Я приходил в бешенство, видя, что французская пресса и общественное мнение отказывались замечать это грандиозное развитие. Каждый раз, когда я говорил публично о Красной Армии, меня оскорбляли. К тому же советское правительство считало своевременным выступить против опасности предварительных и сепаратных переговоров о воздушной конвенции. Верное своей доктрине неделимости мира, которую я сам защищал 19-го в совете министров, советское правительство встретило сообщение о Лондонском соглашении с удовлетворением. «Советское правительство давно уже пришло к заключению, что при выявившейся невозможности осуществления полного разоружения и затруднительности контроля ограничения вооружений единственным средством противодействовать надвигающейся реальной опасности нового вооруженного столкновения народов является система региональных пактов, обеспечивающих взаимную помощь, между теми государствами, которые искренне стремятся предотвратить эту опасность». Таким образом, советское правительство одобрило франко-английский проект, подчеркнув, однако, невозможность «локализации войны, вспыхнувшей в любом пункте Европы»[181]. Оно выражало надежду, что Лондонское соглашение не повредит Восточному пакту. Я обрадовался, узнав, что Англия приняла положение о нераздельном единстве затронутых проблем и что Лаваль отправил 19-го в Лондон телеграмму, составленную в том же духе. Германия добивается приезда в Берлин сэра Джона Саймона, который, по-видимому, желает этого. Мне кажется, что германо-польские переговоры сильно продвинулись вперед в результате поездки Геринга; не предполагают ли они заключить авиационное соглашение против русских? Я отдавал себе отчет, что Германия готовилась поставить вопрос о демилитаризованной зоне.

21 февраля 1935 года около 7 часов вечера ко мне зашел генерал Морэн, чтобы посоветоваться со мной, каким образом лучше всего продлить срок военной службы. Я предложил ему прежде всего попытаться улучшить организацию набора добровольцев, сверхсрочников и специалистов. Надо действовать осторожно, избегая всего, что могло бы представить Францию как инициатора прекращения поисков международной безопасности и разоружения. По-моему, лучше всего использовать закон о комплектовании армии от 31 марта 1928 года, статья 40 которого гласит: «В случае если этого потребуют обстоятельства, правительство может временно задержать на военной службе часть призывного контингента, который уже отслужил свой срок (1 год). В этом случае, а также в течение первых трех лет пребывания в резерве военнообязанные могут быть мобилизованы в индивидуальном порядке. Эта мобилизация может касаться всего контингента военнообязанных, находящихся в запасе, или же одной или нескольких категорий запаса. Офицеры запаса, унтер-офицеры запаса, окончившие военные училища, врачи, аптекари, дантисты и ветеринары, являющиеся военнослужащими запаса, а также другие специалисты могут быть призваны в армию при тех же условиях независимо от того, к какому призывному контингенту они принадлежат. Правительство обязано доложить об этом решении палатам немедленно, если они в данное время заседают, и в восьмидневный срок после их созыва, если они в данное время не заседают…» Генерал Морэн сказал мне, что эта процедура кажется ему наиболее разумной.

В самом деле, положение было весьма деликатным. Маршал Петен, выступая перед военной комиссией 3 июля 1934 года, заявил после соответствующего анализа, что «если не произойдут события, которые потребуют принятия чрезвычайных мер по обеспечению безопасности, то в период «оскудевших призывов» с 1936 по 1940 год вопрос об увеличении срока военной службы рассматриваться не будет». Он даже уточнил, что «наличие подвижных войск заморских территорий, расположенных на территории метрополии, которые, однако, в случае войны пришлось бы использовать в наших африканских владениях для подавления восстаний, инспирированных агентами врага или явившихся следствием наших ошибок, позволит ограничить число необходимых теперь дополнительно для армии кадровых военнослужащих 30 тысячами. Если этот набор не может быть осуществлен, парламент должен принять соответствующее решение».

