- Неужели Брайан Кинни наконец признал, что у нас были отношения? – сарказм в голосе Джастина зашкаливает, но сам Кинни, очень чутко улавливающий сейчас все оттенки эмоций слышит ноту неуверенности и понимает, что Джастин… да он же защищается, блять! От него, от его неожиданных слов, от того, что если завтра Брайан Кинни снова станет бессердечной скотиной, было не так больно.

Джастин верит в него, но не верит ему. Ничего, так даже лучше.

Когда есть цель, то есть и силы стремиться к её достижению. А когда цель совпадает со смыслом жизни – то стремление еще сильнее. Это Брайан знает не понаслышке. Он добьется того, чтобы Джастин Тейлор поверил ему и принял его правду, которая станет их общей.

А пока – пусть Солнышко не выёбывается и привыкает к тому, чтобы снова быть рядом с ним.

- Знаешь, я сегодня был у Хорвата, говорил с ним про взрыв, - он круто меняет тему разговора. – Он посоветовал мне покопаться в списке приглашенных для начала, может нам, изнутри нашего сообщества будет понятнее, кто мог проникнуть в клуб и пронести бомбу.

Джастин мрачнеет, подходит к Кинни и молча обнимает его. Ему тяжело думать об их общем безбашенном и веселом месте, которое внезапно превратилось в могилу и место боли для нескольких сотен человек.

- Думаю, никого полиция не найдет, - глухо говорит Тейлор, упираясь лбом в грудь Брайана. – Просто не будут искать.

- Не стоит столь пессимистически смотреть на жизнь, - Брайан улыбается, хотя в душе совершенно согласен с Джастином. – Поверь, Дебби не даст Карлу расслабиться… да и я тоже буду приглядывать за расследованием, в конце концов, это мой клуб расхерачили к чертям.

Брайан, помня о разговоре с Карлом, не хочет рассказывать Джастину, что он не только собирается приглядывать со стороны, а влезть в это дело всеми конечностями. После вчерашнего взрыва, когда он чуть не подвинулся рассудком, думая, что Джастина больше нет в живых, он ни за что не позволит ему лезть во что-то, хоть отдаленно грозящее опасностью.

Брайан всегда разрешал Джастину поступать по-своему и делать свои собственные ошибки, но только не сейчас. Пусть пройдет хоть какое-то время. Иначе он сам точно мозг проебёт окончательно, особенно теперь, когда он понял, насколько нужен ему Тейлор.

- Иди сюда, - он тянет Джастина на диван и усаживается рядом, обнимая. – Я взял список приглашенных и всякие документы, связанные с этим вашим митингом… может, посмотришь вместе со мной? Ты там был, вдруг вспомнишь что-то важное?

- Брайан Кинни перестанет быть самим собой, если не влезет в это дело, - улыбается Джастин, целуя его. – Только это дело полиции, не влезай слишком глубоко, слышишь?

- Ну что ты, даже не собирался, - Кинни притягивает к себе Тейлора поближе. – Просто в бумажки посмотрю.

Джастин мирно кивает, его рука скользит вниз к члену Брайана, уютно горят лампы, идиллия, блять. Кинни понимает, что Тейлор ему не верит ни на йоту. Но сейчас это не страшно: они оба знают правду, просто не говорят об этом. И в этом есть что-то такое охуительно близкое, что Брайан не хочет прерывать этот момент даже ради самого горячего секса. Потому что секс у них еще будет и много, а вот такие моменты тем всегда и опасны, что хрен знает, когда они еще выпадут и выпадут ли.

- Постой, - Джастин вдруг замирает и останавливает взгляд на каком-то листе в пачке принесенных Брайаном. – Что это?

- Кажется, подряд фирмы «Магна» на установку лесов и сцены для митинга, они заключили с моим клубом краткосрочный контракт на сооружение помоста для выступлений. Ну и еще всякие мелкие работы по строительству, не помню точно уже, - Брайан смотрит на скучный лист и не понимает, чем он так привлек внимание Джастина, что тот аж подался вперед и просто ест глазами жалкую бумажонку. – А что тебя так впечатлило, Sunshine?

