– Нет, воды…
– Да, конечно, я сейчас вернусь, - она быстро убежала.
Матаир опустился на колени и, прижав ладони к лицу, начал молиться.
Тяжело быть Наделённым. Ты чувствуешь ответственность за весь мир. За каждое, даже маленькое событие…
* * *
Карета принцессы Мае'ар Маари мчалась по дороге в окружении шестерых вооружённых всадников. Была глубокая ночь, карета пересекала сейчас небольшой перелесок с редкими тонкими деревьями, и принцесса внутри мирно спала. Мыслями она была вместе со своим любимым в Мере'ар Маари, рассудком - в Аанторо Мельбе…
Один из всадников, следовавший позади, бесшумно вытащил меч. Свет луны отразился на клинке, а через секунду этот клинок был обагрён кровью скакавшего впереди охранника принцессы. В тот же миг оставшиеся четверо обернулись, без лишних слов хватаясь за оружие.
На предателя кинулись только трое - четвёртый повернул свою лошадь к карете и одним ударом убил возницу. Звон мечей разбудил Мае'ар, она поняла, что карета стоит, и закричала. Проснулась и её служанка - она мгновенно была убита мечом, в щепки раскрошившим стенку кареты.
Жестокая расправа была закончена. Те всадники, что убили всех свидетелей, свистнули громко, а сами направили своих коней прочь. Теперь дело за них должны были завершить местные разбойники - то, за что им было заплачено, они совершили. А Мае'ар Маари не должна знать, что к её пленению были причастны люди, приставленные к ней третьим средним принцем Тау'ган'аром…
К чему какие-то расследования, если сам король приказал арестовать своего сына? Королю всегда виднее!
Получив отчёт о пленении Мае'ар Маари разбойниками из области Илентао, Тау'ган'ар выразил свои соболезнования Моэ'ран'ару, переведённому в прохладное давно ждущее его подземелье, выслушал свою порцию проклятий и отправился в королевские покои - отдыхать.
* * *
Армия Баэ'кен'ара была близка к тому месту, где лагерем стояли основные силы мараданцев. Нейцер уже ждал с нетерпением той битвы - в первый раз можно будет немного размять руку. Давно он уже не сражался. С начала войны он мечтал об этой последней битве - он знал, что раньше не будет выходить на бой с шавалинцами. Он появится в решающем сражении…
Он уже заявил о своём желании шаматэ. Они оказались не против, чтобы чужестранец сражался на их стороне. Они считали его весьма достойным воином, хотя в действии и не видели.
Нейцер в последние дни вновь был одет в доспехи - из-за жары, это был облегчённый вариант, и даже огненно-рыжий плащ за плечами оранжевого Лорда Тени не был тяжёлым и тёплым. Лорд Нейцер любил битвы. Не те битвы, когда Воин Тени уничтожает своего более слабого противника, простого человека каким-нибудь смертоносным Даром, а то и отбирает разом сразу десятки жизней. Нет, Нейцер был одним из тех, кто в бою почти не использовал Дары. Даже против Стражей он частенько сражался, используя только меч и своё мастерство.
Бой, считал Лорд Тени, должен быть по условиям одинаков для всех. Если это бой с человеком, то нужно биться не в полную силу… Нейцер не считал позорным обнажать клинок даже против человека, не наделённого Дарами какой бы то ни было Силы. В конце концов, среди них тоже есть достойные воины.
Ставу Драго выказал заинтересованность к желанию Нейцера драться. Даже предложил помериться силами - Нейцер не отказался. К чему было отказываться? Мараданец был неплох, хотя никогда не слышал, что такое тактика одиночного боя. В нём было природное чутьё, животное умение чувствовать заранее то, что вот-вот произойдёт. Нейцер получил удовольствие, сражаясь с ним, увязая ногами в том песке, по которому Драго ступал, почти не оставляя следов, хотя по сложению был тяжёл и мускулист. За их соперничеством наблюдали и шаматэ, и другие мараданцы - всем им хотелось, чтобы победил их соплеменник.
Нейцер мог бы позволить себе подарить им такое удовольствие, однако Драго должен был знать чётко, кто из них сильнее, и кто кому подчиняется. Поэтому он был сломлен, отступил под напором чужестранца и признал своё поражение. Нейцер, зная гордость мараданцев, думал, что Драго будет зол, однако ставу даже улыбался, утирая пот с лица. Для мараданцев обычны были соревнования в силе между собой, и любая победа или поражение в таком соперничестве не воспринималась как тяжёлое оскорбление.
