Эта традиция появилась с недавних пор. Но каждый вечер становилось всё холоднее. Зима обрушится на предгорные районы вот-вот, наверняка, внезапно.

Это будет целый год с тех пор, как к ней в дом постучался Тэм. И так быстро ушёл…

– Добрый вечер, леди Кален, - голос носил нотки суровости. Но они не были главными, в первую очередь, это была приветливая фраза. Кален сжала руки на груди и обернулась.

Когда-то эта высокая светлая фигура вышла из вечерних сумерек на её глазах, сейчас он появился внезапно, как призрак. Она немного испугалась, подумала, что же нужно сказать.

Кален никогда не признавалась себе, что именно его ждёт каждый вечер, смотря в небо, как будто именно со звёзд он должен шагнуть вниз. Так же неожиданно, как когда-то пришёл Тэм.

– Добрый вечер, - выдохнула она.

– Я снова появился поздно. Простите, леди Кален…

Страж Матаир изменился, но по-прежнему внушал своим видом спокойствие. Он улыбнулся и спросил, можно ли войти.

– Вы вновь по делу, друг?

Спрашивать было страшно. Конечно, он по делу, наверняка по делу…

До гор Стегоса не доходило никаких вестей о том, что происходило в остальном мире. Здесь словно не знали о войне, только невнятные слухи и странные легенды приносили мужчины, бывавшие в городе…

– У меня есть молоко, - она смущённо улыбнулась.

Внутри было прибрано, хотя прохладно. Она попыталась подсуетиться, подбросить в печку полено - Кален старалась их беречь, спала в одежде, чтобы не изводить дерево. Матаир вежливо остановил её и усадил на стул.

– Леди Кален, мне жаль, что я должен сказать вам…

Наделённый вздохнул. Женщина посмотрела на него с испугом. Когда он внезапно появился, он тоже напугал её, хотя не собирался…

Матаир отпросился у Клинка. Он не обещал, что вернётся. Он не хотел возвращаться… Теперь, когда весь мир изменился, война вряд ли начнётся вновь. По крайней мере, на их веку. Астиан его не держал. Если он жалел, что Наделённый покидает их, то не высказал этого вслух.

– Война была… и закончилась. Хорошо закончилась, - Матаир держал её за руку. Кален взволнованно задышала, свободную руку поднесла к губам. - Но Тэрмис…

– С ним всё хорошо?! - перебила Стража Кален, поднимаясь на ноги. Матаир ощутил, как внутри него эхом отдаётся её страх. - Скажите!

– Леди Кален… Тэм умер.

Она вздрогнула, отпрянула и в какой-то момент задержала дыхание. Её рука в руке Матаира задрожала.

Кален не хотела плакать при Страже. Наверное, он очень сильный человек, и уважает таких же волевых, как и сам… Но…

Женщина высвободила руку и спрятала лицо в ладонях. Холод улицы перебрался внутрь и поселился у сердца, а горло перехватили слёзы.

Все традиционные утешения, что Сила Дня приняла его, что он не испытал боли, умирая, были бы нелепы. Наделённый осторожно обнял её за плечи, позволяя уткнуться в плечо. Кален плакала беззвучно. Тэм давно ушёл из деревни, и она не рассчитывала, что он когда-нибудь вернётся. Но знать, что человек может быть жив, и быть уверенным, что его больше нет - совсем разные ощущения.

На Матаире не было доспехов. Плечо было тёплым и мягким, рубашка впитывала слёзы. Страж ровно дышал - Наделённый не показывает своих чувств, он молча разделяет чужие. Чужую тоску, чужую боль, чужую радость.

– Простите, друг…

– Прошу вас, называйте меня по имени.

Кален боялась теперь поднять голову. Человек некрасив, когда плачет, и она боялась быть некрасивой перед Стражем… Это было странное, непонятное чувство, одновременное с острой горечью потери.

– Леди Кален, если вы захотите знать, что случилось с вашим племянником… Я понимаю…

– Дети тоже умирают в войну, - вздохнула Кален. Она никогда не видела войны, и только по легендам знала о ней. И для неё Светлый Хранитель был ребёнком, несправедливой жертвы…

Для всего мира он был героем, окончательно вернувшим Силу Дня в этот мир.

Но таким людям дорог не героизм. Дорога близость. Дорога любовь.

– Войны больше не будет.

