Но жить ведь не с принципами, а с человеком. И вполне возможно, что эта попытка обречена на полный провал. Стоит ли менять то, что есть, на то, чего может не случиться? У него есть Брайан и его любовь, а это – уже практически все, что ему нужно. Брак… ну что ж, даже не у всех гетеросексуалов это получается, что уж говорить об их сообществе. Он встретил того, кого может любить, а все остальное – уже лишнее, наверное… блять, как же хочется ответить «Да!» и больше ни о чем не думать!

Джастин кусает губы и не может оторвать взгляда от Брайана.

Затаив дыхание, Брайан смотрит на Джастина. И самое хуёвое, что он даже не может предположить, каким будет ответ.

Миф и реальность

Джастин ходит по комнате, бездумно рассматривая все вокруг. Он избегает и оттягивает начало разговора, и Кинни безнадежно понимает, что он опять проиграл – этого упрямца переубедить невозможно. Но почему такая хуйня происходит, если они хотят быть вместе?

Сейчас Брайан растерян и очень уязвим, но и закрываться и защищаться как обычно, включая режим ублюдка, он не желает. Джастин все-таки отказывает ему. Наверное, он это заслужил.

- Знаешь, ты невероятный, - вдруг звучит в тишине голос Джастина, и Брайан напрягается еще больше, пытаясь разобрать тон. Но непонятно: то ли возмущение, то ли восхищение. Или еще что-то – хрен поймешь.

И Кинни молчит. Не надо перебивать, всегда надо выслушать оппонента внимательно, а потом уже начинать наступление по всем фронтам, вооружившись узнанной информацией.

- Ты купил этот дворец просто так, после моего отказа, ты поил меня лeкарством и кормил чертовым куриным супом… ты сутками сидел в этой ёбанной больнице, когда мне проломили голову и я узнал об этом только через два года… Брайан, я не знаю, что ответить… - заканчивает он тоном ниже и молчит. Кинни в первый раз видит Солнышко таким неуверенным в себе.

- Вообще-то «да» было бы лучшим ответом, - неуклюже шутит Брайан, но глаза его абсолютно серьезны. – Джастин… блять, ну как еще тебе сказать, чтобы ты понял…

И он тоже молчит. Сейчас слова бессильны и бесполезны. Джастин сам сделает выбор, без того, чтобы его в чем-то убеждали, пусть сам Кинни хоть наизнанку вывернется.

А когда молчание становится таким густым и напряженным, что его, кажется, можно резать ножом, они оба, не сговариваясь, делают шаг друг к другу.

- Знаешь, если ты не хочешь выходить за меня – это ничего, я понимаю, - севшим голосом говорит Брайан, глядя прямо в голубые глаза. – Только, хотя бы скажи мне, что ты будешь жить со мной. Мы с тобой ведь совсем неплохо уживались, правда?

Джастин не может сдержать рваного вздоха – Брайан просит его остаться. Просит – и не стесняется этих долбанных слов.

- Правда, - с усилием кивает Джастин. Не потому, что он не согласен, а потому что глаза Брайана так близко, и от него тепло, и воздух в легких застревает… блять, вот почему он опять его хочет? - Думаю, да.

- Что «да»? – напряжение в голосе Брайана подскакивает еще на несколько вольт.

- Мы неплохо уживались, - подтверждает Джастин. И, чтобы Кинни не задавал пока неудобных вопросов затыкает его поцелуем.

Он как вдох и выдох одновременно. Сразу – агрессивный, отчаянный, глубокий. Они кусают губы друг друга, касаясь и сплетаясь языками. Так жестко, словно эти прикосновения – последние в их жизни… нет уж, блять!

Брайан прижимает к себе Тейлора, устраивая ладонь у него на затылке и притягивая к себе как можно ближе. Джастин чувствует его стояк, и понимает, что у него такой же. Они сейчас настолько открыты один для другого, что страшно… блять, ужасно страшно вот так вот душу нараспашку. И еще - почему-то хочется продлить это гребанное чувство единения, именно так, просто целуясь, как озабоченные подростки, дико желая и не смея сделать что-то большее.