Итак, мараданцы начали постепенное движение навстречу решающей битве. Если Баэ'кен'ар будет разбит здесь, то легко будет сломить и сопротивление на других участках фронта. А там, уже без Нейцера одухотворённые успехами мараданцы бросятся на оставленные без защиты города Шавалина…
Нейцер ехал верхом, хотя шаматэ и предлагали ему обычного коня, захваченного у шавалинцев, он продолжал своё передвижение на местных, "еледигу". Они были поприземистее, покрепче, однако в пустыне на них удавалось передвигаться куда быстрее.
Он ехал не в одиночестве, а вместе со ставу Драго и теми воинами, что были из его "ставина", то есть племени. Ранним утром они снялись, и начали свой путь. Драго был возбуждён предстоящим сражением, а Нейцер размышлял о будущем мараданцев.
Итак, Баэ'кен'ар умрёт. Хозяин сказал, что власть в Шавалине захватит его слуга. Тем не менее, он сказал не прекращать наступления. Предположим, все прочие принцы с их армиями тоже будут сломлены - Хозяин всё равно велел наступать. Скорее всего, у Шавалина есть ещё какие-то силы, о которых не знает Нейцер. Лорд собирался узнать это у Тэу'лан'ара уже сегодняшней ночью…
Второй старший принц не был брошен на прежнем месте их стоянки. К удивлению Нейцера, Драго купил его у шаматэ, как раба. По его словам, он подумал, что матену Нейцеру может быть нужен этот человек, а шаматэ собирались-таки избавиться от него, как от ненужного груза.
Как и все рабы, Тэу'лан'ар плёлся где-то позади войска, обессиленный, привязанный за руки к какой-нибудь телеге или к стремени одного из еледигу, или к другому пленнику… Нейцер видел, когда они отъезжали, глаза шавалинца, направленные в его сторону.
Что ж, Тэу'лан'ар поделится распределением сил на территории страны, а Лорд Нейцер, может быть, что-нибудь даст потерявшему всё шавалинцу…
* * *
Беседа с Тэу'лан'аром была действительно весьма состоятельной. Лорд Нейцер на закате, когда уже виднелись стяги войска Шавалина на горизонте, а до битвы оставалось совсем немного, посетил окраины лагеря, образованного шатрами ставу и шаматэ и повалившимися где попало спать варварами.
Тэу'лан'ар не спал. Увидев Нейцера, он ничего не сказал - за него и так всё говорил взгляд. Должно быть, принц даже не подозревал, что бывает такая жизнь.
– Принёс вам вина, - Нейцер вытащил из-за пояса флягу и бросил принцу. - Подумал, вы хотите пить. Хотя, мараданцы не очень-то жестоки к своим рабам…
Плохо слушающимися связанными руками Тэу'лан'ар сумел открыть пробку и сделать несколько жадных глотков. Потом выдавил:
– Не слишком жестоки? Я думал, я умру ещё в самом начале!
– Но ведь вы не умерли… Впрочем, завтра мы наконец-то сразимся с вашим войском, а в честь победы мараданцам может прийти в голову принести ещё парочку жертв своей великой пустыне… Кто знает, - Нейцер равнодушно пожал плечами.
– Вы,… - принц опустил голову. - Что вы хотите, не тяните же! Я вижу, я знаю, что вы можете дать мне свободу!
– Где же ваша гордость, второй старший принц! - хмыкнул Нейцер. - Вы правы, я могу это сделать. Мне всего лишь нужно знать: в курсе ли вы планов, которые строил на войну Баэ'кен'ар.
– Безусловно, да, - Тэу'лан'ар кивнул головой. - Я всё знаю…
– Расположение сил на границе я знаю и так. Где другие армии, те, что не отправились сюда? Какие силы обеспечивают безопасность в Шавалине, пока часть армии борется с мараданцами? В каких городах гарнизоны наиболее велики по численности?
Тэу'лан'ар поднял безразличный взгляд на Нейцера и спросил, сделав ещё один глоток вина из фляги:
– Вы что, хотите вовсе стереть Шавалин с лица мира?