- Да так, ничего особенного, - Джастин лениво откладывает лист в сторону. Слишком лениво и слишком равнодушно. И Брайан, кажется, ничего не заметил… ужасно надо, чтобы не заметил. – Фигня все это, ничего мы не найдем. И я ничего такого не помню. Был вечер как вечер, все пили, пели, танцевали. А потом раздался взрыв, и я оглох и ослеп. Ничего не помню следующие несколько минут. Я сначала думал, что уже умер.

- Придержи язык, Солнышко, - Брайан сжимает руки на шее Тейлора. – Ты не умрешь долго, блять, слышишь? И будешь мне еще лет сто нервы мотать.

- Давай сто, если больше жадничаешь, - Джастин смеется, отдирая от себя руки Кинни – приятно, что Брайан, который делает вид, что ему всегда на все наплевать так нервничает... даже больше, чем он сам. – А кто говорил, что собирается умереть не позже тридцати девяти?

- Я передумал, - Кинни улыбается. – Не думаю, что в сорок лет я буду сильно отличаться от себя тридцатилетнего… а пока я доволен тем, что вижу в зеркале. Так что, не воображай, что ты так скоро от меня избавишься.

Не желая продолжать сомнительный разговор о старости и прочих неприятных, но не смертельных, как теперь выясняется штуках, Брайан опрокидывает Джастина на диван со всеми охуенно приятными последствиями. А потом еще один раз в душе, и один – на столе в зоне кухни. Этот стол они оба очень любят – он прочный и на нем такое удобное покрытие, что тело почти не скользит. И Брайан с таким упоением втрахивает Джастина в удобную столешницу, что они долго еще не могут отдышаться после, а у Кинни на плечах – синяки от пальцев Джастина.

И еще раз – на кровати, уже под утро. Брайан никак не может остановиться, все время думая о том, что бога, конечно, нет и не было никогда, но что-то где-то там, наверху все-таки существует и именно эту великую хуйню и стоит благодарить за то, что Джастина не ранило при взрыве. Про «не убило» он вообще не хочет думать, потому что каждый раз его накрывает ебанный страх. А это – не для Брайана Кинни.

Измотанный Джастин засыпает так, как он любит – когда Брайан все еще в нем. А Кинни довольно долго лежит, прижимая к себе горячее расслабленное тело, и думает, что завтра же с утра отправится в фирму «Магна» и выяснит, чем же так сильно она заинтересовала этого скрытного, не умеющего врать засранца. У Брайана какое-то тревожное предчувствие, а еще – бессильная злость из-за того, что Джастин ему не доверяет. Но тут он не может ничего поделать: все четыре года, что они вместе он только и делал, что старался уничтожить все хорошие Солнышкины человеческие чувства к нему, стоило им появиться. Чтобы потом не было больно, когда они исчезнут… а они, блять, все не исчезали, мало того, становились все крепче, причем и с его стороны тоже. И он все равно, с упрямством последнего идиота вытравливал все, что только можно, просто потому что был трусом и эгоистом, не желающим брать на себя никакой ответственности за обычные человеческие эмоции, без которых нормальным людям просто не жить. Он же Брайан Кинни, он не такой, как эти жалкие педики и натуралы, он, блять, само совершенство и пойдите на хуй все… идиот долбанный. Неудивительно, что Джастин отказал ему. Но сейчас, когда он убедился в необходимости и невозможности обойтись без этих гребанных чувств, оказалось, что от доверия, близости и хер знает чего еще такого нужного и близкого почти ничего не осталось. И теперь ему самому придется начинать почти с нуля, чтобы все вернуть как было.

А еще – идти и узнавать через голову Тейлора, что же такое не так с этой блядской «Магной», что у Джастина аж уши покраснели от того нарочитого равнодушия, с которым он пытался отвлечь его внимание от этой жалкой бумажки.

За окном темное небо становится серым, а Брайан Кинни не спит, думая о каких-то совершенно абстрактных чувствах и вполне конкретных действиях, которые ему сегодня предстоит совершить, если он хочет вернуть себе контроль над ситуацией вообще и Джастином в частности. Не потому, что Джастина и его желания он не уважает, совсем нет.

А по праву того, кто больше никогда ни на миг не хочет почувствовать тот пиздец, который он ощущал, мечась в дыму «Вавилона» в почти полной уверенности, что случилось самое страшное.