Фросрей решил добраться до старых повреждений в броне врага, которые нанес ему сумеречным копьем во время былых поединков. Слава богу, пробоины, оставшиеся от былых схваток, хорошо знакомые магу так и остались на броне гиганта. Фросрей вывалился из сумеречного пространства буквально над головой великана. Маг хотел, упав сверху, нанести ему удар в область шеи, туда, где находился стык шейной и позвоночной пластин его 'стеклянного' панциря, там, где от удара сумеречного копья осталась главная брешь в его броне. Чудовище успело среагировать, своей огромной лапой попытавшись схватить мага. Фросрею пришлось снова раствориться, перейти в сумеречную зону. Тогда маг, возникнув у него за спиной, попытался добраться до другой менее значимой пробоины в его броне, также некогда нанесенной им при помощи сумеречного копья. Гигант успел среагировать, маг чтобы не быть раздавленным огромной лапой снова перешел в сумерки. Снова и снова Фросрей пытался вонзить лезвие своего клинка в трещины, имеющиеся в броне гиганта, оставшиеся от их предыдущих поединков. Великан под колыбельную Ортопса, подавляя свое безумие, стоял на месте, держа оборону, ожидая появления сумеречного змея, тщетно пытался схватить его, расшибить своей огромной лапой. Маг набирал обороты: нападал быстрее и интенсивнее, возникая из самых необычных мест.
Дополнительная броня великана отростками чудовищных крыльев продолжала оставаться за спиной. Обтягивая себя броней он становился менее подвижным, стать неповоротливой огромной махиной в схватке с сумеречным змеем было самоубийством, здесь нужна была не прочная броня, а наоборот скорость и реакция. В итоге Фросрей все же вонзил лезвие своего клинка, между пластинами его брони расковыряв былую рану, оставленную после их схватки несколько столетий назад. Внутри чудовища пульсировала боль, оно потеряло свое относительное спокойствие, будто сорвалось с цепи. Великан начал прыгать с места на место, стучать по земле кулаками от распирающей его злобы. Маг, находясь в сумеречной зоне из ее серой гаммы наблюдая истерику великана, как следует оттолкнувшись, совершил прыжок и в этой холодной серой невесомости без труда взмыв на нужное расстояние перешел обратно в физическую часть реальности, снова оказавшись над головой чудовища. Вновь упав на великана сверху, маг все же нанес ему сокрушающий удар, попав в место, в которое метил с самого начала. Его клинок вошел между двух пластин на стыке шеи и позвоночника. Сумев удержаться за клинок, по сути, повиснув на нем, маг весом собственного падающего тела сильнее раздвинул рану, так что поверхность брони треснула как стекло. Непривыкший к боли великан, издав протяжный стон, бросился бежать как обычно, по-другому спастись от мага сумеречника он не мог. Снося все на своем пути, громадина, растворилась в клубах дыма. Фросрей выйдя из сумерек, своеобразно попрощавшись со старым другом, решил больше его не преследовать. Он остался один в окружении тлеющих развалин, дыма и тел сотен людей убитых им в состоянии аффекта, со вспоротыми животами и перерезанными в его фирменном стиле шеями, вдобавок еще растоптанных лапами великана.
Наутро вся южная Эвалта была шокирована случившимся в маленьком неприметном городке, минувшей ночью ставшем местом схватки мага и Ортопса. Среди людей поползли жуткие слухи. Выжившие жители городка, чудом сумевшие спастись бегством, рассказывали, что все началось с пожара в центре их поселения. Загорелась местная церковь - единственное большое здание в городке, можно сказать его центр. Поднятые местной полицией люди естественно всей деревней, силами фермеров со всех окрестностей принялись тушить пожар, быстро распространяющийся. Но тут стало происходить что-то непонятное. Со слов людей кто-то или что-то, какой-то призрак, скрываясь среди клубов дыма распространяющегося пожара, начал убивать людей. Неся к огню ведра с водой, среди клубов дыма люди натыкались на мертвые тела. Этот некто возникал из темноты словно призрак, появлялся из ниоткуда. Некоторые кто все-таки видели призрачного убийцу, отказывались говорить, они не могли поверить в то, что видели. Некоторые все же с ужасом аккуратно описывали убийцу. Все были в шоке, никто просто не мог поверить в то, что добрый светлый маг Фросрей - хранитель Эвалты мог сделать подобное. Старики велели тем, кто моложе молчать, не нести ерунды, Фросрей не мог этого сделать, тут было что-то не так.
