Маршал отметил рост авиации, бюджетные ассигнования на которую в 1934 году увеличились по сравнению с 1932 годом в шесть раз, и увеличение производства самолетов. Он разоблачил тактику Германии (стремительное внезапное нападение) и ее методы, разработанные фон Сектом и его преемниками. Среди опасных симптомов он особо отметил широкий размах механизации.
Французские вооруженные силы создавались с расчетом на ослабленную военную мощь Германии. «Конечно, – пишет маршал, – не может быть и речи об изменении принципов, на которых основывается наша военная система. Так как современная война предполагает вовлечение в действия всех ресурсов народов, то наша национальная оборона должна быть основана на принципе вооруженной нации. Эта концепция вполне соответствует политическому и социальному положению нации, не выступающей ни с какими территориальными притязаниями и не имеющей никакой другой цели, кроме защиты того, что ей принадлежит. Эта концепция остается неизменной. Но наша военная система должна быть приведена в порядок». Маршал ограничился рассмотрением проблемы численности армии и проблемы военного обучения. Войска прикрытия должны быть в состоянии заполнить бруствер, то есть держать линию непрерывной обороны; такова роль, отводимая крупным соединениям в крепостях в глубине укрепленной зоны и, вне пределов этой зоны, некоторым другим дивизиям, выставленным на больших фронтах.
«В течение 1934 года положение начало выправляться благодаря ряду мероприятий, принятых на основе действующих законов; одни из них были направлены на более эффективное осуществление закона об одногодичной службе, другие – на увеличение нашего личного состава мирного времени с 210 до 240 тысяч человек. Эти мероприятия были дополнены предоставлением 800-миллионного кредита на скорейшее оснащение наших крупных войсковых соединений наиболее необходимым современным снаряжением».
Далее маршал настаивал на необходимости реорганизации системы военного обучения. Он требовал двухлетнего срока службы. «Германия, – писал он, – намерена создать в Европе опасное положение и строит на этом свою политику. Презирая принципиально мистику разоружения, с безразличием встречая осуждение актов насилия, она уважает только силу. Она будет вынуждена соблюдать мирные обязательства лишь при наличии сил, способных сдерживать ее». Читая эту столь простую и дельную статью маршала, изучая его подсчеты и отмечая, что даже закон о двухлетней военной службе даст нам, по его мнению, лишь 405 тысяч человек против 600 тысяч рейхсвера и германской военизированной полиции, я укрепился в своем убеждении, что для обороны против Германии Франции необходима помощь союзника, располагающего сухопутными силами, и, несмотря на упорное ослепление нашей общественности, я не вижу другого союзника, кроме советской армии.
Среда, 6 марта. Меня вызвал председатель совета министров. Он вручил мне письмо генерала Морэна, приложенное к законопроекту об изменении срока военной службы. Он сообщил мне, что Лаваль, «уехав в неизвестном направлении», ведет против него кампанию, стараясь спровоцировать такое голосование по вопросу двухлетней военной службы, в результате которого от партии радикалов отошли бы все левые. Фланден заявил мне, что не позволит провести себя.
В проекте генерала Морэна, датированном 4 марта 1935 года, излагалась проблема «оскудевших призывов»; число призывников, которое обычно составляет 230 тысяч, упадет в среднем до 118 тысяч. Для разрешения этого кризиса комплектования армии были предусмотрены различные меры. Министр доказывал недостаточность этих мер и предложил следующий законопроект:
«Статья 1. С 1936 по 1940 год включительно военному министру предоставляется право в момент, который будет признан наиболее благоприятным, постепенно снижать, но не более чем на один год, существующий средний призывной возраст (21 год) и производить ежегодные призывы сразу или в исключительных случаях несколькими этапами. В этой связи он сможет изменять условия взятия на учет, приема новобранцев, их обучения и распределения по воинским частям, призыва контингента и его последующей классификации во время нахождения в распоряжении и в резерве первой очереди, то есть те условия, которые были определены в статьях 10, 11, 28, 40 и 42-й закона от 31 марта 1928 года относительно комплектования армии.
Статья II. В силу статьи 40 закона от 31 марта 1928 года относительно комплектования армии правительству предоставляется право, в случае если этого потребует обстановка, задержать в армии на шесть месяцев контингент, призванный в апреле 1935 года, и на один год контингента, призванные с октября 1935 года по 1939 год включительно. С другой стороны, ему предоставляется право увеличивать в размерах, ежегодно определяемых бюджетом, число кадровых военнослужащих, установленное законом от 28 марта 1928 года и измененное законами от 16 и 17 марта 1932 года, а также законом от 31 мая 1933 года в отношении специалистов. Это увеличение должно учитывать и унтер-офицеров, числящихся сверх комплекта, что предусмотрено статьей 3 закона от 27 февраля 1935 года.
Статья III. Военному министру предоставляется право приступить к организации личного состава и провести меры, необходимые в связи с применением предыдущих статей, ограничиваясь, однако, во всем, что касается общей численности офицеров и количества офицеров в каждом чине, общими рамками положений закона от 28 марта 1928 года относительно положения, о кадрах и личном составе армии, измененного законами от 16 и 17 марта 1932 года. Настоящей статьей упраздняются все противоречащие ей положения, а именно статья 90 закона от 28 февраля 1933 года».
Четверг, 7 марта. Заседание совета министров. Жермен Мартен изложил обстановку, возникшую в результате падения фунта. По его словам, франку ничего не угрожает, но другие валюты золотого блока находятся в опасности. При этом Соединенные Штаты одобряют идею стабилизации валюты, но англичане не хотят этого. В случае дальнейшего падения фунта Маршандо предпочел бы дополнительному обложению обмена введение контингентирования.
Военный министр изложил свои трудности и свои проекты. Число призывников, которое обычно должно составлять 230 тысяч, упадет в среднем до 118 тысяч в связи с «оскудевшими призывами». Система так называемого перераспределения (étalement), то есть постепенного возвращения к призыву 20-летних, дает ежегодное увеличение личного состава лишь на 42 тысячи. Система так называемой экономии (система Бернье) – повышение призывного возраста, то есть установление призывного возраста выше 21 года до начала обновления личного состава с целью экономии трех или четырех месяцев на возрастах, призванных с 1933 по 1935 год, – дает нам дополнительно только 20 тысяч человек, то есть при перераспределении на годы «оскудевших призывов» приблизительно 4500 человек в год. Месяц экономии был «съеден» в связи с потерей Саара. Нам остался всего один месяц экономии, который следует использовать в октябре. Набор добровольцев и сверхсрочников является эффективным, хотя и дорогостоящим, средством увеличения личного состава в мирное время. Общее число солдат, могущих остаться на сверхсрочной службе, достигает 103 тысяч, из которых только 61 тысяча принадлежит к частям, расположенным на территории метрополии. Предстоит найти почти полностью 15 тысяч специалистов, набор которых был разрешен законом от 31 мая 1933 года. Установленное законом число кадровых военнослужащих – 117200 человек – по-видимому, не будет значительно превышено.
Итак, Германия угрожающим образом увеличивала свой военный потенциал. Ее 480 тысячам человек, находящимся под ружьем или в резерве, мы можем противопоставить в любое время только 278 тысяч человек.
В 1936 году у нее будет армия в 600 тысяч; у нас же, по самым оптимистическим подсчетам, численность армии упадет до 208 тысяч плюс 70 тысяч подвижных сил, расположенных на территории метрополии.
