Живчиков в запале подтвердил предположение любимой:

— И ты виновата! И Макс! И… Ой!

Парень запнулся, а потом миролюбиво заявил:

— Девчонки! Я сам виноват, если честно. Вы не ссорьтесь из — за меня. На самом деле просто все так нелепо вышло само по себе. По — медицински это называется «не срослось». Знаете, ведь бывает…

— Живчиков! — прогремел незнакомый голос в курилке. Гомон тут же стих. В проеме двери стояла коренастая медсестра.

— Я! — по — военному бодро отозвался Тимур.

— На перевязку! Что я тебя ловить везде должна?!

— Вы меня поймали! Иду к вам! — отрапортовал парень и слегка махнул Тамаре и Анжеле и двинулся к выходу.

— Ох, и насмолили здесь, курилки! Жуть! — пробасила медсестра.

Больные и посетители промолчали, чувствуя за собой неожиданную вину, и лишь Живчиков Тимур не удержался и гаркнул:

— Верно! Хоть топор вешай! Забацали здесь туману!

— Иди уже! — смягчившись в голосе, медсестра ухватила за запястье Тимура, и они вдвоем покинули очаг антиздорового образа жизни вне территории больницы.

Тамара Живчикова и Анжела вышли из курилки и остановились недалеко от двери. Тамара слегка прокашлялась.

— Прошу у вас прощения, Анжела, за необоснованные обвинения с моей стороны. Просто, как вы сами понимаете, вся эта история с травмой выглядит совсем уж неправдоподобно. Поэтому я и предположила, что за всем этим скрывается нечто большее. Драка. А все оказалось намного проще. Мой любимый братец сам, как это за ним водится, попал впросак.

— Ну, ему помогли, — в свою очередь съязвила тележурналистка. — Не забывайте о кознях со звонком Максима Крошкина.

— Ах! Да, конечно! Несмотря на миниатюрную фамилию, этот юноша, по словам Тимура, подложил огромную «свинью» моему братцу, набрав его номер в интимный момент.

— Как я поняла, Максим и я и есть основные виновники войны Тимура с унитазом, — заключила Анжела.

Живчикова рассмеялась подобному заключению, а телеведущая с улыбкой поправила прическу. Старшая сестра Тимура примирительно протянула руку:

— Мне очень приятно с вами лично познакомиться, Анжела. Я рада, что у моего оболтуса братца появилась такая разумная девушка. Предлагаю вам свою дружбу.

— С удовольствием принимаю предложение! — пожала прохладную ладонь собеседницы Анжела.

— Мне пора! — Живчикова посмотрела на коридорные часы в больнице. — Буду рада видеть вас у нас в гостях. Вы остаетесь ждать Тимура после перевязки?

— Конечно.

— Что ж, еще увидимся. До скорого!

— Увидимся, — подтвердила Токарева.

Старшая сестра Тимура направилась в сторону выхода к лифтам, а телеведущая засеменила в палату любимого.

Она вышла из парадных дверей больницы только через полтора часа, когда медсестра уже стала просить всех посетителей «на выход», так как часы для визита родственников, друзей подошли к концу. Все это время Анжела и Тимур оживленно болтали у больничного окна, в курилке, где даже несколько раз поцеловались. Целовались они и у больничного окна и не удержались и продолжили поцелуи в палате, под молчаливые, завистливые вздохи соседей по больничным койкам. Не обошлось и без словесной перепалки Живчикова с мужиком лет пятидесяти, что лежал на койке у окна. Спустя некоторое время после перевязки Тимур сидел в кровати и рассказывал Анжеле, как ему здесь в больничке не свободно дышится и «всякие сушеные бобыли» с ним спорят. «Сушеным бобылем» Тимур прозвал того самого мрачноватого мужичка по имени Кирилл. Неизвестно, почему так прозвал мужчину Тимур, ведь Кирилл по профессии — таксист, имел пышные седые усы, густую шевелюру и крепкие руки, привыкшие не только крутить баранку круглыми сутками, но и помогать иногда женщинам загрузить в багажник чемоданы, поднести тяжелую сумку, а то и вовсе выкинуть из салона зарвавшегося хулигана или хамящего пассажира. Несмотря на такую внешность, прямо скажем, гусарскую, по характеру мужчина оказался мрачным, часто желчным и пессимистичным.