Поднятые по тревоге армидейские солдаты, обладающие информацией об орудующем на их территории неизвестном чудовище (Ортопсе), поэтому заранее запросившие помощи у Духа, обретшие силу для схватки с монстрами из мира Тьмы, как и полагается, окружили выгоревший городок. Ни мага, ни Ортопса они естественно не застали. Остались только обугленные руины и несколько сотен трупов многие, из которых были потоптаны огромными лапами. Оставшихся жителей городка бегством спасшихся от огня и орудующего в клубах его дыма призрачного убийцы, армидейцы разместили в окрестных деревнях. С выжившими стали работать эксперты криминалисты, прибывшие из Армидеи. Собрав свидетельства всех очевидцев призрачного убийцы, исследовав место преступления и тела убитых, артэоны криминалисты тяжело вздыхая, только переглядывались друг с другом, никто не хотел произносить очевидное вслух. Тот факт, что Фросрей был причастен к ночной бойне в маленьком городке, не оставлял сомнений. Сам маг бесследно исчез. Артэонские спецслужбы, собрав все доказательства, пока решили не предавать их огласке. Пока маг не найдется, инцидент в маленьком городке на юге Эвалты решили замолчать.
Красавица Злата, названная в честь прабабки, солнечным днем работала в ботаническом саду в центре города. Она, разговаривая с цветами как с живыми, бережно рассаживала их по горшкам.
- Должен признать это красиво, - услышала она голос за спиной. Обернувшись, она увидела Фросрея рассматривающего клумбу желтых тюльпанов. В теплице больше никого не было. Ее подружка куда-то бесследно исчезла. - Но в моей жизни так и не нашлось времени, чтобы разглядеть эту красоту.
Она узнала старого мага. В ее глазах он был не только Фросреем Хранителем Армидеи, было что-то еще. Она признаться честно давно внутренне готовилась к этому разговору. Сейчас в его присутствии она почувствовала что-то родное, будто какую-то связь, будто была знакома с ним с рождения. Она отряхнула фартук, сняла перчатки.
- А разве вы сейчас не любуетесь этой красотой? - прокашлявшись, осторожно спросила она.
- Чем вы здесь занимаетесь? В чем смысл этого? - руками касаясь цветов, под конец маг пытался понять что-то важное для себя.
- Мы дарим окружающим счастье. Эти цветы кто-то подарит своей любимой. Быть может, с этого букета начнется вечная прекрасная любовь. Приятно быть причастной к окружающему счастью. Все это выращено естественно и поэтому особенно прекрасно. В отличие от волшебных копий в эти цветы вложена любовь, каждый из них оригинален.
'Давай скажи, скажи, что так давно хочешь. Я ведь все знаю. Просто скажи это. И я помогу тебе, во всяком случае не оставлю одного' - рвалось из нее. При взгляде на старого уставшего мага глаза этой наивной артэонки наполнились жалостью.
- И что за это получаете? - Фросрей уходил куда-то в сторону.
- Благодарность. Самое теплое и нежное 'Спасибо' на свете! - улыбнулась она. - Ради такого стоит работать здесь.
- Выходит, вы делаете окружающий мир лучше, не покидая своей теплицы?!
- Счастье это просто - так мама говорила.
- Я тоже можно сказать пытался сделать этот мир лучше. Теперь я понял, в чем моя проблема, что я делал не так. Я слишком углубился в выдуманные сложности. Забыл о простых и самых важных вещах.
'Все это время я чувствовал боль. Настоящую, это не шутка. Это было больно, все это время жить под Светом Духа вместе с тобой. Из свободного человека, мага, ты превращаешь меня непонятно во что. Сталкиваясь с тобой, я ощущаю себя жутким уродливым монстром недостойным ходить под светом солнца. И вся эта боль, вопреки всему разумному всегда наполняет сердце тяжестью, не дает дышать. Это долбанное сердце наливается грузом и не успокаивается, хоть вырезай его. Ты лишала меня покоя и свободы хоть и не знала об этом. Я чувствую себя героем какого-то любовного романа, не думал, что буду нести такую чушь.