Председатель военной комиссии подчеркнул, что глубокие изменения, внесенные после 1928 года в структуру германской армии, заставили маршала принять решение о прекращении действия так называемой системы предварительной экономии, одобренной палатой при голосовании закона от 15 июля 1932 года и законопроекта №2499, который разрешал министру обороны увеличивать средний призывной возраст не более чем на 4 месяца. Г-н Сенак спросил, готово ли правительство немедленно внести соответствующие законопроекты на рассмотрение палаты, чтобы подтвердить свою решимость сохранить короткий срок службы путем применения существующей системы набора и оставления на сверхсрочной службе кадровых военных и специалистов. Начальник генерального штаба генерал Гамелен ответил, что для улучшения дела набора специалистов и возобновления набора и оставления на сверхсрочной службе достаточно принятия декретов. Путем применения той же процедуры можно ускорить продвижение унтер-офицеров, минуя в некоторых случаях должности старшего капрала или старшего бригадира.

Официальное сообщение военной комиссии резюмировало и подтверждало заявление маршала.

26 февраля. Заседание совета министров. Аграрные вол. нения в департаменте Нижней Сены. Фон Нейрат согласился с тем, чтобы намечаемые переговоры затрагивали весь комплекс вопросов, поставленных франко-английским коммюнике от 3 февраля. Однако Германия сильно обеспокоена вооружением России, и особенно заявлениями начальника штаба военно-воздушных сил Хрипина; она полагает, что советская авиация является первой на континенте.

Австрийские министры не говорили о восстановлении Габсбургов. Они заявили, что между Австрией и Италией или между Австрией и Венгрией нет никаких тайных соглашений. Они потребовали оказания немедленной помощи в случае грубого нарушения обязательства о ненападении. Французская нота от 23 февраля, с которой их ознакомили, уточняла условия применения Римского соглашения от 7 января. Необходимо, говорится в ней, предусмотреть все возможные случаи вмешательства, установить порядок оказания немедленной помощи, которая предшествовала бы даже вынесению заключения Советом Лиги наций. Лаваль изложил нам принципы этой ноты и зачитал ее. Обязательство об оказании помощи может вытекать только из частных соглашений. Одним словом, Австрия теперь соглашается принять в некоторых случаях помощь государств-преемников. Лаваль объяснил нам, каким образом он использовал приезд австрийцев, чтобы продвинуть переговоры о Восточном пакте. Абиссинское дело осложнилось.

Военный министр сообщил нам о своих затруднениях в получении информации о вооружении Германии. Тем не менее в апреле он произведет очередное увольнение в запас. Генерал Морэн подозревает, что только что происшедшее нападение на супрефектуру в Мостаганеме вызвано происками Германии в Африке. Ее подрывная деятельность усиливается повсюду. Впервые у военного министра проскользнули пессимистические нотки. Несмотря на инциденты в Сетифе, туземные войска в полном порядке.

Фланден все еще не ставит на обсуждение вопрос о продолжительности срока военной службы.

Ренье известил нас о своей предстоящей поездке в Алжир. На меня было возложено исполнение его обязанностей. Он анализировал алжирский кризис, объясняя его тремя причинами: первая из них – экономического, вторая – религиозного и третья – политического характера, связанная с деятельностью тайных агентов, французов или иностранцев. Лаваль высказался против этой поездки. Донесения, которые мы получили из Германии в конце февраля, вызвали большое беспокойство. Согласно им, за последние месяцы 1934 года Германия усиленно вооружалась. Огромные усилия были предприняты в авиационной промышленности. Заводы Юнкерса в Дессау и «Хейнкель-верке» в Варнемюнде были расширены, и созданы дочерние предприятия; на них было возложено выполнение самых различных заказов. Автомобильные предприятия изготовляли авиационные моторы и отдельные части самолетов. Создавались не только аэродромы, но и подземные укрытия для самолетов, надежно защищенные от бомбардировки. Спортивный авиационный союз был милитаризован. Строевые занятия его членов, которых можно опознать по желтым петлицам, проходили на авиационном плаце Котбуса.