Хочется даже не столько и не только секса, а ощущений. Чтобы поверить, что это не бред, что тело под руками – настоящее, живое, требовательное…

- Блять, как в первый раз, - шепчет Брайан, смеясь, и объясняет в ответ на недоуменный взгляд Тейлора:

– Я как будто ёбанный тинейджер и у меня это в первый раз…

А Джастин расплывается в своей фирменной улыбке, изумленно думая, насколько у них бывают одинаковые мысли от ощущения друг друга. Нет, даже не мысли, а просто – ощущения. В кончиках пальцев, в каждой клетке кожи, в соприкосновении влажных губ. Словно они это все переживают в одной душе… как-то так.

- У меня тоже, - отвечает он, и Брайан совсем не удивляется. – Круто, правда?

- Более чем, - Кинни выдыхает сквозь зубы и пропускает сквозь пальцы светлые волосы на затылке Джастина. – Но, знаешь, я почему-то не сомневался в том, что так и должно быть.

Брайан опять говорит такие слова, от которых сердце в глотке застревает.

Тейлор не знает, как успокоить хаос в душе. Вернее, знает, но не может решиться. Потому что хода назад не будет… а разве он не знал это с первой же минуты тогда, пять лет назад? Разве не об этом он мечтал, думая о том, что однажды самый охуительный мужчина в этом мире Брайан Кинни признает его равным себе и скажет, что хотел бы провести остаток жизни вместе? И как вообще можно так малодушно и трусливо отказываться от того, что сейчас Брайан протягивает ему, проглотив гордость и открыв свою душу?

Джастину сейчас очень плохо от того раздрая внутри, и он чувствует, что выход, чтобы успокоиться и утихомирить эти траханные эмоции только один. Просто принять решение. И в этот момент он понимает, насколько это легко и просто. Потому что становится ясно, как день, что это самое решение он давно уже принял. Пять лет назад, под фонарем на Либерти-авеню. В тот момент, когда увидел его.

И он смотрит прямо в ореховую хмарь глаз.

- Да, - говорит Джастин.

- Ты тоже так думаешь? – усмехается Брайан.

- Да, - повторяет Джастин, а в глазах его такое выражение, что Брайан замолкает, недоуменно щурясь. – Да, я выйду за тебя, Брайан Кинни.

И в эту минуту он видит, как ореховую хмарь словно освещает зелёное солнце. Звучит глупо, но он же, мать его, художник… художник, который сделал сейчас счастливыми двоих человек.

- Ты… что? – повторяет тихим голосом Брайан. – Скажи еще раз.

- Я выйду за тебя, Брайан, - подтверждает Тейлор, сияя. – Давай сделаем это.

И снова губы Брайана выпивают его до дна, и даже сейчас, когда мыслей связных в голове нет, Джастин чувствует, как они дрожат.

Брайан берет его лицо в ладони и смотрит, смотрит… не может поверить, кажется. И ощущение счастья и облегчения кружит голову и мешает говорить… блять, да на хер эти ёбанные разговоры - Джастин согласился!

- Я выйду за тебя, только если… - Джастин замолкает, мучаясь от собственной глупости и ревности. А Брайан снова замирает, и Джастин видит, что он сейчас готов сделать для него действительно все.

- Если? – повторяет он одними губами.

- Да не если, а просто… дома… ты какие-то вкладки в компе закрыл, когда я пришел… может, скажешь?

Джастину ужасно стыдно… блять, ему охуеть, как стыдно, но пока он не узнает, он не успокоится.

А Брайан, с офигевшим выражением лица вдруг начинает смеяться – сначала тихо, а потом уже в голос.

- Твою налево... Джастин… у меня сейчас чуть не было гребанного инфаркта! – отсмеявшись, Брайан хватает в охапку обиженного Тейлора и крепко целует в губы. – Я смотрел фотографии нашего дома… вот этого вот, где мы сейчас стоим! И думал о том, понравится ли он тебе.

- Ага, ясно… ну, мне нравится, как видишь, - Джастин готов сквозь землю провалиться, но напускает на себя непринужденный вид и старается увести тему разговора подальше от своей позорной ревности. - Я вообще в шоке и в ахуе.

А Брайан не может прийти в себя от изумления. Сколько он народу перетрахал на глазах у Джастина, и оргии были, и вечеринки, и комната отдыха, и… он сам уже не помнит, сколько раз, кого и зачем – и Джастин всегда был совершенно спокоен, словно не видел ничего. А зацепило его именно сейчас, когда его бой-френд просто сидел дома перед монитором. И вкладку закрыл просто потому, что хотел сделать сюрприз. Ни хера себе, да Солнышко ревнует!