Тэма тоже. Последний истинный Хранитель - и последняя родная душа этой женщины. Наделённый погладил её по плечу.

– Вы останетесь ненадолго? - спросила Кален, отворачиваясь и вытирая ладонью глаза. Матаир отступил немного, рукой задел чашку и едва не опрокинул её. Женщина невольно улыбнулась сквозь слёзы.

– Я покинул Цитадель совсем, леди Кален, - ответил Матаир. - Я обещал вам выполнить всё то, что должен был сделать Тэм…

– Скажи… друг… То есть, Матаир,… - она запуталась и смутилась. - А… А Сати? Сати жив?…

– Да. Но он вряд ли вернётся домой.

– Тогда Тэлин тоже будет расстроена, - вздохнула Кален. - Не говорите ей, что Тэм умер, ладно?… Она тоже успела к нему привыкнуть за ту зиму…

– Леди Кален…

– Просто Кален, - наконец, решилась попросить она. "Леди" льстило ей, но казалось ненужным, ставило черту, границу там, где её не должно было быть.

– Вы не против, если я…

– Ты, Матаир, - поправила она сквозь слёзы и призналась. - Я ведь ждала.

Кто-то должен быть счастлив в конце разрушительных войн. Хотя бы кто-нибудь.

Марил соскочил с коня, замирая перед огромными распахнутыми воротами. Зловещая чернота замка пугала и вдавливала в землю. "Страх боли есть проявление слабости" - сверкала надпись над головой Марила. Король Алвалена ощутил, как мелко дрожит в груди сердце, оставил коня и шагнул в тень ворот. Подскочивший слуга схватил поводья его коня и отвёл в сторону. Ему здесь было ещё страшнее, чем Марилу.

Ат Лав только сейчас сумел вырваться из Алвалена. Оказалось, быть королём гораздо сложнее, чем ему представлялось, несмотря на помощь Бастиана. В связи со многими событиями, в течение этих двух лет он только слышал о том, что в замке у реки Исловы находится гробница, в которой лежит тело Лорда Тени, и приказ о возведении которой отдал сам Клинок Света.

Марил ступил во внутренний двор и поднялся по потрескавшимся ступеням внутрь. Парадные двери были открыты, и из замка пахло сыростью и холодом. Прямо с порога был виден чёрный силуэт гробницы, установленной на том самом месте, где умер Лорд Зэрандер.

Клинку Света удалось сделать Воина Тени героем, как и Хранителя Тэрмиса. О мальчике по имени Сати знали совсем немногие, но имена Тэрмис и Зэрандер стали символами новой эры, эры возвращения Камня Света. Святыня находилась сейчас в Цитадели, и Марил ещё собирался съездить туда.

Он вошёл, прислушиваясь к эху своих шагов. В зале холла было темно, но четыре факела по углам подсвечивали каменный постамент из двух ступеней. На второй стоял чёрный мраморный саркофаг, в котором лежало тело Зэрандера. Могила Тэма находилась в Цитадели.

Марил слышал, что тела прочих Лордов зарыли где-то неподалёку, но это волновало его меньше всего.

За саркофагом на чёрной обсидиановой стеле были выбиты слова, описывающие те события, которые происходили здесь. Текст был написан самим Клинком, присутствовавшим во время возвращения Хозяина. Ат Лав бросил взгляд в сторону. Вот одну из колонн оплетают цепи - к ней и был прикован Гаранд Астиан. Больше ничего из обстановки зала не говорило о произошедшем здесь. Стела завершалась символами, с точки зрения любого Светлого, кощунственными. Марил не поверил, что Клинок приказал сделать это - выбить знаки Ночи и Смерти. Но Клинок хотел, чтобы никто не забывал, что один из героев, защитивших мир от Хозяина, был Воин Тени. Был и оставался до последнего мига жизни.

– Зэрандеру бы это не понравилось, - вдруг услышал Марил.

Привыкшие к темноте глаза заметили сидящего у подножия, скрестив ноги, юношу. Он почти сливался с темнотой, но Марил, подойдя ближе, узнал его. Узнал не потому, что когда-то встречал его - с Сати он не был знаком никогда. Узнал по рассказам Тэма и потому, что Сатиан Вэсмерт был точной копией Хозяина. А Хозяин являлся Марилу однажды.

– Я тоже так думаю, - кивнул Ат Лав. Он вглядывался в лицо Сати с интересом.