, никаких эмоций ни в ком не вспыхнуло, крик души Рэвула остался незамеченным, во многом из-за того что мало кто понимал язык на котором он говорит. В ответ только один мужик из числа простых рабов треснул его по затылку и велел продолжать работу.
С самого начала Рэвул поглядывал на лес что виднелся где-то далеко на окраине гигантского поля. Смириться с участью раба он никак не мог. Чудовище внутри него не пробудится, а Тьма только ожидает удобного момента, чтобы поглотить его. Выхода не было, нужно было что-то предпринимать самому. Глядя на людей вокруг он приходил в ужас, никак не мог свыкнуться. Он видел женщин которые никогда не испытают радости материнства, ведь здесь их просто сводят друг с другом как животных, просто разводят как скот. Детей без детства. Все грязные заросшие, одетые в лохмотья люди которые почему-то людьми не считаются. И только это чертово поле, которому нет ни конца, ни края и бесконечная работа пока однажды из-за тяжести жизни у тебя не остановится сердце и тебя не выбросят в мусорную яму. Он больше не мог здесь находиться. Вечером второго дня он просто встал и побежал, гремя своими кандалами. Он был не усталым, он был изможденным, полностью обессиленным. Вдобавок с тяжелыми железками на руках и ногах, как бы он не старался, он не бежал, а будто быстро шел по меркам нормального человека. Старшие рабы могли бы запросто догнать его, но они издевательски просто шли за ним быстрым шагом. Рэвул задыхался, его легкие горели, из глаз должны неконтролируемо потоком хлынуть слезы, но плакать он не мог. Он просто пищал от бессилия пытаясь бежать быстрее. Следующие за ним старшие рабы смеялись, им было интересно, сколько он пробежит. В итоге Рэвул все-таки добрался до желаемого леса. Манивший его свободой желанный зеленеющий в дали лес на деле оказался небольшой полоской, за которой ему открылось новое поле. Бесконечное поле тянущееся казалось до горизонта. На новом поле все те же рабы, такие же измученные люди испуганно уставились на него. И тут свои старшие рабы с палками наготове уже движутся к нему. Бежать некуда, выхода нет. Он без сил и надежды рухнул на землю.
