- Это моя комната, мой дом и мое герцогство!

- Очень интересно, а герцог об этом знает?

- Он мой жених!

- Жених? Он в курсе событий? Сделал предложение?

- Пока не сделал, но это лишь формальность! Как только закончится траур, мы поженимся, и уже сейчас я веду все хозяйство, - в дверях появился герцог, которого барышня не замечает. Надо ее разговорить, думаю, хозяин узнает многое о своей с позволения сказать гостье.

- Именно поэтому юный наследник боится вас до дрожи? Вы его били?

- Да кому нужен этот щенок? Как только я рожу герцогу наследника, этого ублюдка выкинут вон!

- Он рожден в законном браке, поэтому...

- НЕТ!!! Герцог должен был жениться на мне! Он приехал в наш дом свататься, но увидел эту дуру и сделал предложение ей, а не мне! Она должна была выйти за другого! Это мое герцогство, оно будет моим! Я уже отправила на тот свет эту дуру, а после свадьбы отравлю и герцога! Он должен ответить за то, что пренебрег мной!

- Ой, как все запущено.

- Выметайся! Можешь и этого щенка забирать с собой! Он и годится только на то, чтобы спать с разными шлюхами, можешь его в бордель продать!

- Не ты меня приглашала, не тебе и выгонять. Скажи лучше, что именно ты делала с наследником? Била? И кто тебе помогал?

- Я будущая герцогиня! Я сама никого не бью! Чтобы пороть неслухов слуги есть!

- ПОРОТЬ?!! Ты отдавала приказ пороть наследника?!! И сколько раз? Кто посмел его выполнить? Рен, почему ты не сказал отцу?!!

- О-он не поверил. В первый раз. Сказал, что я наговариваю на тетю. А потом я у-уже не пытался...

И что мне со всем этим делать? А герцог стоит с отпавшей челюстью - морозится, то ли слишком мало услышал, то ли слишком много. Зато эта... нехорошая барышня опять верещит.

- Убирайся из моего замка!

- Замок не твой. И теперь вряд ли будет. Надеюсь, по крайней мере, на благоразумие хозяина. Герцог, вы ничего не хотите сказать?

Эта стерва оборачивается, видит, перед кем давала концерт, и как ни в чем не бывало выдает:

- Дорогой, представляешь, эта потаскуха затащила нашего сыночка в постель! Наверное, надеется, залететь и выйти за него замуж! Ну не тварь? Выставь ее немедленно из герцогства!

- По себе других мерить не надо!

И тут обрел речь герцог:

- Это просто невероятно. Два совершенно разных человека! Когда ты разговаривала с нашей гостьей, я не мог поверить, что это ты! Не так говоришь, не так двигаешься, даже голос другой! Ты мне постоянно твердила, что любишь, а сама отравила мою жену и порола моего сына? Я просто не могу поверить!

- Не верь! Это все поклеп! На меня напраслину возводят! Это происки врагов и завистников!

Все, не могу больше молчать:

- Какие враги? Ты сама себя сдала с потрохами. На месте герцога я бы детально ознакомила тебя с палачом, чтобы во всех подробностях узнать, кто тебе помогал. Почему-то думается, что при всей глупости до такого сама ты бы не дошла. Впрочем, герцогиню убивала ты, наследника пороли к твоему приказу, уверена, другие грехи тоже найдутся, а кто тебе такие "умные" идеи подсказал не так важно. Так что вы скажете, герцог?

- Она, вроде, беременна от меня...

- От вас ли? Если вообще беременна. На каком месяце?

- Это как?

- Когда она сказала, что беременна?

- С полгода назад минимум.

- Значит, минимум должно быть шесть - семь месяцев, но живота я не вижу вообще. На таком сроке ребенок уже должен шевелиться во всю, а значит ребенка нет. Либо он получен позже при иных обстоятельствах. То есть не от вас. Более того, ваше поведение вызывает у меня серьезные опасения. Уж не опаивала ли вас барышня чем-то приворотным? Иначе я не могу объяснить, почему вы не наказываете виновника смерти своей любимой жены.

- Скажи, я совсем плохой герцог?

- С чего бы такой вопрос?

- Я считаюсь высшим судьей в герцогстве, должен быть самой справедливостью. Я решаю судьбы людей, определяю, кто прав, кто виноват. Но у меня под носом убивают мою жену, издеваются над сыном, а я сплю с убийцей и не верю в слова единственного родного человека. Как я могу судить других, если в собственной жизни допускаю такое?