Вышло так, что медсестра после перевязки принялась разносить по платам витамины для больных. Ясное дело, что не то нынче финансирование, чтобы наших российских пациентов дорогущей импортной продукцией потчевать. Наши витаминки, в шариках, на самом деле ничем не хуже красочных импортных. Да, перечень витаминов и микроэлементов безусловно уже, чем в заморских центрумах и витрумах, но для поддержания жизнедеятельности организма отечественные витамины очень даже достаточны.

Тимур заглотил два своих шарика, когда медсестра ушла, и стал их перекатывать во рту, рассасывая. Кирилл к своей порции не притронулся, как обычно, но глядя на Живчикова проворчал недовольно:

— Говорю тебе, Тимур, не глотай ты эту пустую «химию». Побереги здоровье — то!

Анжела обернулась поглядеть на автора замечания, а Тимур, причмокивая, продолжал «витаминизироваться». Так как Живчиков не обратил никакого внимания на соседа, тот сказал уже Токаревой:

— Девушка! Вот скажите вы хотя бы ему, Тимуру, что негоже есть всю эту «химию» — пилюли, таблетки, витамины! Витамины нужно только из фруктов и овощей брать! А Тимурка, дурачок, этого не понимает!

Не успела Анжела возмутиться, как Тимур рявкнул на седого:

— Да сам ты бобыль сушеный! Что ты до меня докопался?! Все учить меня жить пытаешься! Не с кем потолковать, так, вон, с дедом рядом с собой «лясы точи».

— Да как же я с ним разговаривать буду, коли он глух, как тетерев! — буркнул Кирилл. — Ему чего не скажешь, он зенки на тебя вылупит и говорит: «Здорово!» А чего здорово — то? Ему вон два дня назад заметку прочитал, что сильное землетрясение приключилось в Южной Азии, цифры ему назвал — стони погибших, массовые разрушения. Он мне только заулыбался и говорит: «-Здорово!» Я — ему: «-Люди, мол, погибли, дед!» А он мне снова зубы скалит: «-Здорово!» Так что я тебе как самому молодому, Тимур, втолковываю! Не порть себе желудок и организм вообще всякой этой химией! А ты, дурачок, всё что, тебе не принесут — всё слопаешь!

— Слушай, Кирилл! Я понимаю, ты вдвое старше меня, даже больше, но оставь свой тон этот, каким ты мне все советы даешь. «Дурачком» называешь, поучаешь. Твои советы в таком тоне и с такими эпитетами, мне на фиг не нужны!

— Эпитеты! — оскорбился мужик. — А чего это ты на меня матом — то…

Живчиков махнул рукой и продолжил:

— Ладно. Я тебе потом скажу про эпитеты, меня иное волнует. Что ты до меня доколебался, что я кушаю больничные витамины? А?! Тебе какое дело?

Мужик повел бровью:

— Мне есть дело. Я тебе говорю, не ешь их! От них только вред! Химия это! Тебе нужно настоящие яблочки кушать, а не пилюли! Верно я говорю, девушка?

Анжела видела, что Тимур начинает «заводиться» и решила поддержать в словесной дуэли любимого. Она указала пальцем на надоедливого соседа по палате указательным пальцем и строго спросила:

— Вас как зовут?

— Кирилл, — отрапортовал седой гусар.

— Меня — Анжела!

Кирилл почтенно качнул головой, а девушка перешла к существу вопроса:

— Значит вы, Кирилл, утверждаете, что следует полностью отказаться от синтетических витаминов и заменить их на фрукты — овощи. На яблоки, например. Так?

— Ну, так.

— А где взять сейчас полезные яблоки? Реально витаминные? В магазине? На рынке?

— Да нет, девонька! Только со своего дачного участка или с деревни. Только там, где своя земля.

— Ага! А знаете ли, как изменилась почва за последние сто лет?

Мужик сдвинул брови и пытался думать, но ответа не нашел. Лишь буркнул:

— Ну и что в ней такого приключилася?

— А ты знаешь? — вдруг повернулась Анжела к Живчикову.

— Знаю! — осенило молодца. — За сто лет почва жутко постарела! Сто лет — это ж старость глубокая!

— Ответ неверный. Так говорят в викторине! — покачала головой молодая женщина. — Так вот знайте, мужчины: еще сто лет назад человеку для получения суточной потребности в железе требовалось съесть всего одно яблоко. Пусть и кислое и червивое.

— Я ж тебе о том и толковал, Тимур! — взвился седой мужик. — Кушай живые яблоки, а не всякую там химию! Твоя девушка в этом деле отлично разбирается!