- Чушь. Вы, конечно, виноваты. Но лишь в том, что не вызвали следопытов расследовать смерть жены. Да даже этого было не нужно - общайтесь с людьми, с собственными слугами. Они все знают, что происходит. Я просто не понимаю, чем занимается ваша служба безопасности? За полторы недели умерла молодая здоровая герцогиня. Почему никто не проверил, как это случилось? Какие анализы провели? Кого наказали? Почему сразу не заподозрили покушение? У вас что, врагов вообще нет? Вы не обязаны знать все, чтобы быть справедливым судьей, для этого есть специальные люди, а вы должны следить, чтобы они качественно выполнили свою работу. Все, все вышли из спальни! Герцог, у вас, на мой взгляд, есть дела, берите эту и отдавайте своей службе безопасности. Я свою работу сделала, с сыном потом поговорите.

- Да как ты смеешь, девка дворовая, я будущая герцогиня, а ты мне тут указывать будешь...

- Герцог! Если я и дальше буду слышать оскорбления, обижаться буду на вас!

Наконец властелин земель вспомнил, кто он. Все это время был совершенно отмороженный, может правда опоила чем-то эта с позволения сказать барышня? Или новости так огорошили. Но по замку уже раздается его громогласный голос, отдающий распоряжения, так что я пока займусь несчастным комочком под одеялом. С трудом удалось найти лицо, и тут выяснилось, что Рен плачет. Беззвучно, без рыданий, уставившись в одну точку. Просто неудержимым потоком слезы льются из глаз. Вот, Нечистая! Я сейчас сама реветь буду. И как его выводить из этого состояния? Так, мужик он или не мужик? Должно же ему быть хорошо и спокойно на богатой женской груди? Раз меня Всевышний таким средством утешения не обидел - пользуемся. Иначе, зачем она такая большая нужна? Подгребла несчастное чудо к себе, спрятала лицо в своем "богатстве", поцеловала в макушку и устроилась досматривать утренние сны.

Мужское антистрессовое средство сработало на отлично. Утром Рен хоть и выглядел немного смущенно, но вел себя совершенно вменяемо, хоть и с оттенком отчуждения. Ладно, занимаемся проблемами по мере поступления, а сейчас первый выезд верхом за пределы замка. Пока недалеко и ненадолго, до ближайшего леска, там пикничок, и назад. Рен был увлечен внутренними переживаниями, и, похоже, даже не замечал, что едет верхом, проделывая это так легко и естественно, как дыхание. Не хорошо так говорить, но даже завидовала ему белой завистью. Я отлично умею обучать лошадей и неплохо езжу верхом, но мне далось это очень тяжело. Последнему учителю пришлось все переучивать, ломая старые неправильные рефлексы. Иногда от бессилия и непонимания лошадей приходилось плакать в подушку. А сколько раз я падала, прежде чем стала получаться приличная посадка. Тут же то ли мальчик - гений, то ли мы с Полканом потрясающие учителя. Скорее всего и то, и другое. Иначе не могу объяснить чудо, что Рен на третий день занятий сидит увереннее и с лучшей посадкой, чем большинство нынешних всадников. Не могу не любоваться, настолько естественно, грациозно и гармонично он смотрится в седле, за одно это зрелище в мальчика можно влюбиться. А если еще добавить внешность... Через пару лет барышни на него молиться будут. А я, кажется, уже сейчас. За один взгляд этих небесно-голубых глаз в окружении нереальных светло-золотых ресничек готова вывернуться наизнанку. Ради того, чтобы это чудо улыбалось своей небесной улыбкой, могу перевернуть мир. Приплыли! И что делать? Все то же - наслаждаться моментом.

Обустроившись на опушке леса и пустив коней полакомиться зеленой травой, приступили к пикнику, обустроившись на травке. Рен оставался отчужденным и замкнутым, несмотря на мои попытки его растормошить. Очень интересно, что у него сейчас в голове творится. Стесняется? Переживает? Оставить в покое, чтобы эмоции улеглись? А не замкнется совсем? Чем безуспешнее были мои попытки расшевелить одуванчика, тем больше хотелось подержать за горло стерву, доведшую его до такого состояния. Нет, так оставить Рена я не могу, надо что-то